Дин Лейпек - Это все придумали люди [СИ]

Снова хлопнула дверь, на этот раз ближе.

— Ларс, — одернула его Элис. — Ты паникуешь и злишься. Я хочу, чтобы ты выпил и успокоился.

— Ну уж нет, — уперся Ларс. — Раз я не стал пить, когда предлагал Гектор…

— О, так он тебе первому предложил? — встрял я.

Ларс скривился.

— Да. Но мне хватило ума отказаться.

Дверь хлопнула так близко, что мы все вздрогнули. Эхо прокатилось под металлическими фермами потолка. Мы развернулись к тонущим в полумраке стенам, пытаясь понять, откуда идет звук.

— Ларс, — Элис заговорила очень быстро, вглядываясь в темноту. — Ты, конечно, прав, и пить нам не стоило. Но это сейчас не важно. Важно то, что я не могу вывести нас всех отсюда, пока ты упираешься и злишься. Это очень непростое пространство, поэтому, пожалуйста, не усложняй мне задачу и выпей. Ничего страшного не произойдет. Поверь мне.

— Ну конечно, — буркнул Ларс, — все самое страшное уже произошло.

— Ошибаешься, — Элис повернулась к нему и снова протянула бутылку. — Пей!

Ларс выругался, схватил остатки виски и выпил залпом. Из темноты послышался громкий скрежет и сопение. Ларс машинально потянулся к кобуре, но сейчас она была пустой. Он снова выругался, а потом спросил:

— Это то, о чем я думаю?

Элис коротко кивнула.

— Ты сказала, что сможешь вытащить нас, — напомнил Ларс. Голос звучал напряженно. — Вытаскивай.

— Подожди секунду.

— Она ждать не будет.

— Секунду!

Сопение приближалось.

— Элис!

Я обернулся к ней. Она зажмурилась и прижала руки к вискам.

— Я не могу нас вытащить, пока на тебя не подействует! — крикнула Элис.

— Да при чем тут я?! — не выдержал Ларс. — Это обычное пространство, почему ты не можешь нас отсюда вывести? Ты же архитектор, талант, черт возьми!

Элис открыла глаза и посмотрела на него, холодно и зло.

— Потому что это твоя голова, Ларс. Мы не просто в пространстве — мы в твоих мыслях.

Повисла тишина, даже сопение в темноте на мгновение затихло.

— Невеселые у Ларса мысли, — ляпнул я, просто чтобы хоть что-то сказать. В этот момент я наконец заметил, что музыка в наушнике закончилась. Потянулся к плееру — но тот, видимо, разрядился. Или не выдержал пространственных катаклизмов.

Черт.

Ненавижу тишину.

Элис с Ларсом не отреагировали на мои слова. Они смотрели друг на друга с недоверием и злобой.

— Как ты это сделала? — прошипел Ларс тихо.

Элис презрительно поджала губы.

— Ты ворвался в мою голову и начал там возмущаться — мне нужно было куда-нибудь убежать. А твои мысли были очень ясными и громкими.

— Ты могла бы сбежать в голову Гарри, — заметил Ларс немного спокойнее. — Он ведь был уже… под воздействием.

Элис пожала плечами.

— У Гарри в голове сплошная музыка. Там черт ногу сломит.

Я слегка улыбнулся. Почему-то было приятно узнать, что в моей голове не хотелось оказаться. Вслух же я только пробормотал:

— Ну да. А голова Ларса — очаровательное место.

Он фыркнул — и в этот момент сопение раздалось совсем близко. Практически у моего плеча.

Я замер. Элис и Ларс застыли, глядя куда-то за меня. Мне мучительно хотелось обернуться, чтобы увидеть, что же там такое.

И я точно знал, что этого делать нельзя.

— Гарри, — очень мягко позвала Элис.

Я сосредоточился на ее лице. Оно было непроницаемым.

— Сейчас я досчитаю до трех, — продолжила она все так же спокойно, — а потом я крикну, и ты сделаешь именно то, что я велю.

Я кивнул. Сопение за спиной усилилось.

— Раз.

Я видел руку Ларса, застывшую там, где должен был быть пистолет.

— Два.

Я видел глаза Элис, раскрытые так широко, что я почти мог разглядеть то, что отражалось в них.

— Три.

Сопение за спиной сбилось на хрип.

И тогда я услышал в голове музыку. Это не было моей музыкой, это не было музыкой Элис или Ларса — это было звучание момента. Времени. Пространства.

Вступили ударные.

Три ноты на фортепиано.

Пауза.

— Беги!

И мы побежали. Сквозь полумрак мыслей Ларса, через лабиринт его сомнений, путаницу желаний, бесконечную череду ошибок и разочарований. Мы бежали, а она не думала отставать — потому что мы боялись, и это манило ее куда сильнее запаха крови или звука пульса. Мы бежали, а музыка билась вокруг, ударяясь о ржавые металлические колонны, рассыпаясь глухим эхом в изломах ферм, взвиваясь серебристой пылью в тусклом свете окон.

И ради этого стоило бежать. Потому что я знал, что стоит нам остановиться — и музыка исчезнет. Колонны рассыплются ржавым прахом, потолок рухнет, окна взорвутся стеклянным фейерверком — и ничего не останется. Музыка закончится — и что-то очень важное закончится вместе с ней.

Элис неожиданно резко остановилась и развернулась на месте. Мы с Ларсом проскочили мимо, замерли на мгновение, сбившись с ритма, и на автомате повернулись к ней. Краем глаза я успел увидеть громадную черную тень.

А потом мы стали падать.

Хендрикс рассказывал, что однажды ему довелось наблюдать за работой одного выдающегося британского архитектора. Старик описывал, как тот прямо у него на глазах построил внутри пространства лестницу и как это было невероятно и круто.

Готов поспорить, это было и вполовину не настолько невероятно, как то, что происходило сейчас с нами.

Потому что мы падали, каким-то непостижимым образом при этом продолжая стоять на полу. Я кинул взгляд на Ларса — и с ужасом увидел, что у того закатились глаза, выставив на обозрение лишь желтоватые белки.

— Ларс! — крикнул я.

Он покачнулся и упал, я бросился к нему. Мы продолжали с чудовищной скоростью лететь вниз, и все вокруг сливалось в сплошной серый поток.

— Ларс!

— Он тебя не слышит, — заметила Элис.

— Что с ним?!

— Упал в обморок.

Я процедил сквозь зубы ругательство. Ветер трепал одежду и поднимал волосы над головой.

— А с нами что?!

— А мы тоже падаем. В его обморок.

Я уставился на Элис, пытаясь осознать ее слова. Не знаю, что сильнее меня удивило — то, что Ларс мог потерять сознание или то, что это получило такое интересное материальное воплощение.

Внезапно все замерло. Толчок был столь сильным, что меня отбросило в сторону и я упал, приложившись лицом об пол. Полежал немного, проверяя, что пол больше не собирается никуда двигаться. Тогда я осторожно встал, попутно ощупывая лицо. Нос был на месте, но болел, хотя кровь и не шла. Еще досталось правой скуле и брови. Я слегка поморщился, потер щеку и подошел к Ларсу, который как раз пришел в себя. В паре шагов от нас Элис поднималась с пола, отряхивая одежду.

Но в этом не было необходимости. Пространство, в котором мы оказались, было совершенно пустым и стерильно чистым. Стены, пол и потолок слегка светились, создавая иллюзию идеально белой бесконечности.