Дин Лейпек - Это все придумали люди [СИ]

— Ты как? — спросил он, а подъезд отозвался сырым эхом.

— Примерно так же, как и ты, я думаю, — ответила я, стараясь как можно меньше приводить в движение лицевые мышцы.

Он слегка нахмурился, и тут же слегка поморщился.

— Отпустить тебя обратно?

Я задумалась. Темно-зеленые стены уже немного плыли перед глазами — но я знала, что это можно перетерпеть. Еще была опасность вновь испытать тот самый первобытный ужас — но почему-то рядом с Сандром он уже не казался таким невыносимым. Стоило попробовать протянуть здесь еще немного.

— Думаю, я могу ненадолго остаться. В крайнем случае, двери есть везде, правильно?

— Правильно, — кивнул Сандр характерным, точно рассчитанным движением. Затем поднялся на одну ступеньку и очень осторожно поцеловал меня в глаза.

Теперь я хорошо понимала этот жест. Такой способ выражения нежности требовал минимального напряжения как от целующего, так и от целуемого. Это можно было сделать почти безболезненно. Почти.

Он взял меня за руку и вывел на улицу. Воздух был влажным, мягким и пах бензином и мокрой землей. У всех людей начинался декабрь. У нас — несколько часов на свободе. Если хватит сил ее вынести.

Шло время — относительное, текучее, забегающее вперед и подменяющее один момент другим, — но оно все же шло, и вместе с ним моя жизнь постепенно стала успокаиваться. Я снова стала встречаться с Сандром, порой радостно, порой грустно, но — часто. Он постепенно открывал неизвестные мне до того стороны своей жизни, и это было очень интересно, хотя и немного страшно. Его жизнь казалась мне с каждой встречей все больше — больше, чем может вместить один человек. Как-то я высказала ему эту мысль, он на мгновение задумался и затем предположил, что, вполне вероятно, он действительно уже больше, чем одна личность, с учетом того, сколько чужих мыслей он через себя пропустил. Я согласилась.

Хендрикс продолжал твердить мне о недопустимости моего поведения. Иногда я пыталась отшучиваться, иногда игнорировала его, иногда злилась. Результат оказывался примерно одинаковым — каждый из нас оставался при своем мнении, и каждый наотрез отказывался понять другого. Все остальные в офисе стали относиться ко мне с холодной отстраненностью, как будто я болела какой-нибудь заразной болезнью, и они не хотели лишний раз приближаться ко мне. По правде сказать, меня это мало волновало. У меня было любимое дело и любимый мужчина. Без всего остального я вполне могла обойтись.

Нам был открыт весь мир, и за короткое время я побывала там, где вряд ли смогла бы оказаться в обычной жизни. Нас ограничивало только наличие дверей — но их в этом мире нашлось значительно больше, чем я когда-либо могла предположить, и порой они оказывались в самых невероятных местах. И Сандр невероятным образом мог открыть их все. Сложность здесь была не в замках и засовах — просто для того, чтобы сделать дверь выходом в реальность, следовало прикладывать невероятное усилие воли. У меня это получалось далеко не всегда, и лучше всего — когда я злилась.

Возможно, он просто всегда на что-то злился. Такое вполне могло быть.

Постепенно, хотя далеко не сразу, Сандр стал рассказывать и показывать мне то, что он знал про пространства. То, что не мог рассказать мне никто, потому что, я подозревала, никто, кроме него, этого и не знал. Я начала понимать, что на самом деле ничего не умею. Правда, у него были миллионы неслучившихся лет, чтобы это все узнать. Когда я думала об этом, мне становилось не так обидно.

Он объяснял мне все в теории, «на пальцах», по-прежнему не желая находиться со мной вместе в пространствах, и потом в одиночестве я пыталась применить это все на практике. Было тяжело, и чаще всего ничего не получалось. И в такие моменты мне очень его не хватало.

Мне было интересно, почему он, такой талантливый, не работает ни с кем, а бродит сам по себе. Мне казалось это неправильным, и однажды я намекнула ему на это. Я думала, что он мог принести куда больше пользы.

— Сомнительная польза, — пробормотал он.

— Почему? Ты хочешь сказать, что я делаю то, что никому не нужно?

— Ты — нет, — улыбнулся он.

— Тогда я не понимаю.

— Я знаю, — сказал он и отвернулся.

Я почувствовала, что продолжать разговор бесполезно.

Однажды мы с ним гуляли в лесу где-то на юге Йоркшира. Почему мы оказались в Англии — загадка, потому что первоначально планировалось заскочить сегодня вовсе даже в Южную Америку. Быть может, пространство и время просто соединились в точке, более созвучной нашему настроению. Здесь было очень тихо. Вековые вороны кричали в вековых дубах. На вечные темы, скорее всего.

Мы вышли из домика егеря где-то после полудня и бродили между деревьев достаточно долго, чтобы пасмурное небо успело основательно потемнеть. Я забеспокоилась, потому что голова болела, а местоположение единственной доступной двери в радиусе многих километров — или, точнее, миль — было лично мне неизвестно. Я прислонилась к дубу — классическому английскому дубу, безошибочно отмечающему собой частное респектабельное владение.

— Ты помнишь, откуда мы пришли?

— Примерно, — слегка улыбнулся он.

Чтобы не поморщиться, я горестно закатила глаза. Это было почти безобидное движение — но вид темнеющего неба не способствовал улучшению настроения.

— Я устала, — не выдержала я, прекрасно понимая, что начинаю хныкать и капризничать. — Если мы не найдем выход, я начну плакать и биться в истерике.

Он слегка повернул ко мне свой профиль, в этом освещении и антураже сильно напоминавший вороний.

— В прошлый раз это помогло, кажется, — заметил он в шутку.

Я все-таки состроила гримасу, и это оказалось серьезной ошибкой. Пришлось зашипеть и даже несколько съежиться от боли.

Он мгновенно оказался рядом и сильно прижал меня к себе, заставляя уткнуться носом в его плечо. По совершенно неизвестной мне причине запах его шерстяного пальто — очень ненастоящего, если подумать, шерстяного пальто — всегда мне помогал. Он как-то расставлял все по своим местам. Пальто было мягким и теплым, и носу было в нем хорошо и уютно. И раз моему носу было хорошо и уютно, появлялся повод надеяться, что и всему остальному моему существу — или не-существу — не могло быть совсем уж плохо.

— Прости, — сказал он тихо.

Я покачала головой, на деле повозив носом туда-сюда по плотной темной материи. Я знала, что сейчас он опять начнет рассказывать, как сильно он во всем виноват. И это сейчас не имело вообще никакого значения.

— Пойдем обратно искать дверь? — спросила я глухо в его плечо.

— На самом деле… — начал он медленно.

Я подняла голову.

— На самом деле, нам совершенно не обязательно нужна дверь, — докончил он серьезно.