Пирс Энтони - Робот-Адепт

Он полетел быстро — скорость обычных комаров его собственная превосходила в десятки раз. Миновал цветочный луг и вернулся к земле. И вот уже он сам — пантера. Обогнав Маша, Бэйн снова стал хищником. Это не обеспечивало его победой автоматически, но преимущество он получил.

Тем не менее, помня о потенциальных ловушках, к подножию горы он шёл медленно и взбирался осторожно и тихо. Признаков западни не наблюдалось. Не исключено, что Маш устроил её на равнине, ожидая, что пантера побежит; выбрав другой маршрут, Бэйн её избежал.

Он приблизился ко входу в пещеру. Заслон из камней был убран ровно настолько, чтобы туда могло пробраться существо размером с обезьяну. Скорее всего, соперник действительно принял пещеру за тупик и полез внутрь, чтобы поймать Добычу. Решение верное, если бы не подводный ручей!.. Лучше всего для Маша было спуститься к реке и проверить, не появится ли там новая рыба; тогда Бэйн угодил бы ему в лапы. Ведь для прохождения полного маршрута Жертва обязана была проплыть по реке.

Бэйн принюхался. Да, запах обезьяны всё ещё витал в воздухе — но внутри ли Маш или…

Над его головой раздался шум. Бэйн взглянул вверх, и получил скунсов заряд прямо в морду.

Юноша слишком поздно осознал, что произошло. Он не обогнал своего двойника; тот следовал за ним, прячась и держа дистанцию, и атаковал, когда Бэйн отвлёкся на пещеру. Он сам дал Хищнику время подобраться и захватить его врасплох. Бэйн проиграл.

Надо было просто двигаться дальше и закончить начатое. Маш никогда бы его не догнал. Но, опасаясь несуществующей ловушки, он попал в ещё худшую: в западню невнимательности.

— Я всё видела, — призналась Агапа. — Игровой Компьютер показывал нам всё по голографу. Мы наблюдали за тем, как он тебя преследовал и подкрался в конце.

— Каким же глупцом, надо полагать, я выглядел со стороны! — посетовал Бэйн.

— Всегда проще судить игру, в которой не участвуешь, — напомнила она юноше. — Мы знали, что он не остался в пещере, и ты бы не смог убрать его с дороги, чтобы закончить собственный маршрут. Но мы понимали и то, что тебе это неизвестно.

Однако печаль не покинула его.

— А вдруг я сознательно блефовал, не желая побеждать? Вдруг я предал тех, за кого сражаюсь?

— Ты бы так не поступил! — горячо запротестовала девушка.

— Откуда знать остальным? И мне самому?

Она помолчала, погружённая в размышления.

— Завтра новая игра.

— Верно. И мне нужно постараться, дабы доказать: я не предатель.

— У тебя получится, — заверила Агапа любимого. Но камень с его сердца не упал.

В третьей игре Бэйн опять получил роль Хищника. Эта игра была последней и решающей: если он победит, выиграет и его сторона.

Маш пересёк занавес. Пятью секундами позже Бэйн последовал за ним.

Он трансформировался в дракона. Не в огнедышащего, не в летающего, но тем не менее, в настоящего дракона с наводящими ужас зубами и когтями.

Впереди он высмотрел саламандру. Существо, по размерам намного меньше дракона, но не менее грозное, поскольку могло вызвать пламя на любой поверхности, которой касалось, и сжечь большинство остальных созданий. Как бы там ни было, драконы обладали природным иммунитетом к огню; многие сами умели творить его внутри себя и пользоваться как оружием, а оставшиеся были покрыты огнеупорной чешуёй. Чары саламандры против неё бессильны. Таким образом, дракон мог проглотить саламандру, и та являлась Жертвой.

Пейзаж вокруг тоже принадлежал миру фантазий: экзотические волшебные растения простирали над ними свои ветви и невиданные цветы. Бэйн распознал ядовитые пылемёты, сон-траву и шипы иллюзий. В шкуре дракона бояться ему было нечего, а вот человеку здесь пришлось бы следить за каждым своим шагом.

В любом случае, здесь наверняка имелось что-то, способное причинить вред и дракону — к примеру, замаскированные иллюзией глубокие трещины в земле. Придётся двигаться след в след за саламандрой и, если узрит что-нибудь странное, быть настороже. Опять же, вследствие иллюзий он не мог позволить Жертве скрыться из вида; Бэйн мог потерять драгоценные секунды, пытаясь установить местонахождение Маша в туманных испарениях, которых в действительности не существовало.

Они пробирались через лесную чащобу, где деревья были опутаны чудовищными тенётами. Прятавшиеся где-то наверху гигантские пауки вряд ли могли серьёзно навредить участникам, поскольку правила игры гласили, что лишь они сами могли ранить и остановить друг друга, однако прогресс передвижения они бы наверняка замедлили. Запутается в сети саламандра, и её поймает дракон. Попадётся дракон, и саламандра выиграет столь важное для погони время.

Чаща всё редела, и наконец они оказались у воды.

Озеро-перевёртыш: узкое вверху и широкое внизу, «опрокинутое» неправильным куполом. На Фазе Бэйн таких не встречал; эта магическая обстановка являлась плодом воображения творцов, а не реальностью.

Саламандра с разбега плюхнулась в воду. Бэйн последовал за ней и мгновенно сменил обличье на морского змея, плывущего за кракеном — подводным растением с живыми корнями и ветвями-щупальцами, почки на которых жалили и травили плоть обычных созданий. Однако чешуя морского змея была для них чересчур тверда. Догнав кракена, Бэйн просто откусил бы его щупальца, сделав их бесполезными, а Маша — беспомощным.

Кракен об этом прекрасно знал и развил ту же скорость, что прежде — осьминог, подобным же образом. Змей, конечно, не мог её превысить. Они бурлили воду друг за другом, создавая мириады крошечных пузырьков, стремительно уплывавших к дну-поверхности.

Бэйн настигал. Машу потребовалось время, чтобы найти наиболее эффективный способ передвигаться в новом теле. К моменту, когда они добрались до дальнего берега, Бэйн отставал всего на две секунды.

В воздухе он обернулся птицей рок: громадным хищником, который славился тем, что мог унести в когтях целого слона. Юноша всегда считал подобные истории преувеличениями; несмотря на это, очень немногие создания могли сравниться по силе с птицей рок. Маш стал виверном: маленьким огнедышащим летающим драконом. Разумеется, с противником ему было не справиться, но для остальных существ он оставался весьма опасен.

Они пронеслись сквозь разноцветные облака: красные, зелёные, голубые, жёлтые и чёрные. Может, они и были безвредными, но смутить смутили. Виверн задел зелёное, и тягучая субстанция, из которой состояло облако, потянулась за крылом, облепив его, как клейкие гниющие водоросли. Сунув морду под крылу, дракончик дыхнул на неё пламенем; материя вздрогнула, задымилась и отпустила перепонки, но время Маш потерял. Теперь его отделяло от преследователя всего одно мгновение.