Джена Шоуолтер - Темная страсть

— Аэрон? — Она открыла изумительные голубые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, и медленно облизнула влажные красные губы. — Твои глаза… зрачки… ты же не сердишься?

Что не так с его зрачками?

— Нет, не сержусь. — С чего ей это пришло в голову?

— Ты… возбужден, правда? — Ее губы изогнулись в провокационной усмешке, избавив его от необходимости отвечать. — Почему же тогда ты остановился? Я делаю что-то не так? Тогда дай мне еще один шанс, пожалуйста, и я исправлюсь, обещаю.

Аэрон чуть отклонился и уставился на нее:

— Это твой первый поцелуй?

Ему следовало бы догадаться. «Я не знаю, что делать», — призналась Оливия чуть раньше, но истинный смысл ее слов дошел до него только сейчас. Ангелы совершенно невинны, даже в этом? Неудивительно, что Бьянка предпочла задержаться на небесах с Лисандром. Такая чистота… опьяняет.

Оливия кивнула. Затем, к его удивлению, снова усмехнулась.

— Ты не догадался? Думал, у меня есть опыт?

Не совсем так, но ему не хотелось омрачать ее радость. Кроме того, ему нравится ее неопытность, пожалуй, даже слишком. Нравится сознавать, что он у нее первый и единственный. Нравится собственнический инстинкт, поглотивший его целиком.

Инстинкт, по многим причинам неуместный.

— Наверное, нам стоит…

— Сделать это еще раз, — поспешно перебила Оливия. — Я согласна.

Ее невинность и энтузиазм образуют восхитительную, сводящую с ума смесь.

— Я не это хотел сказать. Наверное, нам стоит остановиться. — Прежде чем он познакомит ее кое с чем посерьезнее поцелуя.

Прежде чем познает рай — и Ярость вместе с ним. Рай, который им, возможно, никогда не захочется покидать.

— Только на сей раз, — продолжила Оливия, словно не слыша его, — я буду сверху. Всегда хотела это попробовать. Ну, с тех пор, как тебя встретила.

Оливия оказалась сильнее, чем выглядела, и сумела опрокинуть Аэрона на спину. Он ощутил обнаженной кожей прохладу хлопковой простыни. Сама же она, не дожидаясь разрешения, уселась на него верхом. Юбка ее была такой короткой, что задралась почти до талии, открывая взгляду ее трусики. На этот раз они были синими, в тон топу, и совсем маленькими. Просто крошечными.

Рот Аэрона наполнился слюной, и, прежде чем смог остановиться, он положил руки на колени Оливии, шире разведя ее бедра и заставляя скользить по его напряженному члену. Всеблагие небеса! Черт, черт, черт. Рай. Он не должен так делать.

«Еще».

Оливия со стоном запрокинула голову, щекоча его живот своими шелковистыми волосами и демонстрируя груди с твердыми сосками, отчетливо проступающими сквозь ткань топа. Бюстгальтера на ней явно нет.

Аэрона это не обрадовало.

Она посмотрела ему в глаза, проникая своим пылающим взглядом прямиком в душу.

— Я не шутила, говоря, что мне нужно отвлечься. Нападение Легион напомнило о том, что со мной сделали другие демоны. И я хочу забыть это, Аэрон. Мне нужно забыть.

— Что они с тобой сделали? — спросил он прежде, чем успел остановиться. Хоть раньше и уверял себя, что его это не волнует.

Окутавшая ее дымка страсти рассеялась, прекрасные глаза помрачнели, и она покачала головой:

— Не хочу говорить об этом. Хочу целоваться.

Она потянулась к Аэрону, но он отвернулся.

— Скажи мне. — Узнать правду вдруг стало для него гораздо важнее, чем получить удовольствие.

— Нет. — Она надула губки.

— Говори же! — Он все выяснит и отомстит за Оливию. Вот так просто.

Ярость одобрительно заворчал.

К их общему удивлению, она раздраженно рыкнула:

— Кто бы мог подумать, что мужчина будет болтать, вместо того чтобы делать… другие вещи!

Аэрон сжал зубы. Какая же она упрямица!

— Даже если мы поцелуемся, я не стану трах… спать с тобой, — произнес он, и в голове его эхом прошелестели слова Лисандра. «Не обесчесть ее. Если посмеешь это сделать, я похороню тебя и всех, кто тебе дорог».

Аэрон замер. Как он мог забыть о такой угрозе?

— Я не просила, чтобы ты со мной спал, не так ли? — произнесла Оливия чопорным, благонравным тоном. — Просто хочу еще один поцелуй.

Может, это правда. Может, нет. Судя по голосу, именно так она и считает, но Аэрон отказывался верить. Не хотел в это верить. Однако вслух он бы в подобном точно не признался. Если бы он переспал с ней, как она того явно желает, она потребовала бы большего. Женщины всегда требуют большего, вне зависимости от того, удовлетворены они или нет. А большего он ей дать не в состоянии. Не из-за ее могущественного настав ника. Проблемы, напомнил себе Аэрон. Они ему не нужны.

«Еще!»

— Даже если я снова тебя поцелую, — сказал он, мысленно приказывая демону заткнуться к чертовой матери, — то все равно потом не оставлю в крепости.

Поцелуй к пресловутому «большему» не относится, убеждал себя Аэрон. Поцелуем невозможно обесчестить. Поцелуй — это просто поцелуй, а она все равно сверху, дьявол ее дери.

— Между нами ничего не изменится. — Будет лучше, если она прямо сейчас это поймет. — А еще я жду рассказа о том, что случилось с тобой в аду.

Сделка? Серьезно? « Нет, просто способ сопротивления».

— Я уверенная в себе, сильная женщина и принимаю тот факт, что между нами ничего не изменится, — произнесла Оливия, спокойно (или делано?) пожав плечами. — В любом случае объятия — не самое важное. Но рассказать о том, что случилось? Не обещаю.

Неужели эта «уверенная в себе» и «сильная женщина» действительно не хотела прижаться к нему и крепко обнять, когда их губы слились воедино? Неужели удовольствовалась бы лишь поцелуями? Аэрон пришел в восторг. Честно. Не разочаровался. Ни капельки.

— Прямо сейчас я просто хочу насладиться твоими губами и телом, — добавила она, заливаясь румянцем. Может, и не настолько уверенная в себе, как казалось? — Не волнуйся. Я лишь немножко поласкаюсь. Так что, если с разговорами покончено, я бы хотела приступить к делу.

Несмотря на разочарование — то есть абсолютный восторг — тем, что Оливия хочет поцеловать его, не ожидая большего, кровь Аэрона вспыхнула огнем, распространившимся по всему телу. Вскоре вены его превратились в реки лавы, а мышцы свело от желания. Насладиться его телом? Пожалуйста — пожалуйста — пожалуйста.

«Я сказал — еще!»

Какую же невероятную смесь невинности и чувственности она собой являет!

И какой невероятной смесью сопротивления и желания сделался сам Аэрон.

Ему бы следовало прекратить все это прямо сейчас, пока ситуация не вышла из-под контроля.

Контроль, будь он неладен! Нужно взять себя в руки и действовать разумно, вместо того чтобы взвешивать все за и против возможности быть с Оливией. На самом деле нужно убедить себя — и своего демона — закрыть эту тему раз и навсегда и уйти.

— Как ты сама напомнила, сегодня ты могла умереть, — мрачно произнес Аэрон. — Хорошо. Ничто так не расстраивает, как мысль о смерти. — Ты очень уязвима. — Ну, кроме еще вот этой мысли.