Александра Мурри - Выше облаков [СИ]

Мы продолжили готовить ужин под сопровождение смеха и выкриков с улицы. Брат со своей компанией малолетних оболтусов носится во дворе. Солнце окрасило небольшое круглое оконце оранжевым, золотистые блики легли на деревянный пол и мебель. Скоро вернется отец со службы, усталый и голодный, как всегда.

Я улыбнулась, — мама каждый раз встречает папу у порога, задолго прислушиваясь, не раздаются ли на мостовой его шаги. Ужин неизменно поспевает к его приходу, простой, но вкусный и сытный. И отец не забывает нас благодарить. За его ласковую улыбку, за ощущение тяжелой руки, поглаживающей меня по макушке, за тихое «Спасибо, мои хорошие!», — не лень простоять у плиты хоть весь день.

Сегодня папа задерживается. Мама не перестает суетиться на кухне, хотя все уже давно приготовлено. Я пристроилась с книгой у печки, это мое любимое место дома — тепло, сытно, вокруг родные люди. Лучше только с Роем в небе.

Сижу и пытаюсь отстраниться от навязчивых мыслей. Не очень-то выходит, несмотря на мягкое кресло, кружку чая на широком подлокотнике и кошку Синю на коленях. Голубая Орасская, ее небольшое пушистое тельце греет лучше любой перины, равномерное мурлыканье успокаивает.

Наконец, мама перестала оттирать кастрюлю от сажи, сполоснула руки и метнулась в прихожую. По пути не забыла заглянуть в зеркало и поправить вьющиеся локоны. Мама у меня красавица, у папы хороший вкус. И дети у них, что надо получились.

Я вышла из кухни вслед за ней, также заглянула в зеркало. Поправлять, правда, ничего не стала.

— Привет, мои девочки. Как вкусно пахнет! У нас сегодня запеканка? — с порога начал отец.

За его спиной маячил Финн, чумазый, растрепанный… Вот же, шпана! Обстирывай его всего, свинку этакую.

Мама на грязь внимания не обратила, как и на вопрос об ужине. Она тревожно всматривалась в лицо мужа.

— Генри, что-то случилось? — спросила.

Ее не обманул нарочито бодрый тон. Папа вымотан и расстроен. Вернее, подавлен, выбит из колеи, напуган? В его взгляде скрывается гораздо больше, чем простое расстройство. Брови нахмурены, морщины у рта и глаз обострились. Еще никогда не приходилось видеть отца в таком состоянии.

— Пойдем на кухню, Кристина. В ногах правды нет, — произнес устало.

Он жадно ел. Видно, целый день ни крошки во рту не было. Ну, или пару сухарей успел закинуть. Мы расспросами не мешали, хоть беспокойство и отдавалось болью в висках. Правило, почти что единственное, строго привитое родителями, — есть надо в покое и тишине.

Быстро приговорив блюдо картофельных лепешек и миску салата, папа откинулся в кресле и прикрыл глаза. Стрелки на часах перевалили за полночь. Напряженное молчание не нарушалось еще несколько бесконечно долгих минут.

— Смолги, — произнес, не поднимая век.

Это единственное слово заставило вздрогнуть. Мама выронила из рук кружку с чаем. Горячий напиток потек по столу, но никто не дернулся вытирать. Мы, не отрываясь, смотрели на отца и ждали, не в силах что-либо вымолвить.

Что отец имеет в виду? Что значит — смолги?! Их же больше нет! Только в страшных сказках!

— Пять особей. Повезло, что патруль их вовремя заметил, сначала приняли просто за крупных волков, — он длинно выдохнул и продолжил, упреждая логичный вопрос. — Лучники смогли застрелить их. Всех, кто был в это время за стеной города, удалось вернуть невредимыми. Им невероятно повезло.

— Снова… Как же так? — растерянно обронила мама.

— Да, Кристи. Все началось заново.

— Они так близко к городу? — не столько вопрос, сколько высказанное вслух нежелание поверить в случившееся. Мама как испуганная, загнанная в угол мышка, искала лазейку.

— Как мы могли настолько расслабиться? Никогда себе не прощу, если… — отец не договорил, оборвав сам себя на полуслове.

Я забралась в кресло с ногами и прижала к себе кошку сильнее. Несмотря на горячую печь рядом, меня колотила дрожь. После таких новостей и мурлыканье Синьки, и чай, и валерьяна, и все успокоительные вместе взятые не помогут.

— Риана, — отец остановил на мне строгий взгляд. — С этого дня в лес больше ни ногой. Даже к воротам городским, чтобы близко не подходила.

— Но я же только днем… — слабая и глупая попытка отстоять вылазки в лес. Не дура, головой понимаю насколько папа прав, но не верится, что жизнь вот так, в один миг, изменилась.

— Ты меня поняла? — отец не отводит взгляда, ищет в моих глазах понимание и обещание послушаться. Как в детстве.

Я сделала честные круглые глаза и серьезно кивнула. Папе незачем волноваться обо мне, ему хватает причин для тревоги. Свои дела мне всегда удавалось сохранять в секрете, а из всех немногочисленных передряг спасал Рой. Если пришла моя очередь его спасать, то я не подведу. И никакие смолги не помешают.

Месяц, целый месяц о нем ни слуху, ни духу. Мозг стал лихорадочно перебирать варианты действий, один безумнее другого. Как мне найти Роя? Как далеко придется зайти? Сколько правды, а сколько выдумки в слышанных мной историях о смолгах?

— А можно мне на них посмотреть? — подал голос до сих пор деловито жевавший ужин, Финн.

— На кого? — папа перевел суровый взгляд с меня на брата.

Я с облегчением выдохнула. Спасибо, Финчик.

— Смолгов этих! Вы же их куда-то дели? Трупы?

— Финн! Совсем мозгов нет?! — мама, хорошенько размахнувшись, дала сыну подзатыльник.

Финн насупился. У нас дома редко когда применяли подобные способы воспитания.

— И думать забудь о них, дуралей, — более сдержанно добавил папа.

Да, дети у моих родителей определенно удались. Что я, что брат.

Весть разлетелась по городу в один миг. В домах и на улицах царит страх, граница, отделяющая людей от паники, вот-вот исчезнет.

Нижний-Вайкс мал, расположен на окраине государства Айвен, в глуши. Море в четырех днях пути, до ближайших соседей трое суток. Добраться до них нереально, даже по мелководной речушке, что течет мимо Вайкса в море. Кораблей, способных перевезти больше трех человек за раз, у нас нет. Только отживающие свой век рыбацкие лодки. Из Вайкса людям некуда идти.

И соседи, похоже, теперь новые. Недобрые, опасные, самые опасные существа в нашем мире. Смолги. Их истребляли в течение многих столетий. О них упоминали на уроках истории, истребленные твари неотъемлемая часть становления и развития Айвена. О них помнили всегда, целый век, что их не было. И как так получилось, что все-таки забыли?

Давние войны унесли много человеческих жизней. Все верили, что жертвы эти не напрасны. Но кровожадные звери вернулись. Внезапно и неотвратимо, как стихия, как чума. Люди для них корм в неудобной обертке в виде гранитной стены вокруг города. Эта старая, разрушающаяся стена, высотой в четыре метра, еще недавно служила лишь напоминанием о былых столетиях, со вчерашней же ночи — это единственная защита.