Абрахам Меррит - Корабль Иштар (сборник)

Это был восхитительный вечер: изысканное общество блистало утонченным и дерзким юмором, беседа не прерывалась ни на мгновение. Намек на наше положение прозвучал лишь в тосте знаменитого юриста, когда, глядя на меня, он провозгласил тост за «счастливо избежавших проклятья» и еще когда Сатана послал за шкатулкой и продемонстрировал несколько великолепнейших драгоценных камней, каких я раньше никогда не видал.

Он рассказывал их истории. Этим изумрудом, сверкающим среди бирюзы, Клеопатра запечатывала свои письма к Антонию. Этим бриллиантовым ожерельем кардинал де Роган собирался купить благосклонность Марии-Антуанетты и затеял тот самый судебный процесс, который послужил одним из толчков Революции и в конце концов стоил несчастной королеве головы. Этой короной украсил кудри своей возлюбленной Нель Гвинн король Чарльз. А вот кольцо с царственными рубинами, которое Монтеспан, желая смягчить сердце Короля-Солнца, передал отравителю ла Вуатюру, чтобы тот сделал его приворотным амулетом.

Под конец Сатана вручил яркой маленькой француженке, сидевшей справа от него, браслет с сапфирами, когда-то принадлежавший, по его словам, Лукреции Борджиа. Меня очень заинтересовало, чем она это заслужила и что он имел в виду, называя имя первого владельца. Но в этой тайне была некая изюминка - всеобщего удовольствия она не испортила.

Никакой мелодраматической секретности, идиотской конспирации, когда вместо имен представляются номерами, не было в этом собрании, и власть Сатаны стала внушать мне еще большее почтение. Его люди встречались лицом к лицу. Мысль о совместном предательстве была просто невероятна. Они чувствовали себя в полной безопасности под его защитой. Без сомнения, все или многие из них были свидетелями и моего восхождения, и трагедии Картрайта, но они ничем не выказывали этого.

Они пожелали Сатане спокойной ночи. Я тоже поднялся, собираясь уйти вместе со всеми, но он перехватил мой взгляд и покачал головой.

- Останьтесь со мной, Джеймс Киркхем, - приказал он.

Скоро мы остались одни. Стол был убран, слуги ушли.

- Итак, - он пристально смотрел на меня поверх огромного бокала, который держал в руке, итак, вы проиграли.

- Однако я проиграл не все, что мог, Сатана, - улыбнулся я. - Поднимись я немного выше - и мне пришлось бы падать столь же глубоко, как вам в очень далекие времена, - прямиком в Ад.

Любое путешествие, - мягко заметил он, - не лишено интереса. Но год скоро минует, и у вас опять будет возможность.

- Вы имеете в виду возможность провалиться, - рассмеялся я.

- Вы играете с Сатаной, - напомнил он и вновь покачал головой. - Нет, вы не правы. В мои планы входит ваше присутствие на земле. Однако я хвалю ваше благоразумие на лестнице. Признаться, вы удивили меня.

В таком случае, - я встал и поклонился, - я начал свою службу со значительного достижения.

Возможно, этот год окажется полезным для нас обоих, - сказал он. - А сейчас, Джеймс Кирк-хем, я требую вашей первой услуги для меня.

Сердце мое учащенно забилось, я сел, ожидая продолжения разговора.

- Нефриты Йаннана, - произнес он. - Это правда, что я смоделировал обстоятельства так, что, проявив известную сообразительность, вы могли их сохранить. Верно также и то, что, окажись эти нефриты у меня, я был бы очень доволен. Я был вынужден выбирать одно из двух удовольствий. Очевидно, что, как бы ни легли карты, мне предстояло испытать некоторое разочарование.

Другими словами, сэр, - вставил я совершенно серьезно, ~ даже вы не можете съесть пирожок и оставить его нетронутым.

- Это точно, - ответил он, - еще один недостаток столь непродуманно устроенного мира. Нефриты в музее. Пусть они там и остаются. Но я должен получить компенсацию за свое разочарование… Я решил принять от этого музея нечто другое, хранящееся там и давно привлекающее мое внимание. Вы убедите отдать мне это, Джеймс Киркхем.

Он многозначительно поднял бокал и отпил. Я последовал его примеру, не питая никаких иллюзий по поводу его недомолвок.

- Что вы имеете в виду? - спросил я. - И каким методом убеждения я должен воспользоваться?

- Это задание не из трудных, - сказал он. - Оно вполне подойдет для подвига-испытания, который в старые времена полагалось совершить перед посвящением в рыцари. Я придерживаюсь этой традиции.

- Я поклоняюсь старым правилам, сэр, - ответил я ему.

- Много веков назад, - продолжал Сатана, - фараон призвал к себе лучшего из лучших, живших тогда, золотых дел мастера Бенвенуто Челлини и приказал ему сделать ожерелье для своей дочери. Ко дню рождения или к свадьбе - уже никто не знает. Ювелир сотворил его из лучшего золота, и сердолика, и лазурита, и зеленоватого полевого шпата, называемого аквамарин. С той стороны золотого кружева, где были иероглифы с именем фараона, он изобразил сокола, коронованного солнечным диском, - Гора, сына Озириса, своего рода Бога любви, хранителя счастья. С другой стороны - знак высшей власти, крылатую змею, несущую крест с кольцом наверху, - символ жизни. А под ней - сидящего на корточках Бога, держащего снопы жизненных лет у его локтя, - символ вечности, похожий на головастика. Так символами и амулетами умолял фараон богов послать его дочери вечную жизнь и вечную любовь. Увы, любовь, надежда и вера человеческая не вечны! Умерла принцесса, умер фараон. Пришло время - и умерли Озирис, и Гор, и все боги Древнего Египта. Но не умерла красота, которую забытый Челлини вдохнул в ожерелье. Она не могла умереть. Она бессмертна. Она пролежала века, укрытая в каменной гробнице вместе с мумией той принцессы. Она пережила ее богов. Она переживет и нынешних богов, и тысячи будущих богов. Не померкла красота этого ожерелья - она и сейчас сияет, как три тысячи лет назад, когда иссохшая грудь, на которой его нашли, еще была полна жизни и любви, и, может быть, мимолетная тень бессмертной красоты, воплощенной в ожерелье, досталась и ей.

- Это ожерелье Сенарсет Второй! - воскликнул я. - Я знаю эту прекрасную вещь, Сатана.

- Это ожерелье должно быть у меня, Джеймс Киркхем!

Я в замешательстве воззрился на него. Если это было легкое поручение, то каким же будет трудное?

- Мне кажется, Сатана, - решился возразить я, - что едва ли вы могли выбрать что-нибудь, что еще менее вероятно было бы получить с помощью какого бы то ни было убеждения Его охраняют денно и нощно. Ожерелье, как ему и полагается, лежит под стеклом в маленькой комнате, и притом на самом видном месте. С него глаз не спускают.

- Я должен его получить, - оборвал меня Сатана. - И именно вы достанете мне его. Я отвечу на ваш второй вопрос «как»? Только неуклонно повинуясь инструкции, которую я вам дам. Каждую минуту, каждую секунду вы должны выполнять то, что я вам скажу. Возьмите карандаш, запишите все по минутам и точно запомните.