Дин Лейпек - Дракон должен умереть [СИ]

Аккуратный замер и внимательно посмотрел на нее. В глазах промелькнуло сначала подозрение — а затем испуг.

Джоан усмехнулась еще шире.

И шагнула навстречу.

Она несколько раз могла бы достать его — но каждый раз позволяла клинку проходить на волосок от кожи, с удовольствием наблюдая, как глаза аккуратного расширяются от ужаса.

Теперь она могла сделать с ним все, что угодно. Огонь внутри направлял, подсказывал движения, раскрывал мысли аккуратного, как будто они были ее собственными.

Наконец ей наскучило просто пугать его — и тогда, легко вывернувшись из-под очередного выпада, она слегка резанула его плечу. Он тихо зашипел — но не сбавил темпа, тут же атаковав ее снова. Она парировала удар и отступила на пару шагов, с удовлетворением глядя, как темнеет порез на рукаве его куртки.

С губ Джоан не сходила улыбка.

Johanneth .

Что ты делаешь?

«Исчезни», подумала она зло — и почувствовала, что с огнем внутри мысль вдруг обрела значение. Что она действительно может заставить дракона замолчать.

Ты не хотела становиться такой же…

Джоан тряхнула головой, с силой загоняя голос дракона все глубже и глубже. Она не хотела его слушать. Он мешал.

Аккуратный тяжело дышал, не спуская с нее глаз. Джоан снова сократила расстояние между ними, уже не позволяя ему атаковать, нанося удар за ударом точно и безжалостно. Аккуратный дышал все тяжелее — и двигался все медленнее.

Наконец Джоан быстрым сильным ударом выбила меч у него из рук. Он стоял перед ней, уже совсем не аккуратный, взъерошенный, бледный, истекающий кровью из множества ран.

— Ты выиграла, — сказал он спокойно. — Но ты не убьешь меня.

— С чего ты взял? — усмехнулась она холодно, поднимая меч.

— Ты не убьешь меня, потому что я могу сообщить тебе нечто очень важное. Безумно важное для тебя.

— Удиви меня.

— Генри Теннесси жив.

Это произошло мгновенно — пламя внутри нее взвилось вверх, выжигая рассудок, пожирая все, что оставшись внутри — и опало. Исчезло.

Остались лишь тишина и пепел.

— Я не убивал его, — продолжил аккуратный тихо и вдруг покачнулся. — Тебе не нужно мстить за него.

Он рухнул на колени — и одновременно от ворот раздался крик:

— Джо!

Она медленно обернулась. К ней бежал Инкер, за его спиной маячили Ларри, Герхард, Джил, дети…

— Что происходит? Кто это? — Инкер подбежал к ним — и осекся, увидев меч в руке Джоан и раны человека, стоявшего на коленях. — Джо?..

Она посмотрела на мужчину перед собой. Он криво усмехнулся побелевшими губами.

— Ты не убьешь меня, принцесса, — прошептал он — и рухнул на бок.

Синие глаза Инкера расширились. Он переводил взгляд с бездыханного тела на Джоан — а она хватала ртом воздух, как будто вынырнув на поверхность со дна глубокого озера.

— Кто это? — повторил Икнер тихо и жестко.

Джоан не ответила. Меч выпал из ее руки и глухо ударился о песок.

Герхард, Джил и Ларри подошли ближе. Под их пристальными взглядами Джоан вдруг наклонилась к мужчине — и легко подняла его на руки.

Глаза Инкера стали еще шире. Джоан повернулась — и он вздрогнул, когда она наконец встретилась с ним взглядом.

— Ему нужно помочь, — сказала она коротко — и понесла тело в свою коморку.

У Сью нашелся подходящий шелк. Они с Джоан распустили ткань на нити, смочили их и иглу в крепком вине, наложили жгуты. Джоан вымыла руки. Подумала и смочила и их в вине тоже. Кажется, Сагр так делал. Так? Или нет?

Она не помнила.

«Хватит! — приказала Джоан самой себе. — Смогла почти убить — сумей и собрать обратно».

— Ты когда-нибудь это делала? — спросила Сью тихо.

— Да, — кивнула Джоан. — С мертвыми кроликами.

Сью тяжело вздохнула.

Инкер, который стоял в двери и молча наблюдал за всеми приготовлениями, наконец не выдержал и спросил:

— Джо, что ты делаешь?

Джоан ничего не ответила. Она склонилась над плечом мужчины. Света было немного — но, к счастью, ей он и не требовался.

— Джо! — снова окликнул ее Инкер. В голосе прорывалось раздражение. — Что тут произошло?

Джоан повернулась к нему.

— Инкер, — ответила она тихо. — Ты отвлекаешь меня. А он продолжает умирать. Я закончу здесь — и расскажу тебе. Все. Обещаю.

Инкер хотел было поспорить — но ее глаза сверкнули на мгновение в темноте желтым, и он не стал. Развернулся и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Она обещала рассказать. Значит — расскажет.

Инкер молчал. Ничего удивительного в этом не было — но Джоан хорошо научилась разбираться в оттенках его молчания. Оно было тяжелым, глухим, настороженным.

«Ну, а чего ты хотела», — грустно улыбнулась она про себя.

— Принцесса, — наконец тихо пробормотал Инкер. Они стояли в темном зале, где обычно тренировались — все работники мастерской уже давно легли спать. — Принцесса, превращающаяся в дракона. И давно это с тобой? — неожиданно спросил он.

— Что именно? — не поняла Джоан. — Принцесса я, вроде, с рождения.

— А дракон?

— А дракон не с рождения.

Инкер тяжело вздохнул.

— И твой брат обвиняет тебя в убийстве отца, которого убил сам. И подсылает к тебе убийц. А ты их калечишь, а потом сама же и зашиваешь.

Джоан только кивнула.

— Теперь я понимаю, почему ты ничего не хотела рассказывать. Тем более, я бы все равно не поверил.

— А теперь веришь?

— Я слышал, как он тебя назвал. И видел его меч. Такие не носят разбойники с большой дороги.

Джоан слабо усмехнулась. Потом посерьезнела.

— Мне надо уезжать, — сказала она.

— Но…

— Я знаю. Помню, что должна работать у тебя пять лет. Но я не могу здесь остаться. Вряд ли эти были последними. Джон, — она еле заметно поморщилась на имени, — не остановится. Он упорный.

— Значит, ты просто больше не будешь оставаться одна.

Джоан покачала головой.

— Нет. Значит, я больше не останусь здесь. Мы инсценируем мой побег. И ты сам о нем сообщишь властям, — с нажимом добавила Джоан. — И постараешься сделать так, чтобы слух об этом разошелся максимально широко. Так, чтобы никому и в голову не пришло соваться сюда.

Инкер долго молчал.

— А что будет с тобой? — спросил глухо.

— А я — дракон, — неожиданно усмехнулась Джоан так широко, что блеснули в темноте ее зубы. — Я справлюсь.

— А с чудиком этим что делать? Которого ты сначала убила, а потом воскресила.

— А чудика я заберу с собой. Когда он очухается настолько, что можно будет везти его на лошади.

Он снова ничего не ответил, изучая ее силуэт.

— Скажешь мне, когда вы будете готовы ехать.

— Скажу. Спасибо, Инкер. Не говори остальным.

— А что тогда мне им отвечать? Они тоже все видели и слышали.

— Не все. А что увидели и услышали — забудут.