Кирилл Кянганен - Империя Машин

— Поздно думать — с менторским тоном донесся женский голос.

Мальчику оставалось догадываться, кто из сидящих произнес это. Их лица скрывала тень, а фонари били в замаскированный квадрат, где, вероятно, прикованный, защищался мужчина.

— Сколько вы взяли?

— Парочку рыбин.

— Конкретное количество, размеры.

— Я не помню, не считал! — в маскирующем интонации записывающемся устройстве проскользнуло отчаяние.

До ребенка дошло, что голос осуждаемого искажался намеренно, ему придавался дерзко — наглый акцент, дабы вызвать у публики «справедливый гнев».

— И все?

— Не — е — т, еще я добыл жаропонижающие и инъекции.

А диктор вскочил, торжествуя над тем, что победил его уверенность.

— Не могли бы вы показать их все?

Мужчина заторопился, и из динамика полился нервно — гадкий голос.

— Сейчас, только развяжу мешок.

Раздался звук падающих пластиковых банок. Затем шорох, видимо мужчина лазил по полу и собирал банки. Затем поставил на стол.

— Но здесь куда больше, чем нужно вам.

— В моем положении…

— Что вы заладили! В вашем положении, в вашем положении! Думали попасть в новостную сводку страдальцем? Сейчас мы спросим у народа, что граждане думают по вашему поводу.

— Дочь умерла… Сын пропал.

— Плохой отец, коли не уберёг — услышался третий голос со стороны.

— А вот и первый отзыв в нашей радиостанции, достаточно или послушаем дальше?

— Я сидел перед радио и думал — пробовал звук своего голоса попавший в прямую трансляцию. Этот кретин решил все проблемы воровством. Даже если его история правдива, то как объяснить то, что мы — представители городского общества, сутками пашем, зарабатывая на еду, а эта скотина тащит наши сбережения. Мы можем из — за него лишиться отпуска, и просидим в городе, пока какой — то, извиняюсь, трутень пирует.

Следующие комментарии выливались наружу, заполонив эфир проклятиями.

— Стойте дорогие мои, хватит! — прогремел голос ведущего. Давайте взвесим! Примем решение! Судьба вора в руках свободного народа! Выбирайте, ведь империя великодушна и каждый голос имеет вес — сказал он радостно. Позвоните на радиостанцию, и наши сотрудники выслушают любое мнение. А сейчас мы ждем ваших звонков.

Минута молчания, и мальчик ее прервал:

— Что это было? Они… издевались над ним.

— Долгая история — поубавил громкость приемника Альфредо. В основном, волна нанесла ущерб западному Севергарду, восточная сторона практически цела и невредима. Сейчас там светит солнце, зайчики отражаются от слегка загрязненной отходами воды. Люди не видели тех ужасов, которые испытывали мы в течение всех этих лет. Мало кто с востока знает, что случилось здесь. Любой опрошенный житель имперского города скажет, что единственным проявлением катастрофы было похолодание и наводнение, сгубившее урожай да подтопившее пару городов. Более памятливые вспомнят сплошную неделю дождей. А причина — просчет ученых под начальством Говермана. Так объявили в прямом эфире много лет назад.

— Он действительно это сделал?

— Ходят слухи, что он был честнейшим человеком на земле. Но его предал собственный сын — сдал чертежи, которые и представило правительство обществу. На каждом листе стояла подпись Говермана. Думаю, тебе будет понятно, после того как ознакомишься с историей поплотнее, почему люди поверили и возненавидели всех нас столь сильно, и его в особенности.

— Не понимаю.

— Они считают, что трагедия произошла по его вине. Будто он вел открытую войну, убил неисчислимое количество жизней, вел агитацию опасности исследований, а сам тем временем подпольно занимался ими. И под конец, передал разработки Барданору на проведение эксперимента, чтобы снять с себя ответственность. Если он удачен — то он покажет свою подпись и станет героем и самым влиятельным человеком, а если нет… — вот так его и подставили. Подробностей мне неизвестны, надо иметь изощренный ум, которым, увы, я не обладаю.

— Его обвинили только по бумагам?!

— Еще были записи. Он действительно вел тайные разработки на пару с кем — то. Результаты наработок ученый записывал своим голосом на диктофон. Записи нашел отряд гвардейцев, посланных после катастрофы найти и разыскать его, чтобы представить Скрижальному Суду. Для доказательства вины Скрижали большего и не нужно.

В эфире раздался треск и ведущий снова появился в эфире.

— Что предпочтут почтенные господа? Ему повезло, голосование… Стойте! еще звонок! Возьмем трубку?

Загудели одобрительные голоса.

— Он может стать решающим!

— Здравствуйте, рад предстать на опросе среди коллег и единомышленников.

— Озвучьте же с чем пожаловали! — торжественно выговорил ведущий.

— Почему умерла его дочь. Лекарства должны были помочь, их было достаточно много, так почему? Я — госпитальный брат, осуществляющий заботу и омовение умерших. При вскрытии тела я не нашёл осложнений.

— Я принял часть лекарств. Мне казалось, что заболел серьезнее, все плыло пред глазами, а изо рта шла кровь.

— Ложь не способствует процессу суда.

— Процесс?! Я поднялся в башню на такую высь, чтобы рассказать свою историю, заставить задуматься о том, что небольшой кусочек хлеба, одна таблетка, стакан воды — спасут кому — ни будь жизнь! И с людей не убудет, и пострадавший благодарен.

— Дело принимает серьезный оборот — проговорил ведущий. Мы вывесим на радиостанции таблицу со статистикой, и там цифры будут меняться. Экран — полотно находится над входом в башню, проголосуйте — измените судьбу!

Повременив, ведущий дал публике заново взвесить свой выбор.

— Объявляю перерыв, ждем результатов.

Пол часа, и молчание нарушил механический голос:

— Статистика гласит: девятнадцать процентов против восьмидесяти одного.

— Решение принято. Именем закона… (здесь было много слов, о законодательстве, правосудии, но мальчик не слушал их, он был ошеломлен) свободный народ принял решение, которое гласит о том, что вас ждет смерть.

Мужчина вскочил.

— Это несправедливо.

— Сама жизнь несправедливая штука, и вы своим примером это показали.

— Внимание! Сын потерпевшего! — вмешался осведомитель на радиостанции.

— Впустите его — ответил ведущий, я хочу на него посмотреть.

Вошел ободранный и испачканный грязью мальчик, все руки покрыты синяками и ссадинами. Лицо исполосовано будто чьими — то когтями, ухо разодрано, но он выглядел веселым и улыбался. «ПАПА!» — он хотел броситься к нему на шею, но, под руки схватили охранники, и рявкнули. Тот притих, и его вывели из зала опроса.

— Сын говорит, что хочет видеть отца — сказал осведомитель.

— Он его увидит — ответил с кисло — сладкой миной ведущий. — После сожжения. Казнь назначена на завтра, после обеда. Все желающие могут прийти на площадь Высокий Сквер. Дети наше будущее, а он пренебрег ребенком и заботился о личном благополучии. Он сам выбрал свой путь, и выдуманная апология не смилостивит верные голоса империи! Забота о наследии — нашем будущем — верный залог успеха и спасения человечества!