Бернард Корнуэлл - Экскалибур

– Говорят, в храме спрятано оружие, господин, – сообщил он мне.

– Кто говорит?

Исса указал на молодого бородача в фартуке мясника, перепачканном кровью.

– Он полагает, после мятежа в храме спрятали запас копий, но священник все отрицает.

– Где священник?

– Внутри, господин. Я попробовал его расспросить, но он велел мне убираться прочь.

Я взбежал по ступеням крыльца и прошел сквозь массивные двери. Когда-то это был храм Минервы и Сулис (первая – римская богиня, вторая – бриттская), но языческие божества были исторгнуты вон и заменены на христианского Бога. Когда я заходил в святилище в последний раз, там высилась громадная бронзовая статуя Минервы в окружении мерцающих масляных ламп, но статую уничтожили в разгар христианского мятежа, и сохранилась лишь полая голова богини, и та торчала на шесте за христианским алтарем – как трофей.

Священник преградил мне путь.

– Это дом Божий! – завопил он. Он совершал таинство у алтаря в окружении рыдающих женщин, но прервал обряд – и накинулся на меня. Он был совсем юн и пылок – один из тех святых отцов, что и мутили воду в Думнонии: Артур сохранил им жизнь, чтобы не ожесточать людей еще более после провалившегося бунта. Этот священник, однако, явно не утратил былого мятежного духа. – Дом Божий! – заорал он вновь. – А ты оскверняешь его мечом и копьем! Войдешь ли ты в чертог господина своего при оружии? Так пристало ли врываться с оружием в дом Господа моего?

– Не пройдет и недели, как здесь будет храм Тунора, а на том месте, где ты стоишь, станут приносить в жертву детей ваших, – отозвался я. – Есть тут копья?

– Ни одного! – дерзко заверил он. Я поднялся по алтарным ступеням – женщины с визгом отпрянули назад. Священник выставил крест мне навстречу. – Во имя Господа, – затянул священник, – и во имя Его святого Сына, и во имя Духа Святого… Не-ет! – взвыл он вдруг, ибо я выхватил Хьюэлбейн и мечом выбил крест из его руки. Отколовшаяся деревяшка покатилась по мраморному полу; я ткнул клинком в гущу его бороды.

– Я разберу этот храм по камушку, но копья отыщу, – пригрозил я, – а твой вонючий труп закопаю под обломками. Итак, где они?

Дерзости у юнца разом поубавилось. Копья были спрятаны в крипте под алтарем: священник приберег их в надежде на новую вооруженную попытку возвести на трон Думнонии христианина. Вход в крипту был хорошо замаскирован: там некогда хранились сокровища, подаренные богине Сулис недужными, взыскующими исцеления, но перепуганный священник показал нам, как приподнять мраморную плиту, – и взгляду открылась яма, битком набитая золотом и оружием. Золото мы оставили, а копья раздали ополченцам Килдидда. Я очень сомневался, что от этих шестидесяти в битве будет прок, но по крайней мере мужчина с копьем хоть сколько-то смахивает на воина, тем более издалека; глядишь, саксы и купятся. Я велел ополченцам быть готовыми выступать поутру и взять с собой столько провианта, сколько сумеют собрать.

Заночевали мы в храме. Я повымел с алтаря весь христианский хлам и установил голову Минервы между двумя масляными светильниками, дабы богиня хранила нас до утра. Дождь сочился сквозь крышу и собирался лужицами на мраморном полу, но ближе к рассвету ливень прекратился, и заря подарила нам ясное небо, а с востока повеяло зябкой свежестью.

Мы покинули город еще до восхода. Лишь сорок городских ополченцев выступили с нами: остальные исчезли, растворились в ночи; ну да сорок добровольцев всяко лучше, нежели шестьдесят ненадежных союзников. Беженцев на дороге не осталось: я пустил слух, что в Кориниуме куда как опасно, не в пример Глевуму, и теперь люди и скот запрудили западную дорогу. А наш путь уводил на восток, навстречу встающему солнцу, по Фосс-Уэй, что здесь пролегал прямо, как полет копья, между римских могил. Гвиневера переводила надписи, дивясь, что похоронены здесь уроженцы Греции, и Египта, и даже Рима. То были ветераны легионов, что женились на бриттских женщинах и обосновались близ целительного источника Аква-Сулис; на затянутых лишайником надгробиях тут и там прочитывались благодарности Минерве или Сулис за щедро подаренные годы. Спустя час кладбище осталось позади и долина сузилась: к северу от дороги крутые холмы подступили к заливным лугам; очень скоро, как я знал, дорога резко свернет на север и уведет в нагорья между Аква-Сулис и Кориниумом.

Но едва мы достигли узкой части долины, как завидели погонщиков волов: они в панике бежали нам навстречу. Они выехали из Аква-Сулис накануне вечером, но их мешкотный обоз продвинулся не дальше поворота на север, и теперь, на рассвете, они бросили семь телег с драгоценным провиантом на произвол судьбы.

– Саксы! – завопил один, подбегая к нам. – Там саксы!

– Дурень, – пробормотал я сквозь зубы и крикнул Иссе вернуть беглецов. Коня своего я временно уступил Гвиневере, но теперь она спрыгнула с седла, а я неуклюже взгромоздился верхом и поскакал вперед.

В полумиле впереди дорога резко ушла влево; здесь, у поворота, и сгрудились брошенные телеги. Я опасливо обогнул их и внимательно осмотрел склон. Сперва я не углядел ничего, а затем из-за деревьев на гребне появился конный отряд. До него было около полумили; всадники четко вырисовывались на фоне светлеющего неба; щиты рассмотреть не удавалось, но я надеялся, что это скорее бритты, нежели саксы, поскольку конников в саксонской армии насчитывалось не много.

Я погнал кобылу вверх по склону. Никто из всадников не двинулся с места. Они просто стояли и наблюдали за мной, но вот справа от меня на гребень холма поднялись еще воины, теперь уже копейщики, и над ними реял стяг, подтвердивший самые худшие опасения.

То был череп, задрапированный чем-то вроде лохмотьев, и мне тут же вспомнился Кердиков стяг – волчий череп с истрепанным шлейфом из человечьей кожи. Да, это саксы – и они преграждают нам путь. Копейщиков я насчитал не много: с дюжину конников и пять-шесть десятков пеших, но они держали высоту, и я понятия не имел, сколько их еще прячется за хребтом. Я остановил кобылу, пригляделся к копейщикам повнимательнее и на сей раз заметил, как солнце отсвечивает на широких лезвиях топоров. Саксы, точно. Но откуда они взялись? Балин говорил, что и Кердик, и Элла наступают по Темзе, так что эти люди, скорее всего, пришли на юг из широкой речной долины, а может, это копейщики Кердика на службе у Ланселота. Впрочем, какая разница, кто они, важно, что они встали у нас на дороге. А врагов между тем все прибывало и прибывало, и вот уже весь хребет ощетинился острыми копьями.

Я поворотил кобылу, Исса тем временем вывел моих лучших копейщиков за заграждение на повороте.

– Саксы! – крикнул я ему. – Смыкаем щитовой строй!