Элизабет Бойе - Меч и сумка

Хильдегун сказала, что половину собранного с полей и выращенного на фермах Сурт забирает как налог. Если кто–то отказывается платить, у него отбирают все имущество, а самого выгоняют из дома. И бедняге наступает конец. Множество местных магов обирают от имени Сурта и его колдунов всех бедных крестьян. После таких поборов крестьяне могут только влачить жалкое существование и едва не погибают с голоду. Колдуны думают только о том, чтобы получить как можно больше, а как живет народ, их не интересует. Сурта и Двенадцать особо приближенных видят редко, только на важных церемониях и казнях. Хильдегун говорила о них со страхом и ненавистью. Они что–то подозревают, но оставили ее и Ньяла пока что в покое. Это не надолго. Хильдегун и Ньял тоже должны исчезнуть. Потому что колдуны могут наложить заклятие на поля, и тогда на них не вырастет ни травинки. Один вид этих Двенадцати всадников в алых плащах, едущих прямо по бездонным трясинам, и не оставляющих ни следов от копыт лошадей, ни примятой травы, заставляет фермеров прятаться. Одно их слово или кивок — и поле будет околдовано. На нем взойдут только ядовитые колючки.

Эта тема был нескончаема, но вскоре Хильдегун покачала головой:

— Теперь все должно кончиться. Когда не будет Сурта, мы огнем выжжем всю чуму, которой он заполнил нашу землю.

Она постелила чистые постели и сделала огонь в очаге поменьше. Женщина знала, как поддерживать маленький огонь, чтобы он всю ночь обогревал дом. Дым, пояснила она, может привлечь внимание. До этой ночи они никогда не открывали дверь, чтобы был виден огонь. Но свинопас приказал им сделать это и рассказал пророчество о королеве и собаках.

В очаге уютно горел огонек, и путешественники наслаждались теплом и покоем, которого давно не испытывали. Вскоре снова раздался знаменитый храп Скандербега. Все спокойно спали, вплоть до раннего рассвета. И вдруг раздался лай собак. Путники мгновенно вскочили и услышали вдали раскаты грома, стук лошадиных копыт. Всадники ехали к избе.

— Колдуны! — вскрикнула Хильдегун и бросилась к двери, чтобы накинуть засов.

Но тут же открыла дверь и впустила запыхавшегося возбужденного Ньяла.

— Прячь их быстро, — приказал он, хватая свой длинный лук и стрелы. — В подвал. Колдуны гонятся за мной! Может быть, нам пришел конец, но нужно действовать. Скажи им о подземном ходе.

Хильдегун отодвинула стол и убрала земляной слой, который закрывал узкую деревянную дверь. Стук копыт и звяканье доспехов послышались во дворе. Прозвучал голос:

— Эй, Ньял! Открой дверь!

Хильдегун втолкнула путников в подвал вместе с матрацами, пожитками и кое-какими ценностями, которых не должны были видеть колдуны. Дверь быстро закрылась за ними, земля была притоптана, стол продвинут на прежнее место. Путешественники увидели, что находятся в маленькой подземной комнате. Вдоль стен стояли длинные луки, боевые топоры, мечи, шлемы, копья, доспехи. Все было несомненно выкопано из могильных курганов. После того, как путники осмотрелись, Скандербег погасил драконью голову на своем посохе. Они ждали в темноте.

Стука копыт не слышалось, зато теперь забарабанили ногами в дверь.

— Открой, крестьянин, не то мы разнесем твою лачугу на щепки.

— Дверь не заперта, — спокойно ответил Ньял.

— Где смертный с мечом? — бесстрастно спросил голос. — Он путешествует с двумя колдунами и девушкой. Его следы ведут сюда. Если ты укрываешь врагов Сурта, тебя ждет смерть. Встань в сторону, пока мы обыщем дом.

— Вы же видите, что здесь, кроме нас двоих никого нет, — возразил Ньял. — След, который привел вас, наверное, мой. Я только что вернулся домой. Я выходил по делу.

— За это полагается смерть, — прозвучал голос колдуна, похожий на шелест сухого тростника. — Заговор против короны. Смерть ему.

— Я ничего не замышлял. Я всегда был предан Сурту, иначе и меня давно бы убили.

— Не нужно лгать, Ньял, — заговорила Хильдегун. — Мы всегда ненавидели Сурта, если мы до сих пор живы, то только потому, что надеялись, что наша родина снова станет свободной. Будьте прокляты, колдуны! О, если бы меч Альфаров был в моем доме, и я могла бы всех вас убить им. Когда вернется расколдованная королева Вольфгангер, все вы умрете и ваши головы выставят на стенах Гримшлага!

Наступила зловещая тишина. Затем послышался топот ног в хижине и гневные голоса. Раздался треск, шум борьбы, ругательства. Килгор сжал рукоять дрожащего меча и хотел кинуться на помощь, но Графнгримр схватил его за руку. Шум прекратился, с улицы донеслись звуки шагов. Вскоре застучали копыта лошадей, зазвенели доспехи. Звуки стали удаляться, и наступила тишина.

Люди сидели неподвижно. Килгор дернул за рукав Скандербега и в ответ получил тычок. Вспыхнувшая голова дракона выхватила из темноты узкий подземный проход, ведущий из темноты. Килгор посмотрел назад, на дверь, Асни стояла рядом с ним.

— Идем, — прошептал Скандербег.

— Нет, посмотрим, что с ними, — твердо сказала Асни.

— Как хочешь, — помолчав, ответил Графнгримр. — Все–таки они твои подданные, и они помогли нам.

Внезапно дверь заскрипела и открылась.

Послышался радостный голос Ньяла:

— Мошенники ушли! Черт бы побрал этих демонов. Мне очень жаль, что так случилось. Но теперь это обычное дело. Никто не чувствует себя в безопасности. Мы научились прятать от них все ценное. И, конечно, оружие, — он подал руку, помогая им вылезти из подвала.

— Отлично сделано, — воскликнул Графнгримр, глядя вниз в черную дыру. — Они даже и не подозревают о существовании этого убежища.

— Да, вы спасли наши жизни, — произнес Килгор, — и спасли весь Гардар. Эти колдуны… Он не знал, что сделали колдуны, но вздрогнул при мысли о том, что они могли сделать.

— А что вы слышали об этих колдунах? — спросил Скандербег.

— Немного, зато из правдивых источников. Сурт готовит большое заклятие на Гримшлаг. Мы не знаем, что это может быть, но уверены, что ничего хорошего нас не ожидает.

— Мы знаем, чего он хочет, — перебил Скандербег. — И тоже из хороших источников.

— Альфары? — спокойно спросил Ньял, и Скандербег кивнул. Хильдегун чуть не прослезилась от радости.

— Мы так давно ничего не слышали об Альфарах, — улыбнулась она. — Мы боялись, что они оставили нас. Скажите, о чем говорили Альфары?

— Это хуже всего, что вы можете предположить, —объяснил Графнгримр. — Сурт хочет вернуть Вечную Зиму.

— Я слышал об этом, — ровным голосом сказал Ньял, — Это означает смерть солнца и всего живого на земле. Как он может быть таким жестоким? — Он устало вздохнул и сел на единственный уцелевший в доме стул. — Что нам делать? У нас готова армия, но бессмысленно сражаться копьями и мечами с темными силами и холодом. Мы хорошо понимаем, что нашим оружием нельзя сбросить Сурта.