Пирс Энтони - Робот-Адепт

Перед ними появилась корзина овса, съедобного для лошади… или единорога. Разумеется, это была магия — или же ловкая иллюзия.

— Я не единорог, — резко возразила Агапа.

Он улыбнулся.

— Тебе не одурачить меня, Флета! Я знаком с тобою достаточно долго, временами даже слишком близко. Кто ты, если не моя подруга?

— Я — Агапа.

Настала его очередь в изумлении воззриться на неё.

— Ты шутишь, кобылка?

— Я — твоя любовь с Протона. Мы прячемся от враждебных граждан, пока я не смогу улететь с планеты и вернуться домой, на Моэбу. Я не хочу покидать тебя, но граждане хотят использовать меня в качестве заложницы и шантажировать тебя, поэтому выбора нет.

Бэйн поразмыслил мгновение, затем уточнил: — И где именно мы скрывались?

Она начала было отвечать, потом остановилась. Если перед ними ещё одна ложная Фаза, тогда это не Бэйн, и спрашивал он не для того, чтобы её проверить, а узнать, где они двое прятались. Если она скажет правду, граждане немедленно объявятся и пленят их. И на сей раз не факт, что их освободят.

— Задай другой вопрос, — предложила она.

— Ты во мне сомневаешься? — удивился Бэйн.

— Как и ты во мне.

Юноша улыбнулся.

— Верно. Тогда поведай мне то, чего Маш не мог рассказать Флете.

Она пустилась в детальные описания их недавних приключений перед финалом: о пряничной игре, сексе в желатине, спектакле «Поживём — увидим» и погоне рабов враждебных граждан.

— Довольно! — восликнул Бэйн. — Ты — моя любовь! Но как ты здесь оказалась?

— Я Агапа, — согласилась девушка. — Но откуда уверенность в том, что я действительно на Фазе, а ты и в самом деле Бэйн?

— Но тут я во плоти, в моём настоящем теле!

— На Протоне и Фазе множество созданий из плоти и крови.

— Но я ведь наколдовал для тебя еду! — Тут Бэйн смутился. — Которую ты не можешь съесть. Если только у тебя не получится превращаться, подобно Флете.

Стоит попробовать! Агапа сосредоточилась, пытаясь изменить форму. И не смогла; её плоть осталась человеческой.

— Не получается. Но суть не в этом. Заклинания можно подделать, как и другие спецэффекты. Как знать, истинное ли всё это? Вдруг ты — просто актёр с Протона?

Он мрачно кивнул.

— Я мог бы, в свою очередь, поведать тебе, чем мы занимались наедине, но боюсь, враждебные граждане наблюдали за нами и охотно воспользовались бы сведениями, дабы тебя обмануть. Я знаю, что нахожусь на Фазе, но твоё присутствие здесь мне непонятно, и способов убедить тебя у меня нет. Я и сам не понимаю, что произошло. Зато могу показать тебе свой мир, и тогда, возможно, ты в него поверишь.

— Мне не нужен тур с проводником для убеждения! — вспыхнула она. — Я люблю Бэйна, но вовсе не уверена, что ты — тот, за кого себя выдаёшь. Если ты не он, тогда ты пытаешься вытянуть из меня информацию, которая наверняка ему навредит. — И она развернулась, чтобы удалиться прочь.

— Нет, погоди, любовь моя! — крикнул юноша. — Фаза опасна для непосвящённых! Флета способна о себе позаботиться, но тебя могут ранить или даже убить. Я не могу отпустить тебя одну!

— А я не могу остаться с тобой, пока не буду в тебе уверена, — парировала Агапа.

— Понимаю, — кивнул он. — Но я люблю тебя и не отпущу навстречу многочисленным угрозам. Я могу защитить тебя, лишь находясь поблизости.

Её одолевали сомнения. Он звучал в точности как Бэйн! Но его мог сыграть и умный актёр, а если она попадёт в ловушку враждебных граждан, то может непоправимо навредить настоящему Бэйну.

Единственным выходом из положения казалось отказываться от любых заманчивых предложений до тех пор, пока она не удостоверится в его подлинности. Настоящий Бэйн наверняка бы её понял, а мнение фальшивок её не интересовало.

— Я должна идти своим путём.

Он вздохнул.

— Я вижу смысл в твоей позиции, Агапа. Но она приведёт тебя к смерти… — Юноша покачал головой. — Я понимаю, что ты не можешь позволить себе принять от меня новые знания, но умоляю тебя выслушать. Напомнив тебе то, что уже тебе известно, я попробую помочь тебе выжить среди опасностей моего мира.

— Справедливо, — кивнула она, жалея, что не может просто обнять его и поверить.

— Сейчас ты занимаешь тело единорога Флеты, которую любит мой двойник Маш. У неё три обличья: человеческое, колибри и первоначальное. У неё множество друзей среди соплеменников, оборотней и вампиров. Такие, как Сачеван. — Последнее имя Бэйн произнёс с особым чувством. — Если ты отправишься туда, то достигнешь безопасности.

Агапа кивнула. Он уже рассказывал ей о Сачеван раньше. По его словам, это была прекраснейшая из вампирш. В мире декораций гражданки Белой её приняли за мужчину. Бэйн предоставлял ей шанс встретиться с настоящей Сачеван; он нарочно не упомянул её пол.

Но слуги Белой могли подслушать его предыдущие речи и осознать свою ошибку. А теперь могли попытаться убедить её поверить в ложь.

— Нет.

— Вот как, — печально вздохнул Бэйн. — Тогда я позволю тебе принимать решения самой, пока ты не убедишься в достоверности моего мира и меня лично. Я лишь попрошу тебя принять заклинание безопасности, дабы не отправляться навстречу угрозам беззащитной.

— Но всё это исказит реальность, — возразила Агапа.

— Я знаю. Тем не менее, настаиваю, иначе тебя не покину. Я люблю тебя и помогу избежать риска увечий. Тебе пригодятся чары, которые пробуждаются по твоему велению и избавляют от ближайших врагов. Едва узреешь ты угрозу, произнеси своё имя трижды, и они вступят в силу. Но не вызывай их по первому же капризу, ибо сработают они лишь раз. Случись опасность снова, я приду к тебе сам и спасу. — После этого Бэйн пропел заклинание, и в воздухе мелькнул слабый огонёк. Вот и всё.

— Спасибо, — поблагодарила Агапа, чувствуя себя виноватой. И всё же, если магия являлась результатом работы какого-то хитроумного механизма, она не хотела дать вовлечь себя в ловушку.

Бэйн ушёл. Отойдя на короткую дистанцию, он и вовсе исчез. Должно быть, пробудил другое заклинание и перенёсся далеко-далеко. По крайней мере, она хотела в это верить.

Девушка осталась наедине с корзиной овса. Жаль было оставлять продукты, но зёрна были покрыты твёрдой корочкой, и употребить их не представлялось возможным. Она больше не могла видоизменяться или таять. Агапа сконцентрировалась вновь — и вновь безуспешно.

Разве это не было признаком пребывания в чуждой реальности и другом теле? Нет, не обязательно; граждане могли просто подвергнуть её влиянию химических препаратов, чтобы зафиксировать в собственном теле. Как часть иллюзии.

Девушка поймала себя на том, что даже не знает, как теперь выглядит её тело. Бэйн назвал её единорогом Флетой, однако она была человеком. Зеркало не помешало бы, но даже без него Агапа могла сказать, что это обличье не являлось одним из её постоянных. Внутри неё оказались кости и пищеварительные органы. Снаружи её укрывал чёрный плащ, на ногах красовались рыжие ботиночки. На лбу проступал твёрдый бугорок. Последняя деталь и указывала на природу единорога; она точно казалась настоящей. Но подобие рога вполне мог имплантировать и хирург.