Элизабет Бойе - Меч и сумка

— Значит, нам снова придется бежать через троллей?

— Точно, — кивнула Асни, и в голосе ее звучало удовольствие.

Тропа вела путешественников все выше и выше. Через несколько дней они забрались так высоко, что задевали головами серые облака, но впереди тянулись горы, ряд за рядом, и вершины их скрывались в мрачных тучах. И в этой каменной стене не было ни одного прохода, кроме ущелья. Скандербег повел спутников параллельно ущелью, таким образом, чтобы, потеряв несколько дней, они смогли избегнуть встречи с троллями и зверями, которые поджидали их там.

— Взгляни последний раз на море, — повелел колдун. — Вы не увидите его до тех пор, пока не будет убит Сурт и освобожден Гардар.

Когда путники поднялись достаточно высоко в горы, им пришлось достать теплые плаши из сумки Скаидсрбега,

— Я знал, что они понадобятся нам в Трайденте — сказал Скандербег, — но не ожидал, что нам придется надеть их так скоро. Здесь так же плохо, как и на вершинах Трайдента.

Килгор с трепетом посмотрел на покрытые льдом горы, которые ждали их впереди. На землю спускались черно-голубые тени вечера.

— Пора устроиться на ночлег, — нахмурилась Асни. — Мне становится плохо при мысли, какой может оказаться здесь ночь. В этих долинах полно троллей и волков. В мое время говорили, что это варгульфы.

— Давайте сделаем лагерь, — предложил Килгор. — Кажется, я слышу вой. И все равно, будет ли здесь вода, лишь бы место оказалось хорошо защищенным.

В этих горах было полно пещер и расщелин. После долгих поисков и обсуждений путники выбрали ту, где из стены сочилась вода. Скандербег сделал навес, проведя рукой и пошептав несколько слов. Получилась настоящая палатка, стены которой излучали тепло.

К тому же, стены предупреждали Скандербега, когда кто–нибудь приближался к палатке.

Хотя лагерь был уже установлен, Килгору все казалось, что за ним и его спутниками следят. Одна сторона лагеря открывалась на тропу, по которой они пришли сюда. С другой стороны громоздились неприступные утесы. Здесь пряталась узкая тропа, по которой можно было незаметно покинуть лагерь в случае опасности. Место, выбранное ими, казалось вполне надежным. Путники быстро поели и приготовились ко сну. Темнота вскоре спрятала от них горные вершины. Угли костра освещали слабым красноватым светом стены палатки. Чайник пыхтел совсем по-домашнему, как будто люди находились в Вальсидурхолле, а не в диких горах далеко на севере.

— Ты не думаешь, что огонь привлечет троллей? — спросил Килгор, поджаривая хлеб на углях.

— Не больше, чем столько, сколько их уже собралось, — ответил беззаботно колдун. — Передай, пожалуйста, сыр и вино.

В костре остались только тлеющие угли. Асни уже клевала носом. Скандербег уткнулся в подушку, а Килгор не смог спать. И не потому, что он был голоден, и не потому, что слишком устал. День, конечно, выдался тяжелым, но дело не в нем.

Постель Килгора была удобной. Ему было тепло. Не требовалось думать о воротах, которые забыл запереть, и о скоте, который остался на ночь без присмотра. Но юноша ощущал нечто зловещее в воздухе, словно что–то им угрожало. Ему хотелось выйти из лагеря и убедиться, что вокруг не смыкается кольцо серых троллей, выжидающих, когда люди заснут, чтобы наброситься и убить.

Килгор вышел из палатки, но ничего не мог рассмотреть в безлунной ночи. Тучи проплывали почти над головой. Он с трудом различал утесы, сомкнувшиеся над палаткой. Но только он хотел вернуться, как услышал плеск воды. Скандербег перестал храпеть, высунул голову, и прошептал:

— Что–то случилось? Будь на часах, Килгор.

