Александра-К - Ненависть [СИ]

− Подожди, это не все…

Мыш прыгал вокруг мешка, ожидая еще подарков. Наместник спокойно сказал:

− Рыжику тоже кое-что есть..

Серые глаза юноши смотрели неверяще и растерянно… Ага, плетки и цепи, кляп в рот… Из мешка появился красивый вышитый плащ, замшевые штанишки, несколько вышитых рубашек, тонкий витой кожаный пояс, — обычная одежда зажиточного горожанина, мальчика из небедной семьи, но никак не игрушки из борделя. Пара тонких полотняных рубашек — это пока болеет, тоненький ошейник раба с гербом Цезариона — лицо Мыша горько покривилось, но воин тихо сказал:

− Это необходимо, иначе снова увезут куда-нибудь и замучают.

Красивый кинжал в серебряных ножнах, пожалуй, больше игрушка, чем оружие. Рыжик потянулся к нему, взял в руки, вытащил из ножен, осмотрел лезвие — дорогая игрушка, выкованная хорошим мастером. Юноша удивленно взглянул на воина — такого подарка он не ждал. Ремигий спокойно сказал:

− Выздоровеешь, найдем тебе доспехи и хороший меч, а пока — вот это…

Рыжик растерянно смотрел на воина — он напомнил ему, кем был Рыжик до всего, подарил оружие. Ремигий испытующе смотрел в глаза своего раба — совсем испорчен жизнью в грязи, или еще что-то осталось от прежнего… Какими бы жестокими твари не были, но воинами они были отменными почти все. Кто он, Рыжик — бордельная игрушка или плененный воин? Мало ли что бывает в воинской жизни… Рыжик с трудом сглотнул горький комок в груди, тихо шепнул:

− Спасибо…

Радости от этого подарка не было, только горечь, но и отвар для заживления ран тоже горький. Мыш молча приткнулся к плечу Наместника — немного отделяло его от такой же судьбы. Хотя − нет, этот бы убил себя, не стал бы так жить. Хотя… первые дни — они и были именно такими для обоих — игрушка для удовлетворения слепой похоти, не более… Рыжик нашел в себе силы улыбнуться дрожащими губами, поблагодарить за подарок. Воин кивнул, потом быстро сказал:

− Альберик, есть хочу! Небось, пироги опять пек?

Старик кивнул, воин потащил за собой Эйзе, тот пищал и отбивался. Рыжик остался один, осторожно повернулся поудобнее, положил перед собой кинжал, взял ожерелье Мыша, рассмотреть поближе, и вдруг улыбнулся — по всей поверхности золотой игрушки были нанесены охраняющие знаки, причем совсем недавно, как и герб. Похоже, воин позаботился о защите и от болезней, и от несчастий. Рыжик совсем ослабел от всего произошедшего, закрыл глаза, лицо стало спокойным, он часто проваливался в сон после всего, просто от слабости. Для него было достаточно на сегодня.

Альберик на кухне кормил Мыша и Наместника, предложение поесть как подобает, в столовой, было сразу отметено злобным криком Ремигия: «Есть хочу, не тяни!» Мыш весело прыгал у него на коленях с куском пирога в руке, это в первую очередь — Наместник подождет, а вот мышоночек − нет. Старик молча вздыхал — была бы девушка на месте Мыша…

В разгар веселья раздался резковатый голос Ярре:

− Господин, вы велели нам придти…

Из-за спины сотника робко выглядывали приблуды — они в доме Наместника никогда не были, а тут — такая честь. Мыш радостно пискнул, слетел с колен воина кубарем, потащил приблуд смотреть сад и свое новое оружие. Его звонкий голосок слышался сразу во многих местах. Мыш насиделся один и намолчался, теперь можно было и поболтать. Альберик молча поставил перед Ярре миску с куском горячего мяса, плеснул похлебку — у Наместника жареные язычки жаворонков не подавали. Тот начал есть, повинуясь приглашающему кивку хозяина. Ремигий заговорил:

− Я хочу починить бассейн и привести в порядок сад — совсем зарос. Мне нужно нанять людей, но не болтливых — не хочу, чтобы судачили про мой дом.

Ярре пожал плечами, кивнул — можно будет найти. Его явно что-то мучило, но он упорно молчал, предпочитая слушать воина. Ремигий говорил о докладе Императору, который уже пора было отослать, о новых крепостях и караульной службе, но это все было не то. Наконец, Ярре решился, очень осторожно спросил:

− Господин, вы выкупили из борделя мальчишку. Где он?

Воин надменно поднял брови:

− А какое тебе до этого дело?

Ярре, который, помимо дел своей сотни, занимался еще и безопасностью Наместника, потому как представителей Имперской разведки Цезарион едва не повесил пять лет назад — сразу после того, как стал управлять этой проклятой страной, сказывалась наука Имперских палачей, хмуро ответил:

− Я знаю, что его сильно покалечили. Вы отдали огромные деньги за бросовый товар…

Воин молча смотрел на своего сотника, губы нервно кривились, еще немного и тик перекосит лицо, сделав его безобразным, — так было всегда после ранения в Африке, им всем тогда здорово досталось. Но воин справился с собой, цинично усмехнулся:

− Мне нужен наставник …

Ярре едва рот не открыл от таких слов. Сотник растерянно мигал глазами, даже не пытаясь собраться с мыслями — настолько дикой была идея. Воин вздохнул:

− Он в доме, спит, скорее всего. Какая-то тварь мучила его всю ночь, я его нашел через несколько дней — живого места не было… Да успокойся, идем, посмотришь.

Ярре кивнул. Мыш по-прежнему орал в саду на пару с приблудами. Радуясь минуткам свободы, Альберик их провожать до комнаты не пошел…

Воин осторожно приоткрыл дверь, заглянул внутрь — Рыжик спокойно спал, лежа на животе, личико повернуто к двери, в руке крепко зажат ошейник раба — он так и не надел его. Тихо сказал:

− Ну, вот он. Зовут Рыжик. Больше ничего о нем не знаю.

Ярре зашел в комнату и, вместо того, чтобы глядеть на Рыжика, начал изучать тотемную статуэтку, стоящую возле кровати. Присел на кровать, начал разглядывать изуродованное ссадинами и синяками лицо. Юноша открыл глаза и мгновенно оттолкнул Ярре, одним ударом сбросил его с постели, перекатился к стене, сел, прижавшись лопатками к ровной поверхности. Все это — без единого звука. Серые глаза смотрели с отчаянием — дали немного отдышаться, и вот хозяин уже привел гостя, которого надо ублажать. Сотник внимательно вглядывался в разбитое личико юноши, потом неуверенно спросил:

− Лисенок?

Рыжик только плотнее прижался к стене, губы раскрылись, обнажая мелкие острые клычки. Голос Ярре стал глуше и страннее:

− Лисенок, что ты здесь делаешь?

Наместник оцепенел, он понял, кого принес в свой дом. Сотник как-то странно задышал, развернулся, чтобы уйти, Цезарион попытался удержать его за руку. Страшный удар впечатал Наместника в стену, тот согнулся от боли — сотник не зря ни разу не проиграл в учебном бою Ремигию, он был очень силен.

Ярре молча прошел мимо Наместника и выбежал из дома. Рыжик беспомощно смотрел на воина, тот корчился у стены от боли. Покушение на жизнь Наместника — это, конечно, тяжкое преступление, но что бы сделал сам Наместник, увидев Мыша в чужой спальне?