Брендон Сандерсон - Путь королей

— Уверяю вас, мне не угрожала настоящая опасность, — сказал Элокар. — Отчасти благодаря защите королевской гвардии и доблести моего дяди. Однако я считаю, что мудрый человек ко всем угрозам относится с должным благоразумием и серьезностью. Потому я назначаю светлорда Тороля Садеаса великим князем осведомленности и поручаю ему докопаться до правды в том, что касается этой попытки покушения на мою жизнь.

Далинар потрясенно моргнул. Потом закрыл глаза и тихонько застонал.

— Докопаться до правды? — скептически повторила Навани. — Садеасу?

— Кровь отцов… Элокар решил, что я не верю, будто кто-то ему угрожает, и вместо меня обратился к Садеасу.

— По-моему, в этом нет ничего страшного, — сказала она. — Я в каком-то смысле доверяю этому человеку.

— Навани, — произнес Далинар, открывая глаза, — это случилось во время охоты, которую планировал я, под защитой моей гвардии и моих солдат. Королевского коня готовили мои конюхи. Он при всех попросил меня разобраться с этой подпругой, а теперь взял и отобрал у меня расследование.

— Ох…

Она поняла. Это было почти то же самое, как если бы Элокар объявил, что подозревает своего дядю. Любые сведения о «неудавшемся покушении», которые раскопает Садеас, способны принести Далинару лишь вред.

Когда ненависть к Далинару и любовь к Гавилару столкнутся, что выберет Садеас?

«Но видение… Я должен ему доверять».

Элокар снова уселся, и по всему острову вновь начались разговоры — теперь они были взволнованными. Король словно не понимал, что только что сделал. Садеас не скрывал широкой улыбки. Он поднялся со своего места, поклонился королю и погрузился в светскую суету.

— И ты опять станешь твердить, что он неплохой король? — прошептала Навани. — Мой бедный, рассеянный, забывчивый мальчик…

Далинар встал и прошел вдоль стола туда, где король продолжал есть.

Элокар посмотрел на него снизу вверх:

— А, Далинар. Я полагаю, ты захочешь помочь Садеасу.

Великий князь сел. На столе все еще стояло блюдо, которое не доел Садеас, — на медной тарелке лежали кусочки мяса и разорванного плоскохлеба.

— Элокар, — с трудом выдавил Далинар, — я говорил с тобой несколько дней назад. Я попросил, чтобы ты назначил меня великим князем войны, и ты ответил, что это слишком опасно!

— Так и есть. Я обсудил это с Садеасом, и он согласился. Великие князья не стерпят того, чтобы кто-то командовал ими в том, что касается войны. Садеас заметил, что если бы я начал с чего-то менее угрожающего, вроде назначения великого князя осведомленности, это может подготовить остальных к тому, чего хочешь ты.

— Так это идея Садеаса, — ровным голосом произнес Далинар.

— Разумеется. Пришло время назначить великого князя осведомленности, и он особо выделил проблему с подпругой как заслуживающую расследования. Он знает, что ты всегда утверждал, будто не приспособлен для подобных вещей.

«Кровь отцов моих, — подумал Далинар, глядя в центр острова, где вокруг Садеаса собралась группа светлоглазых. — Меня только что обыграли. Блестяще».

Великий князь осведомленности обладал властью в сфере расследований преступлений, особенно тех, что посягали на интересы Короны. В каком-то смысле он был почти таким же грозным, как великий князь войны, но Элокар этого не понимал. Король видел лишь того, кто наконец-то будет прислушиваться к его безумным страхам.

Садеас очень умен.

— Дядя, не будь таким мрачным, — продолжал Элокар. — Я понятия не имел, что ты захочешь этот пост, а Садеас так увлекся идеей. Возможно, он ничего не обнаружит, и ремень просто износился. Ты будешь оправдан за то, что постоянно твердил, будто мне вовсе не угрожает серьезная опасность.

— Оправдан? — негромко переспросил Далинар, по-прежнему наблюдая за Садеасом.

«Почему-то я в этом сомневаюсь».

Каладин стоял на телеге, окидывая взглядом ландшафт за пределами лагеря, в то время как Камень и Тефт приводили в действие его план. Плохой или хороший — время покажет.

В его родном крае воздух куда суше. За день до Великой бури местность кардинально менялась, будто превращаясь в пустыню. Перед бурей растения прятали листья в раковины, стволы и прочие убежища, чтобы сберечь воду. Но здесь, в более влажном климате, они не спешили. Многие камнепочки никогда полностью не прятались в раковины. Нередко встречались заросшие травой участки. К северу от военных лагерей был лес, где люди Садеаса добывали древесину. На равнине тоже кое-где росли деревья — огромные, с широкими стволами, которые клонились к западу; их толстые корни, похожие на пальцы, впивались в камень, который с годами покрывался сетью трещин.

Каладин спрыгнул с телеги. Его работа заключалась в том, чтобы затаскивать в нее камни, которые другие мостовики приносили и складывали в кучи поблизости.

Они трудились на широкой равнине, в окружении камнепочек, порослей травы и сорных кустиков, что выглядывали из-под валунов — чаще с западной стороны. Они всегда были готовы спрятаться в тени, едва начнется Великая буря. Выглядело это забавно: каждый валун казался головой старика, у которого из-за ушей росли пучки зелено-коричневых волос.

В этих пучках и скрывались тонкие тростинки шишкотравника. Их жесткие стебли венчали нежные листочки, которые растение могло втягивать в ствол. Сами стволы, конечно же, никуда не прятались, но тем не менее находились в относительной безопасности, поскольку росли за валунами. Во время урагана их могло выдрать с корнями — тогда, видимо, они цеплялись за камни где-нибудь в другом месте, когда ветер стихал.

Каладин положил камень в телегу и подкатил к остальным. Нижняя часть булыжника была влажной от лишайника и крема.

Шишкотравник — растение хоть и не редкое, но все же довольно необычное. Краткого описания хватило, чтобы поиски Камня и Тефта увенчались скромными успехами. Настоящий прорыв, однако, случился после того, как к охоте присоединилась Сил. Каладин поглядел в ее сторону, спустившись за новым камнем. Спрен, едва заметная, почти невидимая, носилась туда-сюда и вела Камня от одного побега к другому. Тефт не догадывался, каким образом здоровенному рогоеду удается все время находить больше, чем ему, но Каладин не собирался ничего объяснять. Он по-прежнему не понимал, почему Камень видит девушку-спрена. Рогоед утверждал, что это у него от рождения.

Подошли два мостовика, юный Данни и Безухий Джакс, волоча деревянные салазки, на которых лежал громадный валун. По их лицам текли струи пота. Когда они достигли телеги, Каладин отряхнул ладони и помог им поднять камень. Безухий Джакс одарил его мрачным взглядом и что-то неразборчиво пробормотал.