Дэвид Гейдер - Маска призрака [litres]

Впрочем, что толку себя обманывать? Подобных Евангелине в ордене мало. Большинство храмовников настолько поглощено собственной властью, что, кроме нее, не в состоянии ничего разглядеть. Они лишь тюремщики, а маги – узники, которых полагается либо осуждать, либо жалеть. Пусть Верховная Жрица и сочувствует магам, но это не возместит того, что Церковь веками учила простых людей обвинять магию в событиях тысячелетней давности.

Рис тревожился и о Коуле. Всю эту неделю о юноше не было ни слуху ни духу. Правда, Коул и прежде ни разу не посмел появиться в покоях Риса, но если кто и мог проскользнуть мимо стражи, так это он. Может, с ним что-то случилось? Может, аудиенция у Верховной Жрицы напугала его или же он решил, что его предали? Когда магов уводили из Великого Собора, Рис озирался по сторонам в надежде увидеть Коула, но так и не нашел.

А теперь его и вовсе накрыла глухая неизвестность. Только один человек регулярно навещал Риса, и то неясно было, радоваться этому или наоборот.

Легка на помине! В дверь негромко постучали.

– Я здесь, Винн.

Винн заглянула в комнату. На ней была новая мантия – черная, какие носили Первые Чародеи. Формально Винн не имела права так одеваться, но это было не важно, если вспомнить, что в Круге она занимала особое положение. Она сообщила Рису, что сожгла старую мантию: дескать, после путешествия под дождем и ночевок в раскисшей грязи ей больше не хочется видеть эти обноски.

Винн улыбнулась:

– Я и не думала, что тебя здесь нет. Просто хотела удостовериться, что ты не спишь.

Она принесла поднос с едой – сыр, печенье и миску дымящегося супа. Аромат съестного тотчас пробудил в Рисе зверский аппетит. Не то чтобы Лорд-Искатель стремился уморить его голодом, но храмовники, похоже, приносили пищу, лишь когда вспоминали, что надо бы ее принести, – то есть довольно редко. Если бы не частые посещения Винн, Рис, наверное, обгладывал бы с голоду собственные пальцы.

– Спасибо.

Он принял поднос и тотчас набил рот печеньем. Быть может, чуть более жадно, чем требовали приличия, но Винн этого словно не заметила. Присев на краешек койки, она сложила руки на коленях и уставилась на Риса.

– Думаю, тебя порадует известие, что армия уже выступила, – сказала она. – Судя по всему, маркиз все же намерен принять сторону императрицы.

– Я не знал, что это было под сомнением, – заметил Рис, продолжая жевать.

Винн пожала плечами:

– Велись откровенные разговоры о том, что императрица может быть низложена – особенно после слухов с востока. Одни говорят, что она мертва, другие – будто ее захватили в плен. Тем не менее некоторые утверждают, что императрица заперта со своим войском в Джейдере и что Гаспар оседлал восточный тракт. Думаю, это более вероятно.

– Круг могут призвать на войну? – Рис легкомысленно хохотнул. – То есть я могу лишь представить, чем это закончится…

– Верховная Жрица предпочитает дождаться окончания конклава, что с ее стороны весьма осмотрительно. Лелиана, похоже, считает, что даже и тогда это маловероятно, разве что Гаспар двинется на Вал Руайо.

– Лелиана?

– Ты видел ее в Великом Соборе, рядом с Верховной Жрицей. Она мой старый друг.

Ага, еще один «старый друг» Винн. Интересно, сколько у нее таких?

– Полагаю, Первые Чародеи уже прибывают в башню? – спросил Рис.

– Правильно полагаешь. Многие уже здесь. Минувшим вечером приехал из Хоссберга Бриаус, а сегодня утром – Ирвинг из Ферелдена. Насколько я понимаю, Верховная Чародейка тоже должна быть в Вал Руайо, но если это так, в башне она пока что не показывалась, – нахмурясь, добавила Винн.

– Ты, наверное, предпочла бы, чтобы она осталась в Кумберленде?

– Фиона когда-то была Серым Стражем. Если вспо-мнить, что из ордена Серых Стражей не уходят, ее можно назвать… отклонением от нормы. – Винн, по-прежнему мрачная, задумалась. – Впрочем, меня тоже, так что разница, пожалуй, невелика. И все же именно избрание Фионы привело к роспуску конклава.

– Ты так говоришь, будто это ее вина.

– Чья же еще? Моя? – Винн пожала плечами. – Фиона неустанно выступала за независимость Круга. Верховный Чародей Бриаус нипочем не допустил бы такого голосования, верно считая, что оно лишь восстановит против нас Церковь. С избранием Фионы все изменилось.

Рис отвлекся от еды и внимательно посмотрел на Винн. Вид у нее измученный – это даже ему заметно. До конклава осталось меньше недели, и она, должно быть, уже обдумывает свое выступление. Рис и сам размышлял о том же.

– Знаешь, – осторожно начал он, – ты уже столько раз навещала меня, а мы до сих пор не обсудили, что собираемся делать на конклаве.

– А мы собираемся что-то делать?

– Думаю, могли бы. – Рис насупился, увидев, что его слова явно позабавили Винн. – Я хочу сказать: после того как ты своим поступком оттолкнула от нас Верховную Жрицу, я решил, что ты отказалась и от ее замысла «исправить Круг»… – Винн от души расхохоталась, и он стал еще мрачнее. – Или нет?

– Ах, дорогой мой мальчик! – Винн оборвала смех и виновато взглянула на него. – Прости. Конечно, откуда тебе знать… кто, по-твоему, попросил меня разослать это известие? Верховная Жрица не лучше, чем я, представляла, что мы можем обнаружить в Адаманте, но ее наказ был недвусмысленно ясен: если я узнаю, что исследования Фарамонда принесли плоды, мне надлежит немедленно связаться с Первыми Чародеями.

– Значит… это игра?

– Джустиния Пятая приняла власть над Церковью, которая привыкла к дряхлой и бессильной Верховной Жрице. Многие ненавидят ее всей душой и готовы ухватиться за малейшую возможность разрушить ее планы. Если она намерена проводить политику реформ, то делать это следует крайне осторожно.

– Реформ? Думаешь, храмовники это допустят?

Винн загадочно улыбнулась:

– Наш долг – хотя бы попробовать.

Как будто она сама не пыталась. И не только она – все пытались, уже не первый век. Мятеж в Киркволле доказал одно: поиск золотой середины позволяет лишь обманывать себя возможностью мирного решения. Впрочем, спорить об этом с Винн смысла не было. Избранный ею путь совершенно ясен.

Рис отрезал большой кусок сыра и предложил ломтик Винн. Та вежливо покачала головой.

– В прошлый свой визит, – сказал Рис, жуя, – ты говорила, что собираешься побеседовать с Фарамондом.

Лицо Винн стало печально. С минуту она отрешенно теребила пальцами край мантии и лишь затем проговорила:

– Он… очень плох. Лорд-Искатель Ламберт назначил проведение ритуала в ночь перед конклавом, и ожидание убивает его.

– Но почему? Зачем тянуть время?

– А ты не понимаешь? Всему Кругу известно, что произошло с Фарамондом. Ламберт хочет провести ритуал в последнюю минуту, чтобы избежать всякого вмешательства магов.