Пирс Энтони - Робот-Адепт

Неужели Флета что-то заподозрила?

— Думали бы и враждебные адепты так же.

— Верно. — Ему почудилось, или её голос и впрямь звучал расстроенно?

— Но всё, что я говорил о твоём теле, — правда, — проговорил юноша. — Оно прекрасно.

— Верно. — На сей раз его слова достигли своей цели; девушка удовлетворилась.

Занятия любовью они возобновлять не стали; гоблины и адепты уже разглядели всё, что требовалось. Бэйн расслабился. Две вещи его обнадёживали, одна тревожила. Первое: наконец-то его слежка принесла свои плоды, и он раскрыл вражескую западню. Второе: Флета о его истинных чувствах не подозревала. Третье: как ему справиться с дурным глазом Беаты, если любовь к Агапе подверглась сомнению?

Флета бежала быстро, и владений Красного они достигли уже на третий день путешествия. Отряд гоблинов продолжал их преследовать, днём отставая, вечером нагоняя (очевидно, тут не обошлось без магии, поскольку в скорости гоблины с единорогами равняться не могли). По всей видимости, перед ними стояла задача держаться поблизости, чтобы не упустить момент ухода Маша и появления Бэйна.

Кажется, ранее они уже пытались захватить в плен Агапу, и их атака увенчалась полным крахом. С Бэйном у них и вовсе не было ни единого шанса победить.

Когда они приблизились к замку, навстречу вылетела летучая мышь. Миг спустя восхитительная Сачеван уже стояла перед путниками. Флета превратилась в девушку, едва ноги Бэйна коснулись земли. Подруги обнялись.

— Ты Флета? — спросила вампирша.

— С каких пор ты перестала меня узнавать? — рассмеялась кобылка в ответ.

— С тех пор, как повстречала в твоём теле Агапу. Я обязана ей своим счастьем.

— Я ничего об этом не ведаю.

Сачеван потупила взор, и её щёки покрылись нежным румянцем.

— Теперь я обитаю в Красной Обители постоянно. Помогаю Адепту.

Флета смотрела на неё, пока её не охватило понимание.

— Ты имеешь в виду?..

— Верно. Агапа направила сюда мои крылья, указав путь здравого смысла, прежде для меня незримый. И сейчас…

Флета снова заключила её в объятия: — О, Сачи, как же счастлива я за тебя!

— А за него нет? — поинтересовался Бэйн. Юноша знал, что Красный Адепт известен в качестве самого сильного и одинокого из всех созданий. Он страстно жаждал, чтобы рядом с ним был кто-нибудь наподобие Сачеван, если бы только она сама к тому стремилась.

Они рассмеялись. Затем вампирша проводила их в замок.

Бэйн не был здесь какое-то время, но заметил, что обстановка улучшилась. Сачеван явно не теряла времени зря, приводя всё в порядок. Даже старый тролль выглядел свежее и моложе; его красная роба сияла чистотой, и он стоял, гордо выпрямившись, как никогда ранее, несмотря на чудовищную мощь своей магии. Вот что делают с мужчинами женщины; кому, как не Бэйну, знать об этом. Он бы никогда не подумал, что из этих двоих может выйти пара, а вот Агапа оказалась более прозорливой.

— Мы пришли по делу, — начал юноша. — Я Бэйн, не Маш; мы маскировались, дабы удостовериться в исходящей со стороны враждебных адептов угрозе. Но Маш пообещал, и я тоже дал слово, отыскать способ зачатия потомства для человека и единорога. Флете нужно выносить сего жеребёнка. Она помогла мне с моей миссией; теперь я должен помочь ей с исполнением главного желания, и для сего я обращаюсь за помощью к тебе.

— Ты её получишь, — кивнул Труль. — Что за угроза направлена против нас?

— Они желают поразить меня дурным глазом и приворожить к дочери Бежевого Адепта, дабы я сменил сторону баррикады и вместе с Машем работал на них. Пока им неизвестно, что я не Маш.

— Ты пошёл на обман, — отметил Труль. — Это нарушение вашего договора.

— Я так не думаю, — покачал головой Бэйн. — Я на твоей стороне; я не заключал договора с Прозрачным. Маш соблюдает его.

— Ты на моей стороне, согласен, — принял поправку Труль. — Таким образом, ответственность за несоблюдение договора ложится на мои плечи.

— Но они тоже не придерживаются его буквы. Они готовят мне ловушку! — запротестовал Бэйн.

— Верно. — Труль заходил кругами по комнате, погрузившись в размышления. — Не думал, что Прозрачный на такое способен.

— Прозрачный согласился только на проверку моей личности, — сообщил Бэйн. — Он не кажется участником заговора.

— Могу я вставить слово? — осторожно спросила Сачеван.

— Всегда, — повернулся к ней Труль, даже не пытаясь скрыть охватившей его в присутствии вампирши радости.

— Видится мне, лучше всего точно знать, где зарыта собака, — сказала она. — Если Бэйн войдёт в ловушку, и та захлопнется за ним, возможно, преследователи откроют свои лица. Тогда мы и поймём, кто соблюдает букву договора, а кто — нет.

— Верно, — согласился тролль. — Тогда я буду говорить лишь с теми, кто его придерживался.

Бэйну его бдительность показалась дотошной придирчивостью к деталям. Но Труль имел прямое отношение к делу, поэтому юноша промолчал. Ему придётся встретиться с Беатой лицом к лицу. Все полагали, что он выдержит испытание, поскольку из-за любви к Агапе ему ничего не грозит; как он мог возразить?

— Я посмотрю в Книге раздел о размножении, — пообещал Труль, покидая комнату.

— Сие займёт время, — сказала Сачеван. — Поешьте и отдохните; я пока займусь вашими удобствами.

Так она и поступила, и их ждал не сравнимый с пребыванием на острове покой. Тем более, здесь не нужно было притворяться любовниками.

Но печаль Бэйна не иссякла. Теперь он сомневался не только в своих чувствах, но и в честности. Они с отцом разработали план маскарада, чтобы шпионить за враждебными адептами и узнавать их коварные замыслы. Это оправдало себя, однако Красный Адепт так не считал. Чем больше Бэйн думал об этом, тем больше ему казалось, что его стандарты честности перестали отличаться от вражеских, и тем меньше ему это нравилось. Но если бы юноша не шпионил, они бы не узнали о том, что враги собирают армию — или о направленном лично против него заговоре. Правильно ли придерживаться стандартов, которые приводят к поражению?

Раздираемый этической дилеммой, он отправился повидать Труля. Тот был глубоко погружён в тайны Книги Магии, проводя обещанное исследование.

— Извини…

Тролль поднял взгляд.

— Непохожие виды способны произвести на свет общее потомство, хотя сие и трудно, — сказал он. — Сейчас я изучаю подробности.

— Сие замечательно, но тревожит меня иное.

Труль продолжал смотреть на него.

— Я пришёл извиниться за то, что поставил тебя в неловкое положение, — повинился Бэйн. — Я счёл сотворённое мною верным, но сейчас опасаюсь, что оно таким не было. Я бы всё исправил, если бы только ведал, каким образом.

Труль кивнул.

— Я происхожу от вида, для которого правильность чего-либо мало что значит, — напомнил он. — Мне выпала задача исправлять последствия поступков сородичей. Я сделал это, направив свою жизнь в нужное русло. Поступи так же, и в дальнейшем тебе не придётся просить прощения.