Сергей Прикоп - Тропою испытаний. Чужой мир [СИ]

— Поднимайся! — вдруг скомандовала на чистейшем аррском одна из представительниц племени йо-нори, подходя к нему. Нист сообразил, что она сказала ему, только спустя долгие пять секунд — другие дикари вели с собой связанного Эрика!

Встретившись взглядами с товарищем по несчастью, Нист отметил про себя, что Эрик жив, здоров и даже весел.

— Ну ты и задал тому уроду, стражник! — приветливо оскалившись, сказал он Нисту, но получил тычок древком копья в живот и замолчал.

— Потом будете говорить, к'ыхва! Тера, займись! — предводительница кивнула на беснующегося хродара самой молоденькой и изящной телом девушке.

Нист, грубо вздернутый на ноги мужчинами йо-нори, невольно залюбовался точеной фигуркой туземки, которая, подхватив копьецо, легко побежала навстречу чудовищу. Но не успел Нист поразиться храбрости юной шандриски, как она одним резким движением послала свое оружие в полет, пробив череп хродара почти навылет. Тот постоял несколько мгновений, а затем гулко упал на песок, обломав каменное острие копья оземь.

— Тера-Тера, — укоризненно покачала головой полногубая предводительница. — Потеряла копье!

Пока она распекала смущенную девушку, Нист наконец вслушался в их голоса, отметив их необычное, как бы двойное звучание. Вместе с обилием открытости их тел, эти бархатистые обертоны сильно волновали воображение. Нист почувствовал, что его тело стало реагировать соответственно. Смутившись самим фактом вожделения к голым дикарям, Нист напоролся взглядом на откровенно потешающегося Эрика. Скабрезно ухмыльнувшись, тот скосил глаза на обеих девушек и приглашающе качнул головой.

— Хочешь жить, человек? — вмазав наемнику по лицу, угрожающе прорычал один из мужчин йо-нори. — Тогда тебе стоит перестать глазеть на наших женщин!

— Эй! Почему только мне?! — возмутился Эрик, болезненно двигая челюстью.

Но йо-нори только рассмеялись, обменявшись короткими репликами на своем гортанном языке. Нисту досталось несколько неласковых взглядов, но бить его почему-то не стали.

Тем временем девушки вернулись к группе, и предводительница подошла к обоим пленникам. Остановившись напротив Эрика, она вгляделась своими желтыми глазищами в его глаза. Тот ответил пренебрежительным выражением небритого лица. И тут она его ударила.

Мгновенно взъярившийся убийца зарычал, попытавшись раскидать держащих его йо-нори, абсолютно позабыв о связанных руках. Неистово извиваясь, Эрик пытался хоть как-то дотянуться до предводительницы, с каменным выражением лица наблюдающей за ним.

— Так-варгар, — промолвила она, покачав головой.

Потом она кивнула одному из мужчин, и тот коротко ударил наемника по затылку, лишая сознания. А предводительница уже подходила к Нисту. Вдруг отметив, что его никто не удерживает, а руки обременены лишь обрывками перекушенных зверем цепей, Серый Страж приготовился к наихудшему развитию событий.

Полногубая и красивая своей дикой красотой предводительница точно так же вперилась взглядом в его глаза. Нист стоял спокойно, и твердо глядел в ответ. Его учили преобладать над противниками, и это сильно помогло. «Самообладание — важнейшее качество Серого Стража!» — будто наяву услышал голос Горка Нист.

Их дуэль взглядов длилась уже целую минуту. Предводительница медленно подняла руку, готовясь ударить. Нист стоял как истукан, молча состязаясь в силе воли. И она, чуть помедлив, ударила его. Ударила сильно, больно. Нист вновь встретился взглядом с желтыми глазами и продолжил холодно взирать на лидера туземцев. Любое вожделение, восхищение и глупые мысли испарились, оставив по себе лишь настоящую суть Стража.

«Страж — не Страж без своих доспехов. Только в одном случае стальные доспехи не нужны ему — если Страж и есть сталь!» — в этот раз в голове зазвучал голос сира Вагранта.

Мягко улыбнувшись и обнажив довольно большие клыки, предводительница одобрительно покивала головой.

— Райк-го. Скажи свое имя, человек.

Нист собрался было смолчать, памятуя о правилах допроса. Но теперь ему показалось, что он сглупит, если не назовет себя. Наитие было столь неожиданно и сильно, что он решился:

— Мое имя Нист.

— Обед, — возвестил унылый голос тюремного стража. Под дверь просунулась миса, полная опротивевшей до тошноты каши. Уже больше двух месяцев старик не видел света нара. А ведь где-то там, наверху, уже наступило Время Цветов! А здесь… Единственное, что цвело в этом мрачном подземном узилище — это стены. Да и то — отвратительными разводами плесени. Стены, потолок — все так и сочится влагой. К топчану, кишащему клопами, он уже привык, но вот обычная тишина… Она просто сводила с ума! Как только за разносящим пищу стражем закрывалась скрипучая входная дверь, Вагрант оказывался в полной тишине, потому как являлся в данный момент единственным узником восьмого дворцового каземата.

Сир Вагрант, бывший командор Королевской Гвардии и бывший глава Серой Стражи, теперь сидит в темнице, будто какой-то опасный преступник, которых он сам спроваживал сюда десятками! И это — благодарность за его верную службу? За сорок лет из его шестидесяти, проведенных в постоянных распутываниях сложных интриг, обнаружения и зачисток недобитков-мятежников, карательных рейдов в опасные кварталы Грязного Города?.. К чему тогда все это было? Некому ответить… И поэтому приходится утешать себя мыслью, что он всегда поступал правильно.

Придя в Стражу еще безусым юнцом, простой ферронский сирота с невзрачным именем Трей сразу же понял, что быть стражником — не вершина его помыслов. Постоянное мздоимство, неграмотность и вечная глухая ненависть к любому, кто не падает на коленки перед обладателем заржавленной алебарды — вот каким был средний представитель общества, которое ему пришлось назвать своим. И он честно тянул свою лямку. Вместе с товарищами по службе отмораживал себе пальцы и щеки, грел их грогом и солеными шуточками, требовал с проходящих через ворота воспомоществование в орден Ржавого Шлема… А когда понял, что его затягивает эта рутина, а помыслы не устремляются дальше удовлетворения звериных инстинктов, оказался способен сделать шаг в сторону от этой жизни.

Он стал читать. Вместо походов в кабачки и дешевые любовные дома он подходил к какой-либо книжной лавке и всегда требовал что-то «поразумнее». Через пол-года такой жизни он вдруг понял, что он — самый ненавидимый в Страже стражник. Все злословили ему в след, а если не злословили, то подымали на смех. Бывшие друзья шутили злые шутки, подставляли его и всячески издевались. Командиры смотрели на это сквозь пальцы: им было выгодно, чтобы в Страже не заводились умники. Трей терпел. Снова и снова наблюдая, как ведут себя люди, нашедшие жертву для травли, он постигал самые темные стороны человеческой натуры…