Лиан Мерси - Последний Полет (ЛП)

- Есть что-нибудь с юга? Из Орлея?

- Нет, не думаю… - она посмотрела на оставшиеся печати и символы. - Ничего, что говорило бы об этом, и никаких похожих печатей. Но я, конечно, могла просто не заметить чего-то.

- Мм… - Камергер слегка наклонил голову назад, глубже утопая в своем кресле, и махнул рукой, прикрывая глаза. - Нет, нет, я уверен, что ты права. Глупые мысли старого человека, переживающего почему Страж-Командор Кларель никогда ничего не пишет… хотя это всего лишь значит, что ей ничего не нужно от нас сейчас. Люди всегда пишут, когда у них есть просьба, а не ради удовольствия. Как бы то ни было, это не имеет значения. Что там было из Башни Бдения?

Валья сломала восковую печать и развернула сложенный сверток. Она бегло просмотрела первые несколько строк и с печальной улыбкой покачала головой. Камергер был прав.

- Новый Страж-Командор с уважением просит выслать лириум, оружие и доспехи, чтобы восстановить утерянное в схватке с… о, одержимыми деревьями. В огне. Здесь еще список весьма специфических просьб.

- Не сомневаюсь, - фыркнул камергер, не открывая глаз. - Что насчет таинственного эрла из Денерима?

Это была еще одна просьба о помощи: жена эрла считала, что видела генлока в подвале, когда спускалась туда за бутылью, и, более того, эрл требовал, что Серые Стражи немедленно прибыли и выследили порождение тьмы, которое, без сомнения, пришло аж с Глубинных Троп специально, чтобы побывать в их винном погребе. К сожалению, по письму нельзя было определить, сколь много эрл или его жена выпили, прежде чем обнаружили незваного гостя.

Другие письма были менее фривольными, но в них тоже содержались сплошные просьбы. И маги, и храмовники требовали помощи в сражениях с противниками, и те и другие искали убежища. Разведчики из Андерфелса сообщали о наблюдениях за порождениями тьмы и передавали карты их передвижений. Гномы тоже прислали письмо об активности порождений тьмы на Глубинных Тропах, а так же о прибытиях, уходах и смертях - предположительных или подтвержденных - Стражей, чье время Призыва пришло.

Когда Валья закончила читать письма, присланные из Орзамара, камергер наконец выпрямился и открыл глаза.

- Хватит, - сказал он, отвлекая ее от изучения. - Хватит. Иди. У тебя полно и другой работы. Оставь остальные письма.

Склонив голову, молодая эльфийка удалилась.

Она прошла в альков, где стоял мемориал Гараэлу, намереваясь продолжить свои исследования вместе с оставшимися хоссбергскими магами, но оказалось, что сейчас поздней, чем ей думалось, поэтому все остальные уже отправились полдничать. В комнате осталась только женщина-храмовник, Реймас, которая в одиночестве сидела за столом. Перед ней лежала закрытая книга.

Валья была бы счастлива просто оставить женщину наедине с ее закрытой книгой, чтобы она там ни делала с ней, но голос Реймас разорвал тишину библиотеки.

- Ты. Валья.

Эльфийка оцепенела. Она не могла справиться с этим. За годы, проведенные в Хоссбергском Кругу, это стало нормальной реакцией для нее. Когда она осознала это, то расслабилась, стерла с лица все эмоции и повернулась к старой женщине.

- Да?

- Может, подойдешь и присядешь со мной ненадолго?

Валья снова застыла. Она напомнила себе, что больше не обязана подчиняться. Это ведь не Круг. У храмовников в Вейсхаупте нет власти. Но отделаться от старых страхов было слишком тяжело.

- Зачем?

- Чтобы поговорить. Просто поговорить, - улыбка Реймас выглядела неловко на ее длинном худом лице, на котором по обыкновению читались лишь мрачные думы.

Но просьба звучала вполне серьезно, и поэтому, немного смущаясь, Валья нерешительно приблизилась к креслу у другого края стола. Так чтобы сидеть чуть сбоку от храмовницы, и как можно дальше. Валья выбрала место через одно от женщины.

- О чем?

- Ты не доверяешь нам, - Реймас положила перед собой руки, обхватив ими непрочитанную книгу. У нее были большие, совсем неженственные руки с толстыми пальцами и грубыми ладонями. Старые шрамы оставили сетку бледных и розоватых следов на тыльных сторонах ее рук. Это были руки солдата. Руки храмовника.

- Никто из вас, магов, нам не доверяет, я вижу это… но ты, пожалуй, самая подозрительная из всех.

- Ты именно об этом хочешь поговорить?

- Да. Не нужно быть столь недоверчивой, - что-то промелькнуло в глазах Реймас, будто какая-то старая, глубоко зарытая боль. - Мы здесь не для того, чтобы охотиться на вас. Не все приходят в орден за тем, чтобы безжалостно подминать под себя всех магов.

- Тогда зачем же еще? - спросила Валья, позволяя своему гневу вырваться наружу. Она нарочно толкнула кресло назад так, чтобы неприятно скрипнуло по библиотечным плитам. - Неужто люди так жаждут проводить свое время в заточении а башне, полной напуганных и обозленных магов, ради благой цели?

- Некоторые. Например, я, - храмовница заправила прядь длинных темных волос за ухо и посмотрела на книгу, которую так и не начала читать. Это была святая книга. Валья прочла название: "Проповеди и гимны Создателю". Судя по жесткому переплету, не так уж много людей открывало ее раньше. - Я вступила в орден, чтобы защищать вас.

- Как высокомерно. Могу я спросить почему?

- Как пожелаешь. Мой отец был магом. Не таким уж и сильным. Он никогда не учился магии и делал все возможное, чтобы скрыть свой дар. Он никогда не упоминал об этом при нас, при своих детях. Я даже не уверена, знала ли мама об этом. Впрочем, наверняка знала. Иногда вокруг нашего дома творились странные вещи. Яйца, что высиживали наши курицы, замерзали. Факелы загорались голубым или зеленым племенем, и всегда можно было разглядеть там лица или услышать тоненькие голоса. Конечно, мы не упоминали обо всем этом при незнакомцах. Если кто-то из жителей деревни и знал об этом - а я уверена, что так и было, - они хранили наш секрет.

- И что потом? - гнев Вальи испарился; на этом месте рассказа мрачная уверенность охватила её. Она знала, что это за история, и она не хотела слышать её еще раз. Каждый маг в Круге слышал похожие наскучившие предостерегающие истории о том, как необученные маги поддавались демонам и становились одержимыми. То, что случилось с отцом Реймас, несомненно, было печально, но лекция от этого не становилась приятнее.

Но это была не та история.

- Потом кто-то сказал, и пришли храмовники, - сказала Реймас. - Мы так никогда и не узнали, кто это был, или как они узнали. Впрочем, это не имеет значения. Мой отец не был сильным человеком. В нем не было мужества. Когда он узнал, что храмовники идут, он наполнил карманы камнями и бросился в озеро, - Реймас на время замолчала. Она покрутила большими пальцами вокруг друг друга, костяшки их побелели от сдерживаемых эмоций.

Затем она протяжно выдохнула и положила руки на переплет книги, так чтобы между пальцев было видно название.