Анастасия Быкова - Под куполом «Феерии» [СИ]

«Тебе не стоит винить себя. У твоего отца и Елены была связь… — выплюнула это слово, как яд. — И в тот день он ехал к ней. Спешил, наверное».

Несколько мгновений, и всё становится кристально-чистым. Словно все предыдущие годы проходили не для него. Не с ним. В ядовитом, отравляющем всё на своем пути тумане.

Горькая усмешка на губах матери и синяки на запястьях Алека от слишком сильной хватки, которые наверняка проявятся через какое-то время. Очень давно несгибаемая Мариз не показывала, насколько она ранима и беззащитна, насколько иногда нуждается в поддержке.

Очень давно Мариз и Алек не были настолько близки. Но они рассказали друг другу то, что мучало их, давило изнутри, и позволили переживаниям взаимоуничтожиться.

Новость о том, каким человеком оказался Роберт, слишком быстро вписалась в общую картину, но Алек ничего не мог с этим поделать. По-хорошему ему бы распсиховаться, отколотить ближайшую стену и закрыться ещё глубже в себе, ведь папа, тот человек, на которого он равнялся с младенчества, директор «Феерии», один из лучших наездников своего времени, был отвратительным мужем и так себе отцом. Он любил себя. Любил цирковых. Любил своих детей. До тех пор, пока они вписывались в его идеальный мир.

Алеку бы злиться, ненавидеть, не понимать. Но он чувствовал лишь сквозящее из всех щелей облегчение.

Он ещё подумает об этом позже, ужаснётся и наверняка выложит всё Изабель — разумеется, под строжайшим секретом — а пока стоило довериться ногам, которые сами несли его к автокемперу Магнуса. Он потерял столько времени, упустил уйму возможностей, раз за разом отталкивал и причинял боль, ориентируясь на мнение Роберта и своё чувство вины, и стоило только надеяться, что Магнус сможет простить его.

И пусть надежда была совсем не в его стиле.

Десять шагов от кабинета, восемнадцать вниз по лестнице, двадцать по холлу первого этажа и несколько десятков по протоптанной тропинке к автокемперу. Алек перебирал в уме, с чего стоит начать разговор. «Прости, я был идиотом»? «Я очень перед тобой виноват»? «Я обязан рассказать, почему действительно не позвонил тогда»? «Мне кажется, я люблю тебя».

Как же хотелось снова ощутить вкус губ Магнуса, только на этот раз не считая поцелуй чем-то постыдным. Как же…

Алек затормозил так резко, что качнулся вперёд, и даже пришлось хвататься руками за воздух, чтобы не упасть. Магнус Бейн в окружении своих друзей стоял перед дверью в автокемпер и разговаривал с какой-то высокой блондинкой, которая держалась за ручку большого фиолетово-серебристого чемодана.

До него донеслась лишь одна фраза: «Ты быстро, Камилл. Как добралась?», прежде чем эта самая ранее неопознанная блондинка шагнула вперед и накрыла губы Магнуса своими.

— Я родился в семье бродячих артистов, но не таких, как ваши цирковые. То, что здесь называют трудностями, для них было удачей. Они любили друг друга, любили меня. Путешествовали мы втроём и давали небольшие уличные выступления. Мне едва исполнилось десять, когда в наш трейлер на дороге врезался большой чёрный грузовик… — он сбился и нервно сглотнул. Нашел её ладонь и сжал тонкие пальцы. — Мама и папа погибли. А я оказался в приюте с наследством из старого фургона, любовью к книгам и желанием жить цирковой жизнью. Я часто сбегал… Настолько часто, что скоро даже директриса перестала обращать на это внимание, — он усмехнулся. — Я сбегал и выступал. С самодельными пойями и банданой из старых простыней, а керосин для поджога пой воровал в соседней кофейне. Вот в одно из таких выступлений меня и заметили Магнус и его дядя.

Лидия крепко сжала его ладонь. На губах Рафаэля блеснула улыбка.

— И я благодарен каждому моменту своей жизни, ведь он привёл меня сюда.

Лидия оставила лёгкий поцелуй в самом краешке его губ и положила голову на плечо, обтянутое чёрной тканью водолазки, от которой чуть уловимо пахло керосином.

— Ты точно прощаешь меня?

— С утра в столовой ты вполне красочно мне расписала, что со мной будет, если я не прекращу дуться и не выслушаю тебя, — хохотнул Рафаэль. — Ты бы правда подвесила меня под куполом?

— До тех пор, пока ты не понял бы, что я сожалею. — Лидия пожала плечами. Она ощущала себя до неприличия счастливой. — Теперь всё наладится, верно? Вы, Тэсса и Катарина… С такими помощниками у нас нет шанса на провал.

— И Камилл.

— И Камилл, — фыркнула Лидия. — Не нравится она мне.

— Она никому не нравится, — успокоил Рафаэль, крепче прижимая её к себе. — Но ей нет равных.

— Лишь бы вред от её присутствия не перекрыл всю пользу…

Поверхность зеркала была гладкой и чистой, лишь в самых уголках залегли мелкие трещинки. Неудивительно — этому стеклу в деревянной раме больше лет, чем всем детям Лайтвудов вместе взятым.

Оттуда на мир смотрело невыспавшееся, с залёгшими кругами под глазами лицо, глядя на которое пропадали все мысли о здоровье или беззаботной жизни. За спиной Алека отражалась полупустая комната, из которой сам вчера помогал выносить последние оставшиеся вещи Лидии — она переехала дальше по коридору, туда, где когда-то жила с Изабель.

Предательское отражение гипнотизировало и не позволяло отвернуться. Взирало с усмешкой, напоминая об уверенности своего владельца в том, что Магнус будет ждать его, что он влюблён, и даже не думал о такой возможности, что Алек в принципе не очень-то ему и нужен. Посмотрите-ка: самоуверенный болван, который даже не допускал мысли о том, что Магнус может быть не заинтересован .

С тех пор, как приехала Камилл, застать Магнуса в одиночестве не представлялось возможным, да Алек и не пытался. Он прекрасно понимал, когда стоило отступить.

В конце концов, самое важное тут не чувства, а будущее «Феерии».

Отработанная схема: натянуть тетиву, выдохнуть, выстрелить.

Проследить, как стрела уклоняется от цели. Снова.

Он вообще-то не собирался подслушивать, когда шёл к автокемперу, всё получилось само собой.

Пальцы мелко била дрожь.

«— Где Магнус? Хотя нет, стойте-стойте, можете не говорить.

— Изабель, не начинай, — Катарина всплеснула руками.

— У меня и капусточки скоро кровь из ушей пойдёт от ваших препираний с Камилл, — Рагнор прижал к себе голову Мистера Грея.

— А вы просто так это оставите? Они гуляют?! После всего того, что она сделала с Магнусом?

— Иззи, в том-то и дело, они просто гуляют. Ты же знаешь Магнуса…

— Именно. Я знаю Магнуса. А Алек…

— Так вот в чем дело? — Рагнор ухмыльнулся. — В твоём брате.