Пирс Энтони - Бравый голем

— Да, но…

Договорить голем не успел, поскольку Морская Ведьма воспользовалась этой короткой заминкой и окончательно выпуталась из сетки. Она тут же расправила крылья и взмыла в воздух, продолжая угрожающе жужжать.

— Ну так что, голем, — прожужжала она, продолжая виться над путешественниками. — Что, взял? Ты же все пытался обезвредить меня. Не надейся, так и знай. Теперь, кстати, мое жало пуще прежнего наполнилось ядом. Так что малейшая царапина моим жалом — это чья-то мгновенная смерть.

Гранди снова испытал сильнейший страх.

— Малейшая царапина — мгновенная смерть, — механически повторил он уже на человеческом языке.

— И знаешь, что я собираюсь сейчас сделать, проклятый голем?

— Знаю, знаю, — отозвался Гранди, торопливо толкая Рапунцелию в сторону, чтобы Морская Ведьма случайно не ужалила и ее, а то кто знает, что ей придет в голову.

— Сейчас я так ужалю тебя, что ты сразу умрешь, — сказала ведьма, — а потом, когда ты умрешь, я искусаю до смерти твоих проклятых друзей, всех по очереди. Когда Рапунцелия увидит, что все умерли, она осознает, что навечно осталась одна и все равно уже всех вас не воскресишь. Она впадет в такое состояние, что не сможет оказать мне никакого сопротивления. Я тут же вселюсь в ее тело, и тогда порезвлюсь как следует. Ну, как тебе мое намерение?

Гранди решительно поднял свой меч-булавку.

— Тебе сначала придется убить меня, проклятая ведьма, — закричал он, — потому что пока я жив, я ни за что не позволю тебе тронуть Рапунцелию хоть пальцем.

Ведьма расхохоталась так, что даже закачалась в воздухе.

— Ты что, голем, — не унималась она, — думаешь, что твоя булавка сможет причинить мне какой-то вред? Ну даже если ты меня убьешь, как я хочу убить тебя, я все равно не боюсь, поскольку вселюсь в какое-нибудь другое тело и снова вернусь сражаться с тобой. Так и знай. Даже если ты убьешь меня, а я не успею тебя ужалить, то в конце концов ты все равно погибнешь. Нет, Гранди, ты проиграл.

Тут Морская Ведьма прервала свой торжествующий монолог и бросилась в атаку. Гранди решил сражаться, поскольку, как он знал, выбора у него все равно не было.

Внезапно в дело вмешалась огромная рука, которая, резко взмахнув, подняла такой ветер, что пчела бестолково закружилась и отскочила прочь. Это, оказывается, была Рапунцелия, которая увеличилась до размера великана. Еще один взмах — и девушка зажала пчелу в кулаке.

— Вот ты и попалась, гадкая ведьма, — закричала Рапунцелия. — Ну, укуси меня, если не боишься. Укуси. Только знай, что ты этим все равно ничего не добьешься.

Ведьма-пчела в бессильной злобе жужжала в сомкнутом кулаке девушки, но жалить ее не осмеливалась. Должно быть, она и сама понимала, что наносить укусы просто бесполезно. К тому же она ни за что не позволила бы себе нанести хоть малейший вред телу, вселиться в которое так страстно желала, которое холила и лелеяла целых двадцать лет.

— Но я не стану тебя убивать, — сказала Рапунцелия. — Хотя для меня это не составляет никакого труда. Ты, колдунья, больше не имеешь надо мной совершенно никакой власти. Я знаю, почему ты так гоняешься за мной. Но тебе все равно не удастся вселиться в мое тело, поскольку я никогда на это не соглашусь, несмотря ни на какие ухищрения, на которые ты пойдешь. Если ты уничтожишь моих друзей, я просто покончу жизнь самоубийством.

Затем девушка разжала кулак и отпустила пчелу, не причинив ей никакого вреда.

— Ну, что, колдунья, куда же подевалось твое прежнее красноречие? Язык проглотила? — злорадно спросила Рапунцелия.

Колдунья покружила немного в воздухе, очевидно, размышляя, и полетела к озеру. Она опустилась низко к воде и стала летать, словно что-то разыскивая. Внезапно из воды выскочила рыба и проглотила пчелу. Рапунцелия, увидев, что Морской Ведьмы больше нет, вздохнула с огромным облегчением.

Девушка снова уменьшилась до размеров карлицы. Гранди подбежал и обнял свою подругу.

— И ты еще говорила, что я храбро себя вел! Да я был жалким трусом по сравнению с тобой, — проговорил он.

— Ну ведь колдунья снова пыталась атаковать тебя, — проговорила девушка.

— Она погибла или все еще жива? — спросил Жордан, оглядываясь по сторонам.

— Сейчас мертва, но я уверен, что это будет продолжаться недолго, — сказал Гранди. — В конце концов ее призрак вселится в другое тело. Но зато мне кажется, что уж теперь-то она оставит нас в покое, поскольку знает, что завладеть телом Рапунцелии ей все равно не удастся.

— Так что теперь все, о чем тебе осталось беспокоиться, это непосредственная цель твоей экспедиции, твое стремление к славе, — сказала Тренодия. — Я не хотела бы говорить это, но теперь мне кажется…

Со стороны входа в долину послышался наводящий ужас звериный рык. Фавны и нимфы с диким визгом кинулись врассыпную, прячась в зарослях и за камнями.

На этот раз появился огромного роста человек с головой тигра.

— Ага, — зарычал он на языке тигров. — Какие сочные, какие аппетитные человечки. Что за удача. Я съем сразу всех.

И уверенно рванулся вперед.

Но когда странное существо проходило мимо все еще стоявшей в стороне кровати, из-под нее высунулась волосатая рука и схватила тигроглава за лодыжку. Послышалось ужасающее рычание.

Тигроглав явно не ожидал, что кто-то осмелится нападать на него. До сих пор он, видимо, еще не встречал сопротивления на своем пути. Он решил, что если кто-то решился бросить ему вызов, то это должно быть тоже очень сильное и отважное создание. А потому нельзя было с уверенностью предсказать исход их поединка. И потому тигроглав повернулся и умчался туда, откуда пришел.

Нимфы со всех сторон бросились на кровать. Они целыми гроздьями висели на ней, свешивая вниз ноги в таком количестве, что Фырку не хватало рук, чтобы ухватить их.

— Фырк спас нас, — наперебой щебетали нимфы. — Какой молодец! Ну что за герой!

Дракон же Стэнли, который все это проспал, только-только открыл глаза и решил, что нападение едва начинается. Он раскрыл пасть, но на него никто уже не обратил никакого внимания. Дракон зарычал, но это был рев раздражения и обиды.

— Однако… — сказал Жордан.

Гранди уже и сам все понял. Он подошел к кровати и наклонился вниз.

— Послушай, Фырк, а почему бы тебе не остаться здесь, чтобы стать защитником местных фавнов и нимф? Ты же видел, как много у них врагов? — спросил Гранди. — А у тебя останется еще и эта щепочка дерева-перевертыша, поэтому ты можешь действовать спокойно и днем и ночью. В общем, можешь ловить тут всех за ноги в свое удовольствие, никто тебе мешать не будет. Я думаю, что это очень… Ну, как сказать… романтично.

— Романтика, — радостно воскликнул Фырк. — Наконец-то я ее отыскал.