Дэвид Гейдер - Маска призрака [litres]

– Откуда тебе это известно? – спросила Евангелина у Винн.

– Гаспар пытался нанять меня.

– Нанять тебя?

– Я прибыла сюда из Ферелдена, а стало быть, проезжала через Долы и восточные земли. Наверное, Гаспар прознал о моем прибытии, потому что отправил солдат перехватить меня у Джейдера. – При этом воспоминании старая чародейка поморщилась. – Они вели себя довольно настырно. Не знаю, с чего Гаспар вздумал, что такое обращение побудит меня стать его союзницей. Впрочем, у него хватит самодовольства решить, что день – это ночь, просто потому, что он так считает.

– Но ты отказала ему?

– Естественно. Он пытался применить силу, но я тоже не беспомощна.

Винн при этих словах лишь чуть заметно пожала плечами, будто речь шла о сущем пустяке, однако Евангелина подозревала, что на самом деле все было куда серьезнее. Великий герцог Гаспар де Шалон славился крутым нравом. Что подумал он о старухе, которая посмела ответить ему отказом? Об этом Евангелина могла только гадать.

– Почему же ты никому об этом не рассказала? – спросила Адриан, потрясенная до глубины души.

Винн ядовито хмыкнула:

– Кому рассказывать? Селина к тому времени уже покинула столицу. Впрочем, даже будь дело в этом, вряд ли я стала бы с кем-то откровенничать.

– Но почему? Почему?

Старая чародейка холодно усмехнулась:

– Прежде всего потому, что я ферелденка. Я не питаю любви к Орлею, и если империя развалится на куски, меня это не очень огорчит. Кроме того, война в некоторых отношениях выгодна.

– Выгодна?! – возмутилась Адриан.

– Она имеет в виду Круг, – мрачно пояснил Рис. – Если в империи начнется гражданская война, власти неизбежно обратятся за помощью к магам.

Винн осталась довольна его проницательностью.

– Вот именно. Знаю, вы считаете, будто я не стремлюсь улучшить условия нашего существования, однако дело в другом. Позиция силы прибавит нам преимущества, когда мы начнем действовать.

– Ценой гибели невинных, – пробормотала Евангелина.

Винн одарила ее бесстрастным взглядом:

– Невинные уже гибнут.

На это возразить было нечего. В конце концов, Винн права: если в империи воцарится хаос, власть имущие наверняка призовут на помощь Круг. Маги были незаменимы во время Моров – в боях с порождениями тьмы; принимали участие в великих Священных походах былых веков… и ни для кого не прошло незамеченным, сколь высоко после каждой такой войны взлетал авторитет Круга. Может ли она искренне сказать магам, что им следует быть патриотами? Что магов не должна оставлять безразличными судьба тех, кто боится и даже поносит их? Нет, не может… хотя это не значит, что ей по душе такой меркантильный подход к делу.

Очевидно было, что Рису такой подход тоже не по нраву. Он ничего не сказал, но одарил Винн тяжелым взглядом, который был красноречивей любых слов.

Всадники продолжали путь. Небо становилось все темнее, дальние раскаты грома недвусмысленно грозили ледяным ливнем. Адриан вытащила из дорожного мешка одеяло и с несчастным видом укуталась в него. Рис по-пытался было выразить ей сочувствие, но в ответ получил одно бурчание. Как ни приятно было Евангелине, что рыжеволосая магичка наконец притихла, в глубине души ее и саму ничуть не радовало предстоящее ненастье. Чем дальше на юг, в пустоши, тем сильнее будет холодать.

Винн нагнала Евангелину, впервые за все время покинув свое место в арьергарде отряда.

– Может, нам провести эту ночь под крышей? – вкрадчиво осведомилась она.

– Я думала, тебе нравится походная жизнь.

– «Нравится» – слишком сильно сказано. Я способна ее вынести, хотя уже не так молода, как раньше. – Винн оглянулась на ехавшую позади парочку.

Рис потчевал Адриан байкой про ученицу-эльфийку, которая вымокла под дождем и расхворалась не на шутку, а когда рыцарь-командор решил, что она притворяется, несчастная облевала ему весь нагрудник. Адриан этот рассказ ничуть не позабавил, и Рис посмеивался над ней.

– Думаю, – продолжала Винн, – нам стоит подыс-кать ночлег хотя бы ради этих двоих. В конце концов, довольно скоро мы окажемся в краях, где никакого ночлега вовсе не сыскать.

Евангелина обдумала ее слова.

– Впереди есть один городок, неподалеку от мест, где я выросла. Быть может, если там все спокойно…

– Это было бы разумно.

Настойчивая нотка, промелькнувшая в голосе Винн, живо напомнила Евангелине, что она не командует отрядом, а только сопровождает магов в путешествии. Затем Винн придержала коня и вновь оказалась в хвосте отряда, не оставив Евангелине возможности спорить.

Они ехали по дороге еще несколько часов. То был цветущий сельский край, повсюду росли сады, а дальше к западу на склонах гор раскинулись виноградники. Мужчины и женщины, которые возделывали эту землю, трудились на ней из поколения в поколение большей частью под покровительством сеньора, но были среди них и вольные землепашцы – фригольдеры. Они звались «землевладельцами бедняков», и как раз к таким принадлежал отец Евангелины. Ему хватило денег, чтобы выкупить свой надел у одной баронессы, отчаянно нуждавшейся в средствах, и он всегда гордился тем, что заработал свое положение честным трудом.

Когда Евангелина была еще девчонкой, она любила бродить по отцовским садам. Ей нравился сытный запах возделанной почвы, и она лазала по яблоням, покуда из поместья не прибегала, подобрав юбки, мать и не начинала кричать на нее. Меньше чем в часе пути отсюда лежало озеро Селестин, и в разгар лета его спокойные воды блистали под солнцем так, что дух захватывало. Сейчас, конечно, уже поздняя осень, воды озера встревожены рябью, и бороздят их разве что рыбаки.

В глубине души Евангелина подумывала, не заехать ли в поместье, которое некогда принадлежало ее семье. Уж верно она сумела бы придумать правдоподобный предлог для спутников. Быть может, новые владельцы даже пригласят ее в дом – если, конечно, не заметят, что она путешествует с магами. Евангелину сжигало болезненное любопытство – ей хотелось увидеть, что изменили в поместье нынешние хозяева, пусть даже перемены и опечалят ее. Нет, пожалуй, лучше ей держаться подальше от бывшего дома.

Городок под названием Велун показался вдали ранним вечером, как раз к началу дождя. Небеса буквально разверзлись, и ливень обрушился на путников с такой силой, что даже Евангелине стало не по себе. Городок выглядел вполне обычно, ничем не отличаясь от города тех времен, когда Евангелина разглядывала его с высоты отцовского фургона – отец возил урожай на здешний рынок. Мирное зрелище портила только одна деталь: лобное место, располагавшееся у самой дороги. Три железные клетки, и в каждой – человек… вернее, в одной человек, а в двух других – разлагающиеся трупы. Живой узник уже мало чем отличался от своих мертвых собратьев; он так ослабел и пал духом, что едва поднял голову, когда путники проезжали мимо.