Бернард Корнуэлл - Экскалибур

– Ремонтные работы идут вовсю! – объявил мне Килдидд вместо приветствия. – Я послал людей рубить лес для починки стен. Точнее, посылал. Вот с наводнением беда – не повезло, так уж не повезло, но если дождь прекратится?.. – Фраза повисла в воздухе.

– С наводнением? – переспросил я.

– Когда река разливается, господин, засоряется римская клоака, – объяснил он. – Нижняя часть города уже затоплена. И боюсь, не только водой. Чувствуете запах? – Он деликатно поморщился.

– Беда в том, что между опорами моста набился мусор. А расчистка наносов входила в твои обязанности. Равно как и поддержание стен в должном порядке. – (Килдидд открывал и закрывал рот, словно разом утратив дар речи. Он выставил вперед грифельную доску как свидетельство собственной исполнительности, затем беспомощно заморгал.) – Ну да теперь это уже не важно, – продолжал я. – Оборонять город невозможно.

– Невозможно оборонять? – запротестовал Килдидд. – Как так невозможно? Но ведь придется! Нельзя же просто так взять и сдать город!

– Если саксы придут, – безжалостно отрезал я, – выбора у тебя не будет.

– Но мы должны защитить город, господин, – настаивал Килдидд.

– И как же?

– С помощью твоих людей, господин. – И он жестом указал на моих копейщиков, что укрылись от дождя под высоким портиком храма.

– При самом лучшем раскладе у нас достанет воинов на четверть мили стены или того, что от нее осталось. А кто будет защищать остальное?

– Ополченцы, разумеется. – Килдидд махнул доской в сторону унылого сборища рядом с термами. При оружии были немногие, а уж в доспехах – и того меньше.

– Ты когда-нибудь видел атаку саксов? – спросил я у Килдидда. – Сперва они спускают на врага здоровущих боевых псов, а сами идут следом, с секирами в три фута длиной и с восьмифутовыми копьями. Они пьяны, они одержимы, и им ничего не нужно в твоем городе, кроме женщин и золота. Как долго, по-твоему, выстоит ополчение?

Килдидд заморгал.

– Мы не можем просто так сдаться, – пролепетал он.

– У твоих ополченцев настоящее оружие есть? – спросил я, указывая на угрюмого вида мужчин, мокнущих под дождем. Двое-трое из шестидесяти были при копьях, и я приметил один-единственный старый римский меч. Но большинство вооружилось топорами или мотыгами, а у иных даже этих грубых орудий не было – они запаслись лишь обожженными в огне кольями, заточенными с обгорелого конца.

– Мы обыскиваем город, господин, – заверил Килдидд. – Должны же где-то быть копья.

– Копья там или не копья, – сурово отрезал я, – если вы вступите в бой здесь, все вы почитай что покойники.

У Килдидда отвисла челюсть.

– Тогда что же нам делать? – наконец выговорил он.

– Ступайте в Глевум.

– Но как же город? – побледнел он. – Здесь же торговцы, златокузнецы, церкви, сокровища…

Голос его прервался: он живо вообразил себе весь размах грядущей трагедии. Но падения города, если саксы и впрямь придут, не избежать. Аква-Сулис – это не крепость с гарнизоном, просто красивое место в чаше холмов. Килдидд заморгал под дождем.

– Глевум, – убито протянул он. – И ты нас туда проводишь, господин?

Я покачал головой.

– Я иду в Кориниум, – промолвил я, – но ты ступай в Глевум. – Я подумывал, а не отослать ли с ним Арганте, Гвиневеру, Кайнвин и семьи, но Килдидду я не доверял – защитник из него никакой. Лучше доставить женщин и детей на север самому, решил я, а затем с небольшим эскортом отправить их из Кориниума в Глевум.

Но по крайней мере я сбыл с рук Арганте: пока я безжалостно развеивал по ветру слабые надежды Килдидда на оборону Аква-Сулис, во двор храма въехал отряд всадников в доспехах. То были Артуровы люди, под знаменем с изображением медведя, а вел их Балин и на чем свет стоит клял толпу беженцев. Завидев меня, он облегченно перевел дух – и тут же потрясенно охнул, узнав Гвиневеру.

– Дерфель, ты что, не ту принцессу привез? – осведомился он, соскользнув наземь с усталого коня.

– Арганте в храме. – Я кивнул в сторону громадного здания, где Арганте загодя укрылась от дождя. За весь день она со мной так ни разу и не заговорила.

– Мне велено отвезти ее к Артуру, – объяснил Балин – грубовато-добродушный бородач с вытатуированным на лбу медведем и рваным белым шрамом на левой щеке. Я спросил его, что нового; он пересказал то немногое, что знал, и ровным счетом ничего хорошего. – Ублюдки прут вниз по Темзе, – сказал он, – по нашим прикидкам, они в трех днях пути от Кориниума, а от Кунегласа или Энгуса по-прежнему ни слуху ни духу. Это ж сущее светопреставление, Дерфель, вот что это такое – светопреставление! – Он внезапно вздрогнул. – Что это еще за вонища?

– Клоака засорилась.

– Причем по всей Думнонии, – мрачно отметил он. – Надо бы мне поторапливаться, – продолжал он, – Артур-то рассчитывал, что молодая жена прибудет в Кориниум еще позавчера.

И он решительно зашагал к храмовому крыльцу.

– А для меня есть приказы? – крикнул я ему вслед.

– Езжай в Кориниум! Да поскорее! И еще тебе велено прислать продовольствия – сколько сможешь! – Последний приказ Балин прокричал уже из-за массивных бронзовых дверей храма. Он привез шесть запасных лошадей – вполне достаточно, чтобы забрать Арганте, ее служанок и друида Фергала, – а это означало, что двенадцать черных щитов Аргантиного эскорта останутся со мной. Мне показалось, они не меньше моего рады избавиться от своей принцессы.

Под вечер Балин ускакал на север. Мне и самому не терпелось в путь, но дети устали, дождь лил и лил, и Кайнвин убедила меня, что мы наверстаем время куда успешнее, если хорошенько отдохнем этой ночью под крышами Аква-Сулис и поутру выступим с новыми силами. Я выставил стражу перед термами и позволил женщинам и детям вымыться в огромной курящейся купальне с горячей водой, а затем отправил Иссу и два десятка воинов прочесать город в поисках оружия для ополчения. После того я послал за Килдиддом и спросил, много ли провианта осталось в городе.

– Почитай что ничего, господин! – настаивал магистрат: он-де уже отослал на север шестнадцать телег с зерном, вяленым мясом и соленой рыбой.

– А жилые дома ты обыскал? – спросил я. – И церкви?

– Только городские амбары, господин.

– Тогда давай поищем как следует, – предложил я, и к наступлению сумерек мы собрали еще семь телег драгоценной снеди. Тем же вечером, невзирая на поздний час, я отправил телеги на север. Запряженные волами повозки ползут медленно, и лучше им выехать в сумерках, нежели простаивать до утра.

Исса дожидался меня в храмовом дворе. Обшарив город, он добыл семь старых мечей и дюжину копий для охоты на кабана, а люди Килдидда нашли еще пятнадцать копий, восемь из них – сломанные. Зато Исса кое-что узнал.