Юноша кивнул и нырнул в темноту. Меч не сигнализировал о присутствии троллей или колдунов. Он только изредка начинал тонко звенеть. Килгор отошел от палатки поглядеть, что происходит у родника. Вокруг было абсолютно темно, но путешественник почувствовал волнение в воде. Кто–то фыркнул, и этот звук показался знакомым Килгору, хотя он не мог вспомнить, где его слышал. Затем юноша различил размеренные тяжелые шаги у огня. Кто–то собирал камни в кучу и сломал несколько веток в кустах. Огромная черная тень появилась на фоне темного неба. Килгор отпрыгнул назад, держа руку на рукояти меча.

— Скандербег! — прошептал он.

— В чем дело? — спросил колдун. — Это похоже на лошадь?..

— В этих горах? Когда кругом полно троллей? — зашептала проснувшаяся Асни.

Она подошла к Килгору.

— О, конечно, пони. Вероятно, он заблудился.

Пони подошел к юноше и сунул морду в его карман, где лежали сухие фрукты. Килгор ощупал уши, гриву и шею лошади.

— Да, действительно, лошадь, — произнес он со смехом. — Мне кажется, мы должны оставить ее. Она может нести наш груз, а мы можем ехать на ней по очереди.

— Но лошади здесь нечего есть, — нравоучительно заявил Скандербег. — Впрочем, если ее нечем будет кормить, мы сами съедим ее.

— Сциплинг скорее умрет от голода, чем съест лошадь, — оскорбилась Асни. — А кроме того, ведь это чья–то лошадь. Взгляни, какая она ручная.

— Это верно, — откликнулся Скандербег, бороду которого лошадь в этот момент начала жевать. — Он очень дружелюбен, этот зверь. Если он останется здесь до утра, мы возьмем его с собой.

Утром пони еще был у палатки и приветствовал Килгора легким укусом. Лошадь оказалась серебристой масти, с черной гривой и хвостом. После завтрака пони позволил Скандербегу накинуть себе уздечку, которую колдун нашел где–то в глубинах сумки. Путники погрузили на широкую спину лошади все тюки, палатку и суму Скандербега. Пони оглянулся на свою ношу, но сделал вид, что это ему нипочем. Когда они двинулись в путь, пони трусил впереди или плелся сзади, все время озираясь по сторонам, и, когда видел какую–нибудь зелень, никто не мог сдвинуть его с места, пока он не объедал все. Хотя путь был очень трудным, к концу дня спина лошади оставалась совсем сухой, и пони еще бегал вокруг лагеря, как бы демонстрируя, что у него еще много сил и энергии.

— Эта лошадь сильна, как слон, — удивился Скандербег. — Я думаю, что завтра мы можем ехать на ней по очереди.

Со всадником на спине пони трусил так же беззаботно, как и раньше. Он пользовался любой возможностью, чтобы пуститься галопом. Даже большой вес Скандербега не приносил ему неудобств. Пони как будто не замечал его. К вечеру конек был так же свеж, как и утром. Скандербег часто заглядывал в карту и, очевидно, был доволен темпом передвижения. Килгору нравилось ехать верхом, ему не приходилось нести тяжести и смотреть под ноги, так что он мог спокойно разглядывать окружающие горы, долины, ледники. И даже, когда была не его очередь ехать, использовал лошадиный хвост для поддержки.

После недельного путешествия со Слепниром — так назвали пони по имени волшебной восьминогой лошади Одина, — путники добрались до перевала через Бриаторийские горы и стали спускаться в окутанную туманом низину. Килгор был очарован сверхъестественной красотой мест, где они шли. В тумане вырисовывались размытые силуэты деревьев, как будто изображенные волшебным художником, низвергались холодные водопады, где сверкали бриллиантами осколки льда. Эти потоки текли с гор Бурн. Некоторые источники были горячими, и поэтому встречалось много озер с водой самой разнообразной температуры. Гейзеры выбрасывали в воздух струи пара и водяных брызг. Этим и объяснялся густой туман в долине. Почти за каждым холмом открывалось серебряное озеро, почти каждый утес украшал зеленый мох, который нависал над водой.