Пирс Энтони - Вне Фазы

И в самом деле. Вода медленно струилась по болотистой местности. Тропа спускалась с берега, растворяясь в волнах. Поразмыслив, Маш лёг и отхлебнул из ближайшего чистого источника. Затем сделал глоток, всасывая в себя жидкость почти как Агапа.

Агапа? Какой нереальной казалась инопланетянка сейчас!

За спиной неожиданно послышалось фырканье. Маш резко поднял голову и обернулся. За ним стоял мужчина с головой свиньи. Морда была сплюснута на манер пятака, а в уголках рта виднелись грозного вида клыки.

Маш поднялся на ноги. Свиноголовый агрессивно двинулся вперёд, чем напомнил Вара, андроида.

— Слушай, создание, — нервно произнёс Маш. — Я не хочу причинять тебе неудобств. Меня просто мучила жажда… — которую он уже утолил.

— Водаррр! — зафырчал свиноголов. — Наша!

Он имел в виду этот водопой?

— Тогда я пойду в другое место, — миролюбиво отозвался Маш, пытаясь обогнуть чудное существо.

— Рррекаррр наша! — провозгласил свиноголов.

— Вся река ваша? Но в этом нет смысла!

Свиноголов опустил голову и лязгнул клыками. Он и не хотел вести себя осмысленно. Сходство с андроидом усилилось.

Маш снова погрузился в раздумья. Этот источник был единственным, позволяющим быстро утолить жажду, возникни она снова. Если он сдастся, кто знает, когда повстречается следующий? Придётся отстаивать свои права.

— У меня столько же прав пить отсюда, сколько и у тебя, — сказал он. — Пожалуйста, позволь мне…

Свиноголов испустил яростный визг. В кустах и за деревьями мгновенно раздался шум и топот копыт. К ним приблизились ещё несколько свиноголовых созданий: и мужского пола, и женского. Все были обнажены и, за исключением голов, являлись копиями людей. Девушки, к тому же, отличались приятными пропорциями тел. И все они выглядели жутко сердитыми.

Свиноголовы заступили тропу. Машу пришлось сделать шаг назад — в воду. Он обнаружил, что дорожка продолжается и там; твёрдая, хотя и скользкая. Вода доходила только до колена, так что при желании он мог пересечь речку вброд.

Свиноголовые последовали за ним, держась на небольшом расстоянии, но затем остановились и гневно зафыркали. Маш продолжал брести, пока на следующем шаге не погрузился в воду по пояс. Обрыв. Надо было смотреть, куда идёт!

Раздался всплеск. Оглянувшись, Маш увидел плывущего к нему человека. Юноша осторожно взобрался обратно на тропу и стоял, в ожидании, пока тот подплывёт достаточно близко.

Незнакомец изумил его не меньше свиноголовых. Человеческой у него была лишь голова, а показавшееся из-под воды тело принадлежало, как минимум, питону.

Маш вновь списал всё на фантазии. Но он никогда не слышал и не читал о таких полукровках, и его компьютерный мозг не был силён в творческом воображении. Если бы ему пришлось населять новый мир, он бы наверняка выдумал созданий попроще. Хотя, говоря начистоту, он бы вовсе не стал творить разных чудовищ. К чему? Хватило бы и обычных видов. Всё это было бессмысленно.

— Наш-ш-ша! — прошипел змеечеловек, приподняв голову над водой. За ним из волн высунулись другие головы.

Маш понял, почему свиноголовы прекратили преследование. Их территория кончалась на берегу; здесь начинались владения змеиного народа.

Он оглянулся, но свиноголовы по-прежнему толпились на краю болота. Придётся шагать дальше.

— Я иду! — сказал он и поставил ногу на тропу. Чтобы не свалиться, теперь он осторожно ощупывал её пальцами ног, прежде чем сделать очередной шаг. Маш не знал, что сделают с ним змеелюди, если поймают, но ему было безразлично.

К счастью, погони не последовало. По мере продвижения Маш продолжал думать. Если это не то окружение, которое смоделировал бы его аналитический мозг, каким образом вообще возникла эта мечта? Ответ был прост: это была не его мечта. Но альтернативный вариант требовал признать, что окружающий Маша мир реален.

Неужели он действительно перенёсся на Фазу, поменявшись местами со своим двойником? Разумеется, физического обмена не произошло, только ментальный. Его сознание проснулось в теле двойника, а сознание того, по всей видимости, сейчас управляет телом самого Маша.

Из губ вырвался беззвучный присвист. Этот тезис вполне разумен; но что будет делать человек, очутившись в теле машины?

Тропа привела его на выступавший посреди болота островок. Маш с облегчением замедлил шаг — и вновь провалился в воду. Тропа изгибалась так же, как и на суше. Проверять её требовалось постоянно.

Он вытянул себя из зарослей ила на дне и вскарабкался на остров. Тот зарос густым кустарником и мелкими деревцами, однако дорожка оставалась свободной. Уж точно лучше, чем переходить речку вброд.

Следуя за тропой под ногами, Маш свернул — и оказался лицом к лицу с гораздо худшим монстром, чем предыдущие. Это был человек с головой гигантского таракана. Антенны над его плечами задвигались, и уголки сложно устроенно рта слегка шевельнулись. Тварь выглядела голодной.

Маш отступил, но позади него уже стоял другой тараканоголов. Они загнали юношу в ловушку.

Ну, не совсем. Маш нырнул в кусты на обочине. Он слишком поздно обнаружил, что это было непроходимое сплетение ветвей и колючек, которые безжалостно хлестали его нагое тело. Однако монстры с тропы не уходили, и их челюсти плотоядно щёлкали. Справляться с тараканами Маша не учили, на Протоне их просто не существовало. Но живое тело, по всей видимости, хранило воспоминания о стычках с ними и не желало подвергнуться их атаке в очередной раз.

Зажатый меж двумя неприемлемыми альтернативами, Маш передал управление ему. Голова откинулась назад, и рот закричал: «На помо-о-ощь!».

Последовали отдалённые звуки музыки. Затем — приближающийся перестук копыт. Кажется, сюда скакала лошадь.

Маш издал повторный призыв. Он умел ездить верхом; это являлось одним из игровых испытаний. Если животное окажется ручным — и даже, если нет, — юноша бы на него взобрался. Но, конечно же, оно кому-то принадлежало, ведь он слышал музыку, которую наверняка играл всадник.

Через очень короткое время цокот копыт превратился в плеск. Лошадь плыла к нему. Может, здесь существовал патруль, в обязанности которого входило выручать странников из беды? Маш снова крикнул, чтобы всадник его услышал и нашёл.

Теперь от стука копыт задрожал весь островок, а музыка стала оглушающей. Маш определил инструмент: флейта или волынка. Тараканоголовы шустро полезли в кусты. Колючки явно не причиняли им вреда.

— Я здесь! — ещё раз крикнул Маш.

На тропе возник силуэт лошади.

Всадника на ней не оказалось. Сама она была чёрной, в золотых носочках на задних ногах. На лбу в спираль завивался длинный рог.

Единорог.

Но сейчас Маш находился не в том состоянии, чтобы это осмысливать.