Пирс Энтони - Точка зрения единорога

— А огр бросит в него камнем и выбьет дух, — откликнулся Клип. — Они отлично целятся!

— Тогда в людском образе, при помощи оружия… хороших луков и стрел! — не сдавалась Флета.

— Стрелой огру не навредишь, она лишь пощекочет его толстую шкуру. Он способен забросить камень на всё расстояние полёта стрелы, так что лучникам есть чего остерегаться.

Флета умолкла, осознав всю серьёзность проблемы. Обычно единороги паслись в лугах, где им хватало простора и редко приходилось сталкиваться с ограми, предпочитавшими джунгли и каньоны, где было что размолотить. К тому же, последние годы она посвятила своим отношениям с ровотам и воспитанию их жеребёнка, временная потеря которого вовлекла Флету в пучину горя. Откуда ей знать об ограх?

— Как они относятся к музыке? — поинтересовалась Нейса.

— Не уверен. Однажды я путешествовал в одиночку, играя на роге, и увидел спящего огра. Я встал на месте, испугавшись его, а он проснулся и зарычал. Я был утомлён и решил не сражаться, посему притворился, будто не замечаю его. Возобновив мелодию и рысцу, я увидел, что он просто застыл, словно вкопанный, и слушает. Впоследствии я гадал, уж не понравилась ли ему моя музыка; адепт Стайл обозначил мой рог приятным на слух саксофоном. Но не исключено, что огр тоже просто устал.

— Я тоже замечала подобное, — проговорила Нейса. — Думается мне, ограм нравится музыка — или, по крайней мере, она им любопытна.

Клипа заинтересовали её слова.

— Думаешь, многие из них остановились бы послушать серенаду?

— Возможно.

— Мы можем сотворить редкое представление, — размышлял вслух он. — Общий марш в такт с музыкой. Если это их отвлечёт, у нас появится способ выиграть сражение.

— Сражение? — Уши Флеты встали бы торчком, будь она сейчас единорогом. — Но это же безрассудство!

— Огры поразительно глупы, — сообщил Клип. — Безрассудство в битве с ними применимо.

— Но как мы можем быть уверены? Если мы настроимся играть, и это не сработает…

— Верно, — кивнул он. — Мы должны тайным образом удостовериться в эффекте, дабы не идти на риск.

— Я поскачу вперёд и сыграю для кого-нибудь из их племени! — горячо мотнула головой Флета. Сменив обличье, она загарцевала, одновременно выдувая из своего рога-свирели контрапунктом сразу две мелодии.

Клип помедлил. Прошли годы с тех пор, как ему довелось слушать её музыку. Он успел позабыть о её необычном даре: один рог, две мелодии! Звучало прекрасно. Флета отлично выступила бы на Унолимпике, не навлеки она на себя гнев единорогов из-за кровосмешения с ровотом.

Наконец, он вернулся в настоящее, ударив копытом по земле.

— Не ты, племянница. Ты слишком неопытна рисковать собой в подобном деле. Я отправлюсь сам.

— Но нам же следует испытать эффект хора, — запротестовала она, вновь оборачиваясь девушкой. — По крайней мере, позволь мне сопровождать тебя, дабы сыграть вместе. Подобная проверка будет лучшей.

Как деликатно она подтолкнула его к перемене решения! Не заартачившись напрямую, но внеся краткое предложение. Первого в качестве Вожака Табуна он принять бы не смог, но второе — вполне.

— Хорошо же. Но держись поблизости, когда мы окажемся на территории огров.

— Ни шага в сторону! — пообещала Флета.

— Прикрой нас, — велел Клип сестре, которая послушно кивнула в ответ. Если произойдёт что-то, требующее его внимания, она справится с этим так, что никто не заподозрит отсутствия вожака. Табун мог спокойно пастись. Разумеется, с выставленными дозорными; никто не застанет единорогов врасплох.

Они пустились в путь, рыся бок о бок. Клип устал от столь продолжительного путешествия, но мысль о хитроумном способе справиться с ограми подбодрила его, и он двинулся в дорогу с новыми силами. Флета, которая была моложе, без труда держала шаг. Из-за её постоянного отсутствия общаться им приходилось мало, однако, в отличие от Нейсы, жеребец не клеймил её позором из-за связи с ровотом. Он даже её понимал. Ровот выглядел в точности, как Бэйн, а кобылка всегда с ним дружила — и более того. Предполагалось, что люди и животные сексуально не совместимы, но эксперименты среди молодёжи были не редкостью.

Он и сам в юности повстречал деревенскую девушку, которой требовалось внимание. Поначалу она уклонялась от его объятий — до тех пор, пока Клип не поведал ей о своём происхождении. Его беда была в том, что Табун изгонял жеребцов. Вожак не позволял им спариваться с кобылами, и переубедить его можно было лишь силой, открыто вызвав на поединок. Её проблема заключалась в том, что она любила деревенского паренька — без взаимности, но желала хранить ему верность на случай, если тот передумает и посмотрит на неё другими глазами. Однако игры с единорогом девица к любви не относила. К тому же, она была неопытной и любопытной; как ещё заглянуть за полог тайны, чтобы потом, когда настанет её час, повести себя надлежащим образом? Вот так между ними и возник роман, благодаря которому они многому научились. Кобыл секс интересовал лишь в определённые периоды, тогда как человеческие девушки могли заниматься им когда угодно. Это был замечательный опыт.

Затем объект воздыханий всё-таки посмотрел на неё другими глазами, и Клип быстро и незаметно исчез из окрестностей той деревни. Ясно было, что никто из них двоих не расскажет миру об этой связи, и большого значения сами они ей не придали. С другими девушками отношений у Клипа уже не было, но об этом своём увлечении он вспоминал с теплотой. Разумеется, ни в какое сравнение с настоящими кобылками она не шла, но старалась от всей души, и ему нравилась. Так что сейчас он втайне уважал племянницу за то, что та осмелилась открыто заниматься чем-то тайным и запретным, да ещё и сражалась за свои отношения, несмотря на осуждение со стороны матери и большинства окружающих.

Нейса, конечно же, высказывала своё мнение на счёт дочери как всегда прямолинейно. Её беспокоил не сам факт межвидовой любви, поскольку сама она когда-то крутила роман с адептом Стайлом до того, как тот женился на Голубой Леди. Нет, Нейсу выводила из себя её открытость и требования признать официальной. Флета хотела выйти замуж за ровота: желание, единорогам незнакомое, несвойственное, и уж конечно, неприемлемое. В этом заключалась разница между Клипом и его сестрой: та была более консервативной и придерживалась старых традиций, какими бы изъянами те не обладали. Ясно было, что жеребец не откажется от любого сексуального опыта, но кобыла пойдёт на спаривание без нужды лишь при экстраординарных обстоятельствах и даже тогда будет вести себя осмотрительно. Так Нейса себя и вела; среди единорогов лишь он, её брат, ведал о том, как близки они были со Стайлом.

С сыном Стайла племянница тоже умалчивала о своих чувствах, но потом, с ровотом, вдруг повела себя вопиюще вульгарно — именно в этом Нейса видела суть преступления Флеты. Позже та всё-таки доказала возможность межвидового потомства, вызвав шок со стороны всей Фазы, и традиции, по которым был нанесён столь коварный удар, всё ещё дрожали. С переменой настроя Нейсы наступили перемены и для неё: Флету приняли в обществе и аплодировали ей за смелость и достижения. Действительно, способности жеребёнка Флаша привели всех в откровенный восторг, ведь тот превзошёл обоих родителей и адептов, скрываясь от всех годами, несмотря на интенсивность поисков. Вот уж поистине единорожье упрямство.