Александра-К - Тиннар [СИ]

Леонгард распахивает перед Светлым Эльфом двери комнаты. Да уж, глава клана блюдет свой престиж… Огромная кровать под помпезным бархатным балдахином, теплый ковер на полу. Стол возле ложа заставлен вазочками со сладостями и фруктами. Бутылка дорогого вина.

— А хозяин-то весьма непрост — нам сказал, что наш номер — лучший, а тут — такое великолепие… — в голосе Эриндела дрожат нотки насмешки.

— Я приехал раньше. Впрочем, ваш номер — с ванной, а это — большая редкость в землях людей…

Они болтают о чем угодно, только не о том, что у них на уме. Леонгард словно невзначай касается волос Эриндела, легко проводит по сложному переплетению тугих прядей. Светлый Эльф осторожно поворачивает голову, встречается с восхищенным взглядом синих глаз метаморфа.

— Эриндел, какой же ты красивый!

Эльф только улыбается в ответ — ну что можно ответить на такое… Внезапно Леонгард как-то странно вздыхает и прижимает эльфа к себе, словно пытаясь защитить. Или ища защиты? Кто знает, кто поймет этих странных метаморфов.

— Что такое? — в голосе Светлого Эльфа изумление.

— Ничего, — тихое мурлыкание в ответ.

И ласковое прикосновение к волосам эльфа, сложная прическа намеренно долго разрушается, вытаскиваются из волос тщательно спрятанные шпильки, распускаются светлые пряди, словно лепестки цветка окружая лицо Эриндела. Светлый Эльф смущен и немного растерян — он не ожидал такой любовной игры от жесткого внешне метаморфа, но пальцы торопливо делают свое дело, а лицо Леонгарда просительно кривится, он по-прежнему боится, что Эриндел опомнится и скажет: «Нет!» Но эльф молчит. Возможно, потому, что не хочется прерывать такие нежные прикосновения, возможно, от чувства глубокой усталости, навалившейся вдруг. Тонкое воздействие метаморфа — он пытается удержать избранного им любым способом, даже при помощи магии. Добиться своего. Утолить желание и любопытство. Что еще может двигать взрослым оборотнем?

Леонгард заметно вздрагивает — эмпат же, понял, о чем думает Эриндел. Пальцы замирают.

— Нет, это не то, о чем ты подумал… — голос оборотня ломается, как у мальчишки.

— Нет? — светлые глаза Эриндела глядят немного напряженно, ему не понравилась такая демонстрация магии метаморфа. — Ты еще скажи пару глупых слов про любовь.

— Не скажу. Потому, что это — не любовь. Но я хотел бы побыть с тобой. И наверстать упущенное много лет назад из-за моей трусости.

Светлый Эльф усмехается, качает головой. Но не отталкивает метаморфа. Тиннар сказал: «Он просил. Я не посмел отказать». Тогда он разозлился на глупого тигра из-за мальчишки, а теперь понял, что он имел в виду.

Метаморф резко встряхивает рукой, и волосы Эриндела рассыпаются по плечам во всем их великолепии, накрывая своего обладателя роскошным светлым плащом. Метаморф глубоко вздыхает, прижимается губами к затылку эльфа, вдыхает тонкий запах его волос — пахнет медом и немного — полынью, странный, горьковатый запах.

— Я всегда мечтал вот так распустить твои волосы и прижаться к ним лицом… — голос оборотня становится глубоким, мурлычущим.

Светлый Эльф только вздыхает в ответ, потом сурово спрашивает:

— Я настолько женственен в твоем представлении?

Леонгард с трудом отрывается от поцелуев в затылок, медленно соображая, переспрашивает:

— Тебе не нравится? Я что-то не так делаю?

— Не могу тебе ответить, нравится мне это или нет, но я — не женщина, и твои ласки несколько неуместны.

Мгновенно объятия размыкаются, метаморф откатывается в сторону, напряженно вглядывается в немного раздраженное лицо эльфа:

— Ты не хочешь? Я сделал больно? Я унизил?

Эриндел молчит. Самая великая глупость сейчас — это начать разбираться, кто какую роль сыграет в любовной схватке. Но нежность метаморфа сродни тем приемам искушения, которые нередко использовал и Тиннар, чтобы добиться своего. И они хорошо знакомы эльфу — сам же смеялся над ними. Чувство неловкости начинает сковывать Светлого Эльфа, растерянность и ощущение неправдоподобности ситуации. И Леонгард это чувствует, низко опускает голову, пряча растерянные глаза, полные горя. Гордость его терпит сокрушительный удар. Даже не прямой отказ. Нежелание иметь с ним дело из-за какой-то непонятой им ошибки. Прошлое нельзя повернуть вспять. Ничего вернуть нельзя. То, что было упущено — осталось там, много лет назад и не может быть восстановлено. Горький и очень болезненный урок. Метаморф вдруг вздергивает голову, в синих глазах уже не печаль — гнев и ярость. Жесткие сильные пальцы внезапно хватают эльфа за плечо, он резко разворачивает Эриндела к себе лицом.

— Скажи мне правду — ты хочешь этого или нет? Если тобой движет жалость и чувство дружбы с Тиннаром — то ничего не будет! Не рви мне душу, ответь, чего ты хочешь, Светлый Эльф!

Зло и напряженно оскалены острые зубы. Оборотень совсем забылся и себя не контролирует, проявляя всю внутреннюю сущность зверя.

Ярость и бешенство. Эриндел их ощущает, и они усиливают его ярость и бешенство. И Светлый Эльф вдруг хватает метаморфа за плечи и резко прижимается губами к его губам. В этом поцелуе нет нежных воспоминаний — только гнев, боль, страх. И чувствует, как под его напором медленно размыкаются губы избранного им. Не возлюбленного — избранного, хотя бы на одну ночь. Метаморф обхватывает его за шею, смыкает руки на спине и ладони — на затылке, — теперь не вырваться и не откинуть назад голову, избегая поцелуя. Прижимается всем телом, так же медленно приоткрывая губы, пытаясь ответить на напор эльфа. Вздрагивает от жестокого укуса в губу…

Эриндел пытается вдруг вырваться и откидывается назад, выворачиваясь из жестких рук оборотня. Игра? Настоящее желание? И пресветлые боги не разберут, чего хотят эти двое, о чем думают. Леонгард тихо вскрикивает от боли в прокушенной губе, но объятий не размыкает, только сильнее сжимает бешено крутящееся в попытке высвободиться тело эльфа. А тот пытается освободиться во что бы то ни стало. Борьба идет в полной тишине, только слышно учащенное дыхание обоих. Метаморф, воспользовавшись своим большим весом, просто валит выворачивающегося эльфа на ложе, прижимает сверху всем телом, прихватывает для надежности обе руки плененного в запястьях. Удовлетворенно мурлычет и слышит звонкий смех Эриндела:

— Ну, поймал, поймал мышку!

Ага, поймал! Ледяные губы чуть прихватывают шею эльфа, дыхание оборотня холодит нежную кожу. Осторожный укус, как знак установления мира. Или власти над пойманным? Будь Леонгард сейчас в обличье льва — это поцелуй перервал бы сосуды и мышцы шеи эльфа. Метаморф опасен. Зверь и человек. Соединение разных сущностей. Сложная смесь.

Губы смещаются чуть ниже, горячий язык обжигает ямку над ключицей.