Конни Глинн - Принцесса под прикрытием [litres]

– Будем очень признательны, если ты постараешься расшифровывать свою странную анаграмму молча, – холодно сказал он, положив тетрадку на скамью, занятую Элли.

Она резко выпрямилась, будто пронзенная током.

– Анаграмму! – выдохнула принцесса, вздернув брови.

– Вот именно, – кивнул Джейми и поправил позу Лотти, которая отрабатывала книксен. – Ты хоть и не перевела цифры в буквы, но там явно читается имя основателя школы, Уильяма…

– Уильяма Тафти! – в один голос воскликнули девочки.

Элли подбежала к Лотти, та расслабленно опустила руки. Все стало понятно. Элли так упорно билась над разгадкой числовой составляющей ребуса, что не догадалась связать цифры с буквами.

– Джейми, на сегодня всё! – на ходу крикнула Элли, таща подружку за собой.

Джейми хотел было удержать Лотти, но потом передумал.

– Ладно, идите.

В факультетской гостиной подруги уселись на двухместный диванчик под большим портретом Флоренс Айви. Еще три девчушки сидели перед телевизором и хихикали, поглядывая на Джейми, – он стоял у окна, выходившего на пруд и столовую, и мастерски изображал полнейшее безразличие ко всему происходящему. Он настоял на том, чтобы вскрыть подарочные коробочки первым. Так полагается, объяснил он, и Элли почти заскулила от нетерпения. Встретив по пути в корпус воспитанницу Стратуса, девочки попросили передать Бине, что ее задачка решена.

– Просто не верится! Мы получили эти коробочки несколько недель назад и до сих пор не знаем, что в них, – сказала Лотти.

Перед тем как открыть крышки, они сосчитали до трех. Лотти зажмурила глаза, страшась неминуемого разочарования. Увы, разочарование ее и ждало. Внутри оказалась брошка в форме лисы – крохотная, размером с ноготь мизинца. Элли с таким же озадаченным видом держала на ладони маленькую мышку, покрытую эмалью.

– Ничего не понимаю, – откровенно призналась она и посмотрела на Джейми, словно ожидая от него очередной подсказки.

Лотти задумчиво закусила губу.

– В этом должен быть какой-то смысл. – Она взяла брошку Элли и вместе со своим подарком поднесла к глазам. – Мышь и лиса, мышь и лиса, – вслух бормотала Лотти, надеясь нащупать связь. Уголком глаза она заметила легкую усмешку Джейми. – Я что-то делаю не так?

– Просто вспомнил кое-что, – ответил юноша и снова отвернулся к окну. На его лице было написано незнакомое выражение; Лотти, как ни странно, обнаружила, что ей не хочется отводить взгляд, и буквально заставила себя опять сосредоточиться на подарках.

Взор ее затуманился, а в ушах вдруг зазвучал призрачный шепот из далекого детства: где-то на задворках сознания мамин голос рассказывал стихотворение:

Мама рассказывала ей эту историю еще до того, как Лотти узнала, насколько жесток бывает мир.

Детский стишок о двух совершенно разных созданиях, которые объединились, чтобы помочь друг другу: «Лисица и нежная мышь».

– Уильям Тафти писал детские стихи! – осенило Лотти. Она выкрикнула это, даже не успев осознать собственных слов. – Она посмотрела на Джейми, который взирал на нее с удивлением. – Ты ведь тоже знаешь эту историю. Помнишь? – Лотти на мгновение забыла, что стесняется этого парня. – «Лисица и…

– …нежная мышь», – закончил он, и сердце Лотти куда-то ухнуло. – Почти забыл название.

Лотти, сияя, вернула брошь Элли:

– В жизни бы не догадалась, что основатель Роузвуда в юности написал мой любимый стишок. – Она с нежностью провела по гладкой поверхности фигурки большим пальцем.

Спасибо, Бина .

Элли ласково похлопала Лотти по руке.

– Думаешь, Бина хотела напомнить нам про стихи Тафти? – мягко спросила она.

У Лотти появилось неприятное ощущение – что-то тут было не так. Она порылась в памяти, и постепенно в голове начали всплывать отдельные фрагменты – строчки про картины и дубы, – но для восстановления целого их не хватало.

– Думаю, нужно найти текст стихотворения полностью, – сказала она, продолжая задумчиво рассматривать брошки, затем подняла глаза на Джейми.

В ответ на ее выжидающий взгляд он кивнул. «Может быть, тоже заинтересовался стихами?» – предположила Лотти.

Найти в библиотеке полки, посвященные творчеству Уильяма Тафти, труда не составило. Ему отвели целую секцию: помимо произведений, написанных им самим, здесь находились и те книги, в которых он упоминался, и те, которые любил.

Нужное стихотворение обнаружилось в антологии детской литературы. Лотти села за стол напротив друзей, приготовившись читать вслух. Смущенно кашлянула под взглядом Джейми и продекламировала:

Закончив, Лотти подняла глаза на Элли; лампочки, вспыхнувшие у нее в голове, погасли.

– Искать нужно среди картин, – высказала догадку она. Элли прищурилась, а Лотти продолжила: – Портреты Тафти развешаны по всей школе. Наверняка на одном из них мы найдем следующую подсказку.

Элли немедленно вскочила, закинув сумку за плечо, и потащила Лотти за собой. Джейми не промолвил ни слова.

– Ну, чего ждем? – осведомилась принцесса. – Давайте найдем портреты и проверим.

Джейми как будто опомнился, принял свой обычный бесстрастный вид и встал между ними.

– Любование картинами оставь на другой раз, – сухо сказал он. – Во-первых, совсем скоро отбой, во-вторых, вам обеим наверняка нужно закончить домашнее задание, а ты, Лотти, – Джейми сурово посмотрел на нее, и к ней моментально вернулась прежняя тревога, – подумала бы лучше об уроке этикета, до которого осталось меньше трех дней.

Лотти нервно сглотнула. Джейми прав: прежде чем разгадывать всякие тайны, нужно пережить этот злосчастный урок.

Главное фойе Роузвуд-Холла специально освободили под пятичасовой урок этикета под началом леди Присциллы. Для отпрысков благородных семейств посещение одного из таких уроков служило своеобразным обрядом посвящения перед первым официальным выходом в свет.