Кирилл Кянганен - Империя Машин

Если встать и переодеться при нём, то чужак заметил бы, что он держит в слоистом матрасе память об отце.

Нет, этого он показать ему не мог.

Когда подоспел Альфредо и их забрала лифтовая кабина, передвигаемая краном, он трижды пропотел и чесался он укусов.

— Крепись, парень — бросил Альфредо мимоходом, кланяясь гостю и отлучился на переговоры.

Убедившись, что он один, Неизвестный достал из-под матраса фотографию, где мальчик в противогазе и одежде совершенно нелепого вида, смотрит в глаза отцу…

Он шмыгнул носом, прижимая её к себе.

Под Темплстером, между небом — империей Севергард, и землей — Мерзлыми Землями, проложили свое существование тройка островов Утренней Дали: Солхейм, Остров Ветров и Остров Цветущих Роз. В противовес Севергарду — они, морские хозяева, смеялись, именуя её империей разбойников и шлюх.

Тройка островов образовала заводный союз с тотемными островами, похожими на движущиеся головы животных. Их корабли, легкие и быстрые, получавшие поставки двигателей с закрытого острова ученых, грабили морские караваны, топили мелких преследователей и прятались за штормами.

Император объявил их вне закона и выбил на стене Остермолла обещание подарить земли за каждую принесенную ему голову с содранным скальпом, называя их кровопийцами, балластом.

Члены морского союза подошли с юмором к его реплике, и водрузили себе флаги, развевавшиеся длинными бочонками, тянущими на дно сцепленными клыками, свинью, то бишь — императора.

Именно на Острове Цветущих Роз сидели глядя на заросшую папоротником долину два человека: Медвард и его гость.

Медвард наследовал эти земли. Испокон веков его род владел прибрежьем, занимаясь рыбной ловлей и разведением редких растений и оливковых деревьев.

Стоял вечный зной бессолнечного неба, именуемым здесь Табуа — Следящим Оком. Передвижение солнца считалось плохой приметой и каждый проход сквозь темный омут облаков воспринимался всерьез негативно.

Они сидели под укрытием чайного домика — четырех балок без стен, кроме душевой и спальни, с узкой светло — коричневой крышей из материала, похожего на плотную бумагу.

По местным традициям благополучие в семье обеспечивалось духом воздуха, приносящим ветер перемен, придающим новый стимул и силы в ожидании следующего года.

Такие чайные домики стояли по всему острову, и отличались лишь внешним убранством, строго ограниченным подвешенным за одну из колонн гобеленом, отвечающим имущественному положению владельца дома.

Владельца дома величался большим хозяином, и таких больших хозяев было несколько от каждого знатного рода.

Власть в семье всецело принадлежала ему. Большой Хозяин дома оставался хозяином и после совершеннолетия сыновей, и мог принудительно согнать их на любые работы, вплоть до починки собственного владения за счет их семей.

Некие патриархальные устои, неизменные и заблудшие от текущего времени цивилизации.

Со смертью Большого Хозяина один из сыновей должен был отправиться с ним в последний путь, уйти без прощания с семьей.

Этот уход давался тяжелее всего, и чаще он касался самого старшего сына.

Именно данный вопрос и решался между двумя людьми, сидящими на плетеных креслах из сухого тростника, растущего под скалами у водоемов. Кресла плавно переходили в бассейн, а водостоки примыкали к водопадам. Поэтому, помочись он здесь, кто — то выпьет это там. Медварда забавлял сей вопрос. Он думал не залить ли бассейн ядом в случае протестов и неповиновений? Ноги людей омывались теплой водой, подогреваемой носильщиками.

Медвард отбирал наикрасивейших, и помечал в носимой под мышкой книге день, когда он воспользуется одной из них. Он воображал, как она будет барахтаться в воде, пока он не закончит. Ах, да, от предыдущей девушки остались следы. Красная точка на бамбуковых перилах резала ему взгляд. Слуги не тщательно проследили за уборкой. Он выколет глаза ответственным за чистку, но это — завтра, а сегодня — массаж и расслабляющие ванны.

— Мой сын еще не совсем готов, его возраст едва приближен к совершеннолетию. Думаю, можно выбрать и дочь — сказал Синдухе — Большой Хозяин.

— Он достаточно вы растился, чтобы проводить вас — заверил его Медвард. — Не беспокойтесь, затраты на похоронную процессию возложены на меня. Слава вашего отца достойна нашего имени — сказал он должным языком. — Малинея, принеси немного острого муса гостю — сказал он рабыне, стоящей в белом халате до ног. Тонкие веревки перетягивали её волосы.

— Ваши плантации процветают.

— Плантации. Ваш второй сын получит часть из Острова Цветущих Роз.

— Он слишком юн и глуп, чтобы распоряжаться имуществом такого веса — посмотрел встревоженно Синдухе на раскрывающийся под выставленными вперед ногами, погруженными в мягкую теплую воду бассейна, пейзаж.

Высокие заросли папоротника, виноградники… Острые, едва видимые кромки скал не нарушали гармонию. За слоями папоротника лились поля из красных и синих цветов — особо вида роз, сменяясь полосой оливковых рощ, на которых, в принципе, и работала большая часть рабов. Малинея поднесла высокие кубки на тонких ножках. Медвард слегка подтянул её к себе, приобняв за талию. Та воспротивилась, лицо Медварда стало жестче, он протянул руку к ножнам на груди и вытащил кинжал его из безопасного чехла. Покрытое сапфирами лезвие, уставилось девушке в живот и плавно начало разрезать легкую ткань.

— А сейчас беги, и не вздумай останавливаться, беги к своему брату и сообщи: его ждет наказание.

— Наказание? — испуганно посмотрела она, совсем позабыв о своей наготе.

— Наказание — повторил Медвард блаженно разглядывая её загорелое тело. — у тебя… — он поглядел на маятник на стене — девять минут. Или сама хочешь получить пример?

Она быстро попыталась поднять часть одежд, чтобы прикрыться, но он остановил её, жестко схватив за руку. Глаза Медварда налились кровью, и он прошептал, подтянув девушку к себе:

— Еще раз — и я отрублю тебе левую грудь, на второй — выколю глаза, и ты будешь ползать у меня в ногах, прежде, чем получишь тухлую рыбу. Иди и не оглядывайся.

— Она достаточно хороша — удовлетворительно посмотрел Синдухе, почесывая золотого цвета бороду, словно сияющую драгоценность.

— И достаточно умна и послушна, чтобы знать меру. Я всегда ей прощаю подобные шалости.

— Не разумно с вашей стороны переводить такой материал.

— Вы бы хотели видеть её в своем чайном доме?

— Я бы хотел её видеть подле своей усыпальницы.

— А цена? Я не уступаю в договорах всякой мелочи.

— Вас интересовал один из моих рабов, кузнец, опытный кузнец.