Дин Лейпек - Это все придумали люди [СИ]

Сандр по-прежнему стоял с опущенными руками, безвольно повисшими вдоль его туловища. Я наблюдал за ним краем глаза, но при этом все время пристально следил за рукой Хендрикса в кармане пальто.

— Я убью тебя! — крикнул Хендрикс, и женщина с глупым лицом, которая собиралась было подбежать к нам, резко остановилась, вскрикнула и прижала ладонь ко рту. Мужчина подскочил к ней и оттащил на пару шагов назад. — Я все равно убью тебя! Я не дам тебе помнить о ней, я не дам вам закрыть Пустоту! У тебя все равно ничего не получиться! Ты слышишь? Ничего!

Сандр продолжал смотреть на Хендрикса, каким-то странным, упрямым взглядом. Как будто он ждал чего-то. Я сделал еще один шаг к Хендриксу.

На этот раз меня заметили.

— Ларс! — воскликнула Хелен, и прижала руку ко рту точь-в-точь так же, как это сделала женщина в белом пальто. Как будто я тоже ее напугал.

Хендрикс повернулся ко мне. На мгновение мы встретились с ним глазами, потом я снова перевел взгляд на его руку в кармане. Хендрикс смотрел на меня, Сандр смотрел на Хендрикса, а Хелен с женщиной в белом смотрели на нас и боялись. Макс прищурился. Гектор был невозмутим.

Хендрикс улыбнулся, жестко, уголками губ. Резко повернулся. И вскинул руку.

Я прыгнул.

Мы оба полетели на землю, где-то совсем рядом с ухом раздался выстрел, кто-то громко крикнул, я получил в живот и почему-то одновременно по спине, попробовал откатиться в сторону, снова получил в живот, пнул вслепую, кто-то глухо охнул и врезал мне так, что я отлетел на пару метров и на мгновение потерял сознание. Реальность вернулась почти сразу в виде дикой боли, теперь и не только в голове, но я все-таки заставил себя открыть глаза и попытаться сориентироваться. Я лежал на краю тротуара, почти у самой проезжей части. В нескольких шагах от меня Хендрикс вскочил на ноги, а прямо рядом со мной стоял Гектор и, очевидно, собирался снова пнуть.

Мне было уже не успеть.

Сандр по-прежнему стоял на той стороне улицы, но смотрел теперь только на меня, как будто тоже собираясь броситься вперед. Мне на помощь?

Я хотел крикнуть ему, чтобы он бежал, но воздух из легких исчез, по-видимому, на одном из предыдущих ударов.

Хендрикс прицелился. Гектор занес ногу.

Внезапно подул ветер, чудовищный порыв взметнул сухую пыль, швырнул ее в лицо, в глаза, я зажмурился, успев только заметить, как наверх взлетели белые полы пальто…

Когда я открыл глаза, белый цвет ударил по глазам так резко, что я невольно закрыл их снова. Осторожно глянул из-под прищуренных век — и зажмурился в третий раз, не в силах поверить в увиденное. А потом я открыл глаза, так широко, как только мог.

Я лежал на пороге маленькой хижины, служившей приютом для альпинистов. А прямо передо мной сияли ослепительно белые вершины Гималаев.

Стена была шершавой на ощупь. Почему-то я не обратила на это внимания, когда приходила сюда раньше — но раньше это не имело значения. Да и сейчас, сказать по правде, это было совершенно неважно. Но сквозь чудовищную боль, разрывающую правый бок, я замечала только это — жесткие частицы краски, цепляющиеся за ладонь.

Почему никто не сказал мне, что умирать — это так больно? Почему никто никогда мне этого не рассказывал?

Рассказывал. Наверняка. Просто я не обращала на это внимания. Тогда, раньше, это не имело большого значения.

Но сейчас, пожалуй, это было очень важно.

Я в очередной раз остановилась и вытерла навернувшиеся слезы. Надо собраться. Я здесь не для того, чтобы плакать.

Вот только — зачем я здесь?..

Попасть в коридор оказалось совсем не сложно. Мне повезло. Когда удар отбросил меня на капот, я откатилась к лобовому стеклу — и неожиданно почувствовала, что пройти через стекло даже проще, чем через стену. Его почти не существовало. Да и меня тоже почти не существовало. У нас не должно было возникнуть особых проблем.

Проблем и не возникло. Меня выкинуло на холодный бетонный пол крошечного пространства — того самого, в котором я когда-то давно встретила свою первую гарпию. Сейчас оно оказалось пустым, и я смогла, пусть и не так изящно, как Сандр в свое время, растянуть его, превратить в бесконечный белый коридор, подсвеченный бледным светом флуоресцентных ламп. Здесь было тихо, чисто и холодно. Как обычно.

Я сразу увидела дверь — но она вела себя немного странно, возможно, чувствуя, что я собираюсь сделать. Одно мгновение она была совсем близко, а потом вдруг начала теряться в бесконечной перспективе коридора. Я сосредоточилась, и дверь снова оказалась рядом. Ну хорошо. Я не дам тебе убежать. В этот раз все должно получиться.

Первый шок от удара уже начал проходить, и постепенно становилось совершенно невозможно идти. Я не хотела знать, что именно случилось в том месте, где ударил кенгурятник джипа — но, судя по всему, там произошло что-то очень нехорошее.

Впрочем, это же хорошо? Ведь я именно этого и хотела?

Нет.

Я этого не хотела.

Соберись! Ты должна это сделать. Не раскисай. Не позволяй себе сломаться.

Не начинай себя жалеть.

Я глубоко вздохнула и попробовала сделать еще один шаг. Как же больно. Я думала, что стала равнодушной к боли. Я научилась жить с постоянной мигренью, разрывающей голову на части, я считала, что страшнее этого уже ничего не может быть. Но я ошиблась.

Умирать оказалось все-таки страшнее.

Соберись. Конечно, ты умираешь. Так и должно быть. Это должно было произойти. Ты сама этого захотела.

Нет.

Я совсем не этого хотела.

Я не знала, что это такое. Я совсем не хотела умирать — я просто хотела сделать что-нибудь, что точно и окончательно освободило бы меня от него. Я хотела совершить самоотверженный и героический поступок, который бы наконец сделал меня самостоятельной личностью. Я хотела уйти навсегда, насовсем. Уйти так далеко, чтобы теперь он никогда не смог меня догнать.

Я просто обиделась.

Я не хотела умирать.

Только что теперь делать?

Соберись. Не реви. Ну хорошо, ты не хочешь умирать — но ведь еще можно все исправить. Можно вернуться в начало момента, и просто быть вместе — как он и хотел. И все будет хорошо. Все обойдется.

Но боль в правом боку почему-то подсказывала, что вернуться назад уже не получится. Что-то изменилось, что-то вывело нас из замкнутого круга — и теперь момент был упущен. Возможно, это сделала я, когда шагнула под машину. Возможно, это сделал Сандр, когда позволил мне шагнуть. Неважно. Я не могу вернуться назад.

Сегодня я наконец по-настоящему умру.

Не плакать. Только не плакать. Не жалеть себя. Не сдаваться. Если ты сдашься — все это будет напрасно.