Ruskbyte - Сорок одна смерть

— Вы хотите сказать, я и в самом деле мёртв?

Кенпачи снова впился в него взглядом.

— Верно. В сорок первый раз.

Пока Гарри пробовал осмыслить эту новость, Жнец начал листать папку.

— Ну что ж, первый раз я ещё могу понять, — заметил он, перевернув несколько страниц. — Тогда ты был ещё младенцем, и не твоя вина, что этот урод Волдеморт решил тебя убить, пока ты был ещё в пелёнках.

— Вы имеете в виду… в ту ночь, когда погибли мои родители…

— Ты тоже умер, гаки.

Поттер ещё не до конца разобрался в своих чувствах, но уже начинал удивляться, каким образом до сих пор жив. Особенно безо всякого там хоркрукса. Или семи. Или сорока, если уж на то пошло. Но, похоже, хозяина кабинета его переживания нисколько не интересовали, поэтому он продолжал листать папку.

— Второй и третий раз — в три и пять лет, и опять-таки вряд ли ты виноват, — размышлял здоровяк, почёсывая подбородок. — Всё твои родственнички. Это же надо быть такими подонками и так издеваться над ребёнком!

— Вы… вы хотите сказать, что Дурсли меня убили? — недоверчиво поинтересовался волшебник.

— Дважды, — подтвердил собеседник. Видимо, сейчас он читал нужную страницу. — В первый раз заморили голодом, а во второй — ударили сковородкой по голове? Хм.

— Класс… Тётя Петуния вышибла мне мозги сковородкой, — пробормотала жертва, опустив голову на руки.

— А пару лет спустя ты впервые убил себя сам, — продолжал Кенпачи, игнорируя гостя. — Кажется, ты спасался от своего жирного кузена, и у тебя вышло что-то вроде телепортации. Но до края крыши ты не достал примерно метр, и полетел вниз. Короче, твои мозги разлетелись чуть ли не по всему двору. Вот тогда этот урод Куроцути в первый раз серьёзно вмешался во временной поток, а потом сделал так, что ты всё-таки очутился на крыше.

— Помню, — вслух размышлял Гарри. В конце концов, это был самый яркий случай спонтанной магии за всё его детство. Только вот он не промахивался мимо крыши, и уж тем более не погибал. Надо бы выяснить подробности.

— А почему я не помню, что умирал?

Жнец посмотрел на него как на идиота.

— Потому что когда те слабаки из четвёртого отряда собрали твоё тело, они стёрли твои воспоминания.

— Но почему?

— Потому что, гаки, таковы правила: ты не должен помнить это место, — пояснил Кенпачи, махнув рукой и указывая на окружение. — В общем, человеку это знать не положено. Живому, по крайней мере. Вот мёртвому — пожалуйста, но не тебе, — и гигант вернулся к папке. — Потом был перерыв в несколько лет, но тут ты пошёл в зоопарк и освободил там кобру. Могу только посочувствовать — Ячиру такой ерундой занимается постоянно. Мы помогли тебе, и на этот раз ты выпустил крупную неядовитую змею. Только никто не ожидал, что через несколько минут ты снова сюда вернёшься. Какой идиот станет дразнить питона?! — Волшебник даже не стал отвечать, а просто спрятал лицо в ладонях. — И вот тут-то, наконец, ты пошёл в школу. Правда, не в обычную, а в магическую, — продолжал шинигами. — Мы все были уверены, что на этом проблемы закончатся, твои родственники-то теперь далеко. Как же мы ошибались! Оказалось, ты просто не можешь во что-нибудь не вляпаться! — Гарри чуть не рассмеялся, но один взгляд на лицо рассказчика, и он внезапно передумал. А тот наконец-то оторвался от папки и снова уставился на гостя. — Ты даже умудрился вывалиться из тележки в этом вашем гоблинском банке!

Тут уж Поттер не выдержал, хотя по-хорошему ему сейчас было не до смеха.

— И почему мне кажется, что в Хогвартсе стало ещё хуже?

— Будешь смеяться — выпорю, — пробормотал Жнец. Незадачливый маг мгновенно заткнулся. То ли оценив это, то ли жестом отвечая на вопрос, но здоровяк кивнул. — Тебя хватило на месяц, а потом ты врезался в стену замка и сломал себе шею. В тот день Куроцути пребывал в хорошем расположении духа и даже сделал так, что ты поймал безделушку, за которой погнался. А вот когда в ту же ночь тебя слопал огромный трёхголовый пёс… И я его понимаю: если для того, чтобы собрать тело клиента, приходится просеивать собачье дерьмо, настроение испортится у кого угодно.

Новость, что Пушку удалось его съесть, не очень удивила, так что на этот раз Гарри промолчал. По правде говоря, его больше заинтересовало, что он погиб, спасая напоминалку Невилла. Ну, в конце концов, иначе не попал бы в сборную Гриффиндора по квиддичу.

— Ладно, хватит попусту терять время, — заявил хозяин кабинета. — Не хватало ещё рассказывать про каждую твою смерть в школе. А их было немало. — Он отпихнул папку в сторону и обнажил здоровенный меч с зазубренным лезвием, явно весьма острый и очень опасный.

Маг попытался отодвинуться вместе со стулом, но не рассчитал и оказался на полу. И, тем не менее, попытался выиграть хоть немного времени. Пусть его уже нет в живых, но узнать, что случится, если умереть здесь и сейчас, не было никакого желания.

— Эээ, а могу я задать несколько вопросов?

— Нет.

— Тогда хотя бы объясните, что вы собираетесь делать.

— Тренировать тебя.

— Тренировать? — переспросил потрясённый волшебник.

Похоже, Кенпачи всё-таки смирился, что от объяснений никуда не деться, поэтому тяжело вздохнул и положил меч на стол. А затем снова подтянул к себе папку и принялся её листать.

— Гаки, ты умер сорок один раз, — повторил гигант, — а это значит, тебя уже сорок раз отправляли обратно.

— Простите, — извинился Гарри, вставая с пола.

Жнец только хмыкнул и одарил его очередным тяжёлым взглядом.

— Единственная причина, почему мы вообще тобой занимаемся — у тебя есть предназначение. Судьба. — Последнее слово шинигами произнёс таким тоном, что ежу было понятно — он в это не верит. — И пока не справишься, мы так и будем отправлять тебя назад.

Вспомнив о пророчестве, гость понимающе кивнул. Пусть ему и не по душе это бремя, но сейчас он был за него благодарен от всего сердца. Да и иметь вечный билет на выход из Азкабана — тоже здорово. А вот выслушать в подробностях, как ты несколько раз умирал… тут любой почувствует себя больным.

— Посмотрим, — пробормотал Кенпачи. — Так, ты должен убить этого идиота Волдеморта, жениться на своей половинке… этой девчонке Грейнджер… убить ещё несколько идиотов, вырастить детей, убить ещё десяток идиотов, побаловать внуков, убить ещё кучу идиотов и, наконец, умереть… во сне в преклонном возрасте что-то около ста двадцати пяти лет.

Повисло долгое неловкое молчание — оба просто смотрели друг на друга.

— Понимаю — скучно, — подытожил здоровяк. — Но такова жизнь. Твоя, во всяком случае.

По его будущему пробежались буквально галопом, подтвердили, что у него есть шанс не просто выжить, но и победить в этой войне, по-видимому, ему не раз придётся убивать, а ещё у него будет семья, дети и внуки, и он даже знает, сколько проживёт, но сейчас Гарри сосредоточился всего лишь на одной небольшой детали.