Владимир Бабенко - Тень в тени трона. Графиня [SelfPub, 16+]

Передний флейт, обходя испанца слева, с дистанции пистолетного выстрела картечью из всех орудий правого борта буквально выкосил испанцев, уцелевших после взрыва и собравшихся на шкафуте корабля.

Второй флейт, идущий в кильватере первого, сделав доворот вправо, с такой же дистанции и тоже картечью разрядил свои орудия левого борта, выкашивая остатки экипажа несчастного галеона.

С обоих флейтов на испанский галеон полетели кошки, крюки. Суда сближались бортами и наконец, намертво пришвартовавшись друг к другу, образовали единое поле битвы.

В то время как испанцы вынуждены были разрывать свои силы, обороняясь от нападавших с двух сторон, голландцы, нападая с обоих бортов, увеличивали свои силы. Нападение координировалось капитанами флейтов, а во главе нападающих стояли офицеры. У испанцев капитан погиб в первую же секунду боя, в то же мгновение погибли почти все офицеры, что лишало порядка обороняющуюся сторону.

Постепенно бой перешел в откровенную резню. Испанцев щадить никто не собирался, они это отлично понимали и дрались остервенело, горя желанием подороже продать свои жизни – прихватив с собой побольше пиратов.

Пока на верхней палубе кипел рукопашный бой и гибли люди, от борта носовой части «Санта Терезы» отошла небольшая шлюпка и направилась к острову. Свидетелей этой ретирады было немного, да и кому они были интересны.

Испанцев быстренько и повсеместно изничтожали, а когда в трюме обнаружили золото и серебро, всем, от капитана до простого матроса, стало решительно наплевать на дюжину беглецов, которых можно будет прикончить и позже.

Испанцам в свою очередь терять было уже нечего. Они были оглушены и деморализованы, ими никто не командовал, каждый дрался самостоятельно за свою жизнь, понимая, что пощады не будет.

«А что же случилось с кардиналом?» – вы вправе задать этот вопрос.

Отвечу: его разорвало на части при взрыве. Нижняя половина – ноги и часть туловища – была выброшена за борт и оказалась в конечном случае в зубах акул, которые, почувствовав поживу, начинали собираться в стаю, увеличивающуюся ежеминутно.

А вот вторая половина оставалась в каюте, среди обломков и хаоса, возникшего после взрыва.

Однако следует отметить, что свою роль в драме, разыгравшейся на просторах Карибского моря, он сыграл, вмешавшись в естественных ход событий самым неожиданным образом.

Поднявшись к себе в каюту минут за десять до взрыва, он выпроводил всех монахов вон, заявив, что ему необходимо поговорить напрямую с Господом. Удивления это не вызвало, подобные случаи происходили и ранее.

Конечно, говорить с Создателем кардинал даже и не думал, а вот использовать кое-какие свои таланты он твердо решил – слишком много было поставлено на карту, и лишний риск ему был вовсе не нужен.

Дон Хуан принадлежал к избранному кругу – владел Даром и силой высшего порядка: мог управлять стихиями, он многое мог.

Вызвать шквал и шторм было трудно, но можно, а если это поможет капитану выпутаться из ловушки, которую им подстроили, то он просто обязан был это сделать.

Таинство колдовства уже подходило к концу, остались буквально мгновения до его завершения, когда грохнул взрыв пороха и тело несчастного примаса буквально разорвало на две половинки – пороховой склад находился прямо под каютой кардинала.

Оставшиеся манипуляции тело проделало уже самостоятельно – на автомате, уже без участия сознания. Но все же что-то пошло не так, и то, что намеревался создать дон Хуан, уже не получилось. Вместо шквала получился свирепый, все уничтожающий ураган.

Пока команды обоих флейтов окаянствовали на испанском галеоне, на море происходили удивительные события.

Прямо по курсу движения всех трех судов, а они сейчас представляли единое целое, прямо из поверхности моря поднялась, увеличиваясь в размерах, белая стена воды. Ветер невероятной силы налетел внезапно и, казалось, ниоткуда. Вой урагана заглушал все звуки. Паруса на обоих флейтах порвало в клочья, мачты на сцепившихся кораблях выгнулись дугой и, не выдержав напора, треснули, с грохотом обрушившись на палубу, прямо на головы онемевших от ужаса людей, накрыв своим полотнищем всех, кто там находился. Потоки забортной воды обрушивались на людей, тщетно пытающихся выбраться из этой мешанины, смывали за борт и людей, и груз.

– Белый шквал! – вопли ужаса парализовали слабых, вселив неуверенность в сердца сильных.

Все слышали байки «бывалых» моряков о таких вот проделках морского черта, а вот видеть никому не приходилось, потому что те, кто ЭТО видел, больше никому и ни о чем рассказать не могли.

Связку из трех кораблей, этот гигантский катамаран, закрутило на месте и понесло прочь от проклятого острова, прямо на камни.

– Зубы дьявола! Нас несет прямо к нему в пасть!

Схватка прекратилась. Все, кто мог стоять на ногах, с ужасом смотрели на то, как их корабли, сцепившиеся в смертельном объятии, лишенные мачт и парусов, заливаемые тоннами забортной воды, несутся на гряду острых пиков, поднимающихся их глубины моря.

Управлять этим хаосом было решительно невозможно, да и нечем. Ураганный ветер, валящий с ног, и волны, перекатывающиеся через борт, подобно гигантской гребенке, вычесывали свои жертвы, сбрасывая несчастных в кипящие и беснующиеся морские волны.

Первой «жертвой» дьявола стала «Святая Анна» – «зубы», подобно гигантской пиле, разрезали ее корпус пополам и, соскользнув с режущей кромки, она в считанные мгновения затонула, переломившись надвое. Канаты, переброшенные на «Санта Терезу», лопнули как паутинки. Трагедия произошла так быстро, что все, кто был на корабле, погибли в гигантском водовороте, затащившем их в пучину вместе с кораблем.

Погибая, несчастный флейт невольно продлил агонию атакованного им испанского галеона. «Санта Тереза» была тоже перепилена надвое, но в отличие от своего предшественника осталась на поверхности. Крайний «зуб» торчал прямо посередине ее палубы. Разрезанная напополам, она была насажена на каменную пику, подобно жуку, наколотому на булавку. Было понятно, что она вскоре так же разломится надвое и исчезнет в пучине – это лишь вопрос времени, причем самого ближайшего.

«Святому Павлу» «повезло» не меньше. «Зубы» проломили левый борт, но ему удалось соскользнуть с гряды, впрочем, это только усугубило его положение.

Перед «зубами» и за грядой глубины были бездонными, и вода, хлынувшая в образовавшуюся пробоину, в мгновение ока заполнила трюм, и море проглотило свою жертву.

Ветер стих так же внезапно, как и налетел. Море на удивление быстро успокоилось. Наступил полный штиль. Зеркальная поверхность моря была усыпана крохотными точками голов моряков, все еще державшихся на поверхности.