Дин Лейпек - Это все придумали люди [СИ]

Сандр молчал, продолжая улыбаться.

— Ты все это подстроил? — спросила я сухо и зло, еще держась, еще не позволяя себе ничего чувствовать.

— Нет, конечно, — он судорожно вздохнул и снова прикрыл глаза, и я испугалась, жутко испугалась, что сейчас все закончиться — а я злюсь, и время уходит на то, что я злюсь.

Он был совершенно белым — как стены вокруг. И тогда я поняла. Осознала. Поверила.

— Ты умираешь, — сказала я, и это звучало ужасно глупо.

Он ведь точно это знал.

— Не совсем, — поправил он тем не менее с улыбкой. — Я уже умер. Просто это пространство немного хитрит со временем.

Я не делала ничего специально — просто все мое существо почувствовало абсолютною необходимость в этом, — и я наклонилась вперед и уткнулась лицом в его пальто, мягкое и теплое, пахнущее табаком и шерстью, обещающее, как обычно, что все будет хорошо, все когда-нибудь обязательно будет хорошо…

— Справа от тебя, — почти неслышно сказал Сандр, — в конце коридора есть дверь. Ты не видишь ее сейчас — но она там есть, и ты увидишь ее, надо только захотеть. Нам нужно добраться до нее, и ты должна меня туда отпустить, и мне очень жаль… мне, правда, очень жаль…

Я закачалась из стороны в сторону, по-прежнему пряча лицо в его пальто, а он сделал еще один страшный, резкий вдох и договорил:

— Мне очень жаль, что я не могу дойти до нее сам.

В совершенной, стерильной тишине, которая после этого наступила, стало слышно, как тихонько жужжат лампы у нас над головой.

Сандр молчал. Он сказал все, что хотел. Он смог сказать, что ему очень жаль. Ему очень жаль, что мне придется его тащить. Он рассчитывал, что мне не нужно будет этого делать.

Я медленно подняла голову.

Справа. Справа от меня есть дверь.

Справа была бесконечная пустота коридора. Две параллельных, идеально белых стены.

Очень осторожно, опираясь на руки и стараясь не смотреть на Сандра, я встала сначала на четвереньки. Собралась с мыслями. Вздохнула. Поднялась на ноги. Осторожно. Не надо торопиться. Уже некуда торопиться.

Лампочки тихо и настойчиво жужжали.

Справа есть дверь. Ты увидишь ее. Надо только захотеть.

Захотеть. Надо захотеть.

Захотеть что?

Меня качнуло вправо, и я оперлась рукой о белую стену.

Дверь. Я ищу дверь. Белую дверь с ледяной металлической ручкой. Дверь справа от меня.

Глупости. Справа от меня нет дверей. Справа от меня стена.

Соберись. Сандр сказал «справа от тебя» — но ведь ты тогда сидела! Ты сидела лицом к стене. Значит справа от тебя — это дальше по коридору.

В какую сторону?

Лицом к какой стене я сидела?

Соберись! Ты сидела рядом с ним. Просто посмотри, у какой стены он лежит. Дверь будет справа от него.

Я не могу на него смотреть. Я не могу смотреть на эту стену. Я не могу смотреть на его лицо.

Соберись! Ты должна обернуться и посмотреть на него. Иначе ты никогда не найдешь дверь.

Я обернулась.

Он лежал, и его глаза все еще оставались открытыми. Какой ужас. Я же должна была закрыть ему глаза! Чем я занимаюсь? Почему я ищу какую-то дверь — я же должна была остаться рядом с ним, закрыть ему глаза…

Приготовить тело к погребению.

Оставьте ее, она доброе дело сделала для меня. Она подготовила мое тело к погребению.

Откуда эти слова? Кто их сказал?

Я должна приготовить его тело к погребению.

Соберись! Ты должна найти дверь. Справа от него. Справа от него есть дверь. И ты должна увидеть ее.

Здесь нет двери. Есть только две стены, бесконечных белых стены, ведущих из ниоткуда в никуда.

Соберись. Ты видишь ее. Вот же она — нужно только протянуть руку.

Я не могу. Я не могу протянуть к ней руку.

Соберись…

Нам нужно добраться до нее.

Он оказался тяжелым. Страшно тяжелым. Я не могла даже сдвинуть его — а до двери было далеко, и она уходила все дальше и дальше…

Соберись. Вот она, эта дверь. Никуда не делась. Ты отлично ее видишь. Надо только дотащить Сандра до нее.

Шаг за шагом, нет, сантиметр за сантиметром мы продвигались к двери. На это ушла целая вечность, но в тихом и совершенно пустом коридоре ничего не изменилось. Здесь никогда ничего не менялось.

Я прислонила его в углу, рядом с дверью, но он тут же завалился набок. Пусть. Теперь самое главное. Теперь нужно открыть дверь. Открыть дверь и затащить его туда.

Дверь была мертвенно бледной на фоне светлых стен, матовой и гладкой. Металлическая ручка поблескивала в мутном свете ламп.

Я стояла перед дверью.

Она была гладкой и белой.

И я не могла ее открыть.

Есть вещи, которые невозможно сделать — но ты собираешься, ты зажимаешь волю в кулак — и делаешь это. Нужно просто собраться. Нужно очень сильно захотеть.

Нужно поднять руку.

Я стояла и смотрела на дверь.

Видишь, Сандр? Ты ошибся. Ты все-таки не все знал. Ты не знал — не мог предположить, наверное, — что я окажусь такой слабой. Что я просто не смогу открыть эту дверь. Я бы закрыла тобой Пустоту, я бы спасла человечество, я отдала бы тебя на откуп миру — но я не могу открыть ее. Это очень тонкая дверь, у нее внутри такие странные сотовые панели, ее можно выломать в два счета — я не могу ее открыть.

Лампы тихо жужжали.

Я сяду тут, напротив. Только подниму тебя, вот так, чтобы я могла на тебя смотреть.

Вот и все. Теперь мы точно можем никуда не торопиться.

Теперь я могу просто сидеть и смотреть на тебя.

Я совсем не помню, как увидела тебя в первый раз. Представляешь, как странно — я совершенно не помню тот вечер, когда мы с тобой увидели друг друга впервые. О чем мы тогда с тобой говорили? Как ты выглядел? Я не помню. Я помню, как ты стоял в метро, и смотрел на меня собранно и спокойно, а мне не нравилось, что ты стоишь и смотришь на меня. Представляешь? Мне не нравилось.

Хорошо бы ты посмотрел на меня сейчас — но ведь я сама закрыла тебе глаза. Подготовила тело к погребению. И теперь я останусь с тобой, как жена фараона, останусь навсегда — потому что здесь только одна дверь. И я не могу ее открыть.

Нет-нет, не волнуйся. Я не буду плакать. Просто слезы будут течь по лицу, и я ничего не буду видеть — но я не буду плакать, обещаю.

Ты опять оставил меня. Опять оставил, не объяснив причины — не объяснив, потому что это все не объяснение. Что за глупости — ты хотел спасти мир. А как же я? Разве мир стоит того, чтобы мы сидели тут у ледяной двери, в бесконечном белом коридоре, которого на самом деле нет?

Конечно. Конечно, мир этого стоит. Но это все бессмысленно обсуждать. Потому что я не могу открыть дверь, и Пустота будет расползаться, поглощать собой все.

Может быть, в конце концов она поглотит и нас с тобой? И тогда все станет на свои места?

Я подожду. Я останусь с тобой, чтобы тебе не было здесь так одиноко. Я еще посижу с тобой.