Кирилл Шарапов - Мечебоец

Дорога была такая, же как и вчера. Опустевшие веси, заброшенные, одичавшие сады, пустующие дозорные башни на холмах. Зрелище удручало, наводило тоску. Какое величие было во всем этом. Богатейший край достался нежити. Люди или ушли или погибли, хотя Слав нигде не встречал следов битв. Разве что в одной из дозорных башен он нашел выбеленный ветром и временем скелет с проломленным черепом и с зажатой костями руки рукояткой насквозь проржавевшего меча.

– Стой, – предупреждающе крикнул Слав.

Прямо посреди дороги стояла девушка в белых почти прозрачных одеждах. Да и сама она была призрачна. Темные длинные волосы развевались на легком ветерке.

– Ты, – указывая на Слава рукой, сказала она, растворяясь в подувшем сильнее ветре.

– Что случилось? – спросила Рысь, подъезжая поближе к Славу. – Что ты видел?

– Девушка с темными волосами в белых, почти прозрачных одеждах, она указала на меня и растаяла в воздухе, – одним духом выпалил Слав.

– Ну и что? – не понимая, в чем тревога спутника, спросила Рысь.

– Это белая девка – злой дух, предвестница несчастья или смерти, – пояснил Слав, – и она выбрала меня. А ветер, что ее унес, зовется Кулла, он приносит порчу и наветы. Ну да ладно, может, пронесет, – тряхнув головой, нарочито веселым тоном сказал он. – Давай-ка трогаться дальше, а то часа через три темнеть начнет.

Ночевали опять в дозорной башне. Ночь почти подходила к концу, громко трещали в костре дрова. Рысь дремала, положив голову на мешок с провизией и не выпуская из рук рукоять изогнутого меча. Слав, успевший поспать первым, прислушивался к ночной тишине, сидя спиной к костру и бросая внимательные взгляды на дверь, которая в этой башне была целой и невредимой.

Но на этот раз нежить оказалась умнее и не стала ломиться всей гурьбой через узкий дверной проем. Огромная летучая мышь с клыками толщиной с указательный палец, сложив крылья, бесшумно обрушилась на сидевшего у костра Слава. Крылья упыря сомкнулись вокруг головы седого паренька, закрывая обзор, а длинные клыки уже щекотали шею, когда огромный упырь внезапно обмяк и рухнул на пол. Слав почти что укушенный и задохнувшийся, открыл глаза, над ним стояла Рысь с обнаженным мечом и отмахивалась еще от трех здоровенных кровососов. А дверь сотрясалась от мощных ударов, но пока держала. Схватив лук, Слав, почти не целясь пустил три стрелы, только одна прошла мимо, но увернувшийся от нее упырь попал под меч Рыси. Три тела грохнулись на землю, и в этот момент дверь, сотрясаемая мощными ударами, слетела с петель. В проеме возникло распластанное в прыжке тело вовкулака, но черный меч встретил его еще в полете, приземлился оборотень уже с отсутствующей головой. На этот раз их было не больше десятка, но они были больше и злее предыдущих, костра почти не боялись, и Слав с Рысью едва отбились.

– Все сложнее и сложнее, – сказала девушка, выводя коней на свежий воздух. – Если и дальше так пойдет, то на пятую ночь, если доживем, к нам явится сам Чернобог.

– Мы для него песчинки, – ответил ей Слав, седлая Огнева. – Если одолеем его слуг, то больше нам никто не страшен. А теперь в путь.

День, как всегда, был однообразен: бешенная скачка по дорогам долины, несколько коротких привалов, и снова бешеная скачка на грани падежа лошадей, ночлег в сторожевой башне.

– Ну, кто сегодня к нам пожалует? – доставая из мешка с провизией предпоследний каравай, спросила Рысь.

Разрезав хлеб надвое, половину убрала в мешок, а половину, разделив на двоих, положила на расстеленный у костра плащ.

– Понятия не имею, но думаю что легко не будет, – сказал Слав, откусывая от каменного хлеба добрый кусок.

На удивление ночь прошла спокойно. Слав, первый вставший на стражу, так ни разу и не побеспокоил спящую без задних ног Рысь. Девушка проснулась часа за три до рассвета и заняла место у костра, отправив Слава спать. Парень так устал за день, что решил последовать совету спутницы, и уснул прямо там, где сидел.

Когда Рысь его растолкала, на улице было еще темно. Прижав палец к губам, она прошептала ему на ухо:

– Кто-то за стеной ходит, и кони беспокойны.

Слав быстро протер глаза и потянул из ножен меч. Второй рукой нашаривая щит.

– Подбрось-ка в костер побольше веток, – озираясь, сказал он, изредка настороженно посматривая на верх.

Неожиданно в дверях возникла сухая сгорбленная фигура старика. Он цепко посмотрел на прикрывшегося щитом Слава и застывшую позади него Рысь с занесенным над правым плечом клинком. А затем, ни слова не говоря, не спрашивая разрешения, просто вошел внутрь и сел к костру. Глядя на застывших путников, он хмыкнул и протянул руки к огню. Тот, повинуясь ему, то затихал, то поднимался на несколько метров.

– Ядун, – выдавила из себя Рысь, начиная мелко подрагивать.

Старик глянул на нее и улыбнулся уголком рта.

– Ты права, девица, – старческим голосом сказал он. – Вот решил сам взглянуть на путников, что так нагло на моей земле бьют мох верных слуг.

Наконец со Слава спала пелена оцепенения.

– Мы просто желаем проехать, пусть твои слуги оставят нас в покое, и каждый получит то, что хочет.

– Я хочу, чтобы вы умерли, – выкрикнул колдун. – Никто не имеет права разъезжать по моим землям. Когда этот глупый Витим – средний князек – нашел талисман, которым была запечатана моя темница, я уничтожил его род и все, кроме Славиграда, и отдал эти долины нечисти. Здесь их царство, и только они имеют право ходить по этой земле. Правда, есть еще эти никчемные людишки в горной крепости Славиград. Вот уже четыре сотни лет мои верные слуги атакуют их, но скоро серебряная жила источится, и я сравняю с землей непокорную крепость. А потом мои армии выйдут в большой мир и вскоре все станут вовкулаками, ведьмаками, упырями и прочей нежитью. А людей мы будем разводить для еды. – Ядун так разгорячился, что забыл, где сидит.

Слав наконец-то смог двинуться. Сделав на негнущихся ногах шаг, другой, он дошел до костра и, подняв деревянной рукой меч, ударил злого колдуна по голове. Но черный клинок лишь отскочил от плешивой головы старца.

– Нет такого оружия, которое могло бы принести мне вред, – расхохотался Ядун. – Неужели ты, жалкий человек, мог подумать, что сможешь убить меня этой черной железкой? – В этот момент проем пронзил первый солнечный луч. Старик как-то сразу ссохся и стал таять. Он почти пропал, но по башне продолжали метаться его последние слова. – Я не могу ходить под солнцем, но завтрашняя ночь будет для вас последней.

– Быстрее, надо спешить. Рысь, выводи и седлай коней.

Девушка кинулась к оружейной. Спустя двадцать минут они уже тряслись в седлах по давно неезженой дороге.

– Мне страшно, – неожиданно сказала Рысь.