Элизабет Бойе - Меч и сумка

А когда он заметил стада пони, пасущихся на берегах озер, то буквально влюбился в эту землю. Наслаждаясь игрой пяти серых пони в долине, юноша спросил Кетила:

— Здесь всегда так много диких лошадей? Почему никто не хочет поймать и приручить их?

Кетил улыбнулся, показав острые зубы.

— Да, может любой. Вот, например, эти пони, на которых мы едем. Любой может приручить их без труда. Они любят детей, но у них есть одна странность — они не любят, когда им дают имена. Тогда они становятся дикими.

— Слепнир на это не обращает внимания, — возразил Килгор.

— Но это не настоящее его имя. А я не могу назвать настоящее вслух, иначе пони взбесится, — объяснил Кетил.

Килгор ехал молча, борясь с любопытством.

— А что, если кто–нибудь случайно угадает его имя?

— Тогда мы будем без лошадей и в страшной опасности.

— О, тогда не буду угадывать его имя. Но, может, ты мне скажешь его шепотом, чтобы я знал его? — привязался Килгор.

— Конечно. Когда мы поедем там, где тропа идет по склону горы над озером, я скажу тебе имена лошадей. — Он лукаво подмигнул и снова дернул себя за нос.

Тропа пошла в гору и начала извиваться среди утесов. Внизу сверкало черное озеро, которое казалось очень глубоким. Килгор придержал Слепнира и пустил его осторожным шагом. Пони, на котором ехала Асни, куснул сзади Слепнира, подгоняя его. Слепнир прижал уши и попытался лягнуть обидчика. Он не обращал внимания на узкую тропу и обрыв и решил развернуться и укусить лошадь, идущую следом. Скандербег тревожно вскрикнул, когда Слепнир встал на дыбы, а пони Асни прыгнул назад.

— Слепнир, — орал Килгор, изо всех сил стараясь удержаться на нем. — Слепнир, ты сошел с ума!

Вскоре уже все пони зафыркали и тревожно косили глазами. Килгор держал за поводья, стараясь вернуть Слепнира на тропу. Вместо этого пони гневно закричал, а затем бросился вниз к воде. Килгор свалился с него. Когда юноша поднялся, Слепнир бросился в воду, а следом полетели тюки с вещами и провизией. За ним в воздух взмыл пони Скандербега и тоже нырнул. Рядом плюхнулись пони Кетила и Асни.

— Никуры! — воскликнул Скандербег, борода которого от падения была забита пылью. — Я так и думал! Где этот предатель? Я должен поджарить его немного! Ах ты, крыса! Попытайся сбежать! Скандербег бросился за Кетилом, который карабкался в гору, теряя плащ, сапоги, шляпу и другие вещи, как будто он начал линять. Торговец в отчаянии оглянулся и увидел, что Скандербег поднял посох, произнося заклинания. В последнем отчаянном усилии человечек рванулся вверх и поднялся в воздух. Затем послышался хлопок, появилось облачко серого тумана, мелькнула зеленая чешуя, и что–то маленькое и извивающееся нырнуло в воду.

— Черт побери! — выругался Скандербег, опустив посох.

— Они не вернутся, — вздохнула Асни. — Они утонули?

— Не будь глупа. Это водяные лошади или никуры, — ответил колдун. — Это самые сильные лошади, они охотно понесут человека на себе, но только до реки. Там они ложатся на воду и топят своих всадников. Если вы посмотрите их следы на земле, то увидите, что они направлены в сторону, противоположную тому, куда идут никуры. Я должен был это заметить и сразу прогнать Слепнира.

— Никуры! — повторил Килгор, глядя на противоположный берег озера, где с трудом различал выбравшихся из воды лошадей, играющих на мелководье.

— Да, никуры, — подтвердил Скандербег. — Они бегут к воде, как сумасшедшие. Они могли бы утопить нас и все подстроил этот мерзкий Кетил.

— Я виновата больше, — сказала Асни, — это я настаивала, чтобы мы ехали на пони. А теперь мы потеряли все.

— Не все, — отмахнулся Скандербег, поднимая один мешок. — Этот я все–таки успел схватить. Моя сума здесь, значит, потеряно далеко не все. Ладно, Асни, не ругай себя. Я тоже не смог распознать предателя. — Подняв мешок, Скандербег пошел по тропе, нащупывая путь посохом.

Каким–то чудом сохранился еще один мешок. Он упал со Слепнира и зацепился в трещине. Килгор с радостью схватил его, но тем не менее, приключение лишило их половины багажа.

— Значит, мы могли оказаться на дне озера? — вздрогнув, спросила Асни.

— А что касается Кетила, — произнес Килгор, — то я могу поклясться, что он в последний момент превратился в рыбу. Вы можете считать меня сумасшедшим, но я видел это собственными глазами.

— Ты видел? — ухмыльнулся Скандербег, не замедляя шага. — Тогда я не буду спорить с тобой. Этот безвредный человечек теперь стал рыбой.

Килгор замолчал, почувствовав недовольство и раздражение Скандербега. Когда они проходили мимо красной шляпы Кетила, юноша поднял ее и стал с любопытством рассматривать. Меч на боку предупреждающе загудел и не прекращал своего пения, пока шляпа была в руках. Килгор испытывал странное искушение сунуть ее в карман. Но заколебался, и тут случилась странная вещь: он вдруг увидел лицо владельца шляпы, но это не было широкое лицо Кетила. Килгор увидел Варта. И его рука, готовая кинуть шляпу в воду, уложила ее в карман.

Скандербег заметил это, быстро выхватил шляпу, отшвырнул в сторону, словно ядовитую змею, а потом сжег одним движением посоха.

— Идиот, ты хочешь, чтобы о нас узнал каждый ледяной колдун? Никогда не бери ничего принадлежащего ледяным колдунам.

— Особенно этому колдуну, — произнес Килгор вслух, словно запоминая урок.

К полудню долина никуров была забыта. Сильный ветер обрушился на путников с гор Трайдент. Тропа причудливо извивалась среди утесов, расщелин, сухих деревьев. Нужно было очень внимательно смотреть, чтобы не попасть в замаскированные трещины. Жесткая колючая трава цеплялась за плащи. Килгор дышал на замерзшие пальцы и ворчал:

— Как бы мое желание спасти Скарпсей не замерзло в этих проклятых горах. Тролли, варгульфы и прочее звучит гораздо лучше в сказках.

— Хмм, — промычал Скандербег. — Ты никогда не слышал о том, как Вультер и Вальсида голодали всю зиму в Гардаре, о том, как они шли без воды и пищи…

— О, не обращайте на меня внимания, — отмахнулся Килгор. — Может же человек один раз пожаловаться.

— Ты хнычешь не переставая, — возразила Асни, закутываясь в плащ. Героем может быть не всякий. Многие считают, что слишком много хлопот. Но ты помни одно, Килгор. Ты и Килдурин должны попасть в Гардар, даже если для этого нам придется связать тебя и ташить на руках. Для меня нет других путей и нет теплого Брандсток-холла, куда я могла бы убежать и спрятаться. Вся беда в том, Килгор, что тебе не за что умирать. Поэтому ты все время и стонешь.

— И Шильдброд не будет столь привлекательным, когда его фьорды замерзнут, и вокруг станут скакать тролли, — вздохнул Скандербег. — Я могу это предсказать с большой уверенностью. Если Сурта не остановить сейчас, то через год на Шильдброд обрушатся морозы.