Лиан Мерси - Последний Полет (ЛП)

- Но привел ее в исполнение ты.

- Я прекрасно об этом знаю, - он вздохнул, и в этот в этот момент его беззащитности Иссенья поняла, как же её брат постарел за эти десять лет войны. С расстояния нескольких шагов он ещё выглядел безупречным эталоном героического Серого Стража, но вблизи казался измождённым и усталым. Морщины, собравшиеся на лбу и в уголках рта, словно принадлежали какому-то другому, более старому лицу. Хотя Гараэлу было едва за тридцать, в его золотых волосах мелькали серые пряди.

- Отведи её к гнёздам, - вновь предложила Иссенья, уже более мягко. - Когда она взлетит, она простит тебя. У нас достаточно свободных грифонов, чтобы предоставить ей хороший выбор?

- Боюсь, более чем. Наши потери были велики.

- Тогда иди и извлеки немного радости из наших печалей, - сказала Иссенья.

* * *

Через час Иссенья поднялась, чтобы посмотреть на их полёт.

Она знала, что Амадис в воздухе, потому что Рубиновые Драконы приветствовали своего командира так громко, что не знать этого было невозможно. Хоть эльфийка и намеревалась провести день, изучая недавно открытые возможности магии крови, которые, как она думала, могли бы помочь расправиться с порождениями тьмы, но вопли наёмников совершенно не давали сконцентрироваться.

Фиалы с кровью и растворы лириума так и не смогли завладеть её мыслями. Она была сыта по горло магией и страданиями. Куда больше хотелось почувствовать теплоту солнца и ветер в волосах.

Ревас была рада ей. Грифон вскинула голову и пронзительно заклекотала, приветствуя свою наездницу, а затем прижала уши и подставила их для почёсывания. Иссенья с удовольствием приласкала её, отмечая, что некогда легкая седина вокруг клюва Ревас превратилась в длинную белую полосу, идущую от шеи к груди.

Её грифон старела. Это была горькая и одновременно радостная мысль. Не многие боевые грифоны Стражей жили так долго. Уже нет. И то, что Ревас выжила в самом горниле войны, говорило о её мощи и решительности. И она всё ещё была сильной, стремительной в воздухе и опасной в схватке.

Но сколько это ещё продлится? Возможно, стоит подумать о том, чтобы отправить Ревас в