Александра-К - Ненависть [СИ]

День прошел как в бреду. Одно утешало — Мыш плескался в речке и барахтался с приблудами на берегу, а не томился в душной комнатке. По крайней мере, до вечера они друг друга не поубивали, хотя пару новых синяков вечером на коленках Эйзе он насчитал. Зато Мыш смел все, что было на блюде, и рухнул спать прямо на столе, мгновенно выпав из мира в сон. Этому вымотавшийся за день воин был только рад — не хотелось мучить мальчишку. Смешная стала мордочка: за день на солнце личико загорело, на скулах и носике появились маленькие забавные веснушки, как у Рыжика в крепости… Укладывая Мыша спать, воин размягченно подумал: «Надо бы по возвращении в крепость заехать в бордель, дать ему денег, ведь если бы не научил — мучил бы Мыша своим неумением из раза в раз».

Вернулись они вечером следующего дня, Альберик только ахнул, увидев загоревшего чумазого Мыша, сердито взглянул на Наместника и потащил мальчишку купаться, причем, судя по протестующему писку на кухне, — купал лично и отмывал жесткой мочалкой. Наместник рухнул в кресло, вытянул гудящие от усталости ноги и блаженно вслушивался в живые звуки на кухне. Так давно в доме не было шума, он приходил поздно, что-то проглатывал и падал спать. Утром — уходил. И так — изо дня в день, из года в год. А теперь неугомонный тваренок внес в дом жизнь, да и Наместнику хотелось быстрее завершить дела и вернуться к мышонку, домой. Вот только был ли домом для твари город людей? Нет, наверное. Ладно, можно будет приказать почистить бассейн в саду, привести в порядок посадки, чтобы Мыш мог выходить туда. Понятно, что в поездки его брать нельзя — только мучить двойственностью положения. Последний завершающий штрих, и Эйзе, чистенький, тщательно отмытый, причесанный, в новой одежке, влетел в приемную, в руках — кусок пирога, и он радостно жует его. Понятно — в качестве награды за терпение дали вкусненького. Забавно, Альберик воспринимает его как малого ребенка, не зная, что мальчишка взят в бою. Хотя — и Наместник иногда находил в своей сумке что-нибудь сладенькое.

Альберик зашел следом, недовольно посмотрел на Ремигия:

— Вам бы тоже не мешало искупаться, господин.

Почтения в голосе не было… И нежно, обращаясь к Мышу:

— Не торопись, ешь спокойно, чинно, никто не отнимет.

Мыш согласно кивнул и продолжил терзать пирог острыми зубками. Ремигий тихо засмеялся — похоже, не только он крутился вокруг боевого мыша, но и старый раб. Мыш что-то бодро пискнул, протянул руку за молочком. Старик сердито повторил:

— Господин, идите искупайтесь. Нельзя такому грязному лечь на ложе…

«Оооп, а вот это новое — и какое это у нас ложе? С Мышом общее, что ли? Ох, старик, что-то ты странное говоришь…» Но Наместник покорно кивнул и пошел купаться.

Мыш весело болтал, рассказывал о крепости, рынке, речке, как целый день с приблудами купался, и их никто не трогал. Старик внимательно слушал. Когда-то так же с ним болтал маленький Ремигий, детей, кроме него, в доме не было, и он приходил на кухню за пирожком и чтобы с кем-то поболтать. Старший господин немного сердился, но не ругал рабов и сына, ему потом командовать солдатами, значит, нужно уметь говорить с простонародьем и уметь управлять. Избалован был сверх всякой меры, все, что хотел — получал, еще бы — единственный сын, наследник рода. А потом все закончилось в один день. Десять лет назад… Он тогда не посмел покончить с собой, последний из рода, — не имел права, а потом — торжественная опала… Первое время он вообще молчал по нескольку недель — просто слушал и приказывал… Мыш остановился внезапно, внимательно вгляделся в лицо Альберика, тот опомнился от грустных мыслей, ласково сказал:

— Ешь, ешь, что замолчал… Что еще было?

… Не будет продления рода — Господин отчаянно влюблен, просто с ума сходит. Да и, пока купал, — все-таки следы остаются, — где-то прикушено, полосы царапин. Хотя… Мальчик вырастет — захочет ли он быть с Господином, став взрослым юношей? Возможно, потом… Но пока глаза у Цезариона смотрят по-человечески, а не тяжелым взором волка, он улыбается.

А у порога стоял Ремигий и внимательно наблюдал за ними обоими. Мыш все время немного неуверенно взглядывал на старого раба, пожалуй, он его побаивался, хотя Ремигия бояться почти перестал, а вот Альберик глядел очень грустно. Ну да, надежды на продление рода…

Не будет этого и не должно быть — зачем повторять судьбы проклятого рода? Не было счастливых… В постоянной жажде первенства и власти губили друг друга, пока глава рода не погубил его доброе имя, а его сын — и остатки доброго имени, — можно подумать, связь с тварью намного лучше развлечений молодежи в завоеванных странах! Ладно, Богам виднее…

Мыш заметил вернувшегося воина, с писком прыгнул ему на руки, Ремигий едва-едва успел схватить, прижался к груди. От чистых волос пахло лесом, нежный невинный запах ребенка… Да уж, ребеночек у них с Альбериком — это тихий, пока намучился в дороге, а вот завтра, — что придет в дурную мышиную головушку, — никто не знает. Мыш уже заглядывал в глаза, что-то выпрашивая… «Что? Ааа, удар в крепости…» Ну это завтра, а сегодня все устали, и мальчишке тоже пора спать. Ну вот, опять — насытился и засыпает прямо на ходу. Ну и как заводить с таким любовные игры, если возлюбленный все время спит? Мыш уже сонно шептал что-то. Так, пора на ложе, как выспренне выразился Альберик. Пара часов есть, — нужно отдать долг тому, кто научил, как дать радость, а не боль. Так, пусть старик посидит в спальне — не дай Боги, начнется тот же припадок, что в прошлый раз. Ладно, на пару часов, и сразу — домой. Благими намерениями вымощен… путь во Тьму.

Глаза хозяйки борделя как-то странно блеснули, когда Ремигий потребовал привести Рыжика. Умудренная опытом женщина кусала губы и не отвечала. Потом все нашла слова:

— Мы можем предоставить не менее прелестного юношу — у нас новый фаворит …

Ремигий надменно поднял брови:

— Я уже выразил свое желание, мне нужен Рыжик!

Хозяйка что-то мямлила, потом воин просто взревел в ярости:

— Да выполните вы мое желание или нет!

Хозяйка, униженно кланяясь, ответила:

— Увы, нет, господин! Мальчик сбежал!

Наместник зло засмеялся:

— Ну уж не из этого дома, здесь охрана почище моей. Я хочу его видеть!

Хозяйка молчала, воин яростно спросил:

— Мне что, сотню охраны поднять для того, чтобы вы мне показали мальчишку?

Хозяйка склонила голову, потом очень неуверенно сказала:

— Господин, вы не сможете получить удовольствие с ним, он сильно покалечен и теперь никогда не сможет доставлять наслаждение…

Воин, чувствуя неладное, уже тише спросил:

— Что произошло?

Хозяйка пожала плечами:

— Не более, чем досадная случайность: во время работы Рыжик был сильно изуродован и теперь не подходит для услаждения гостей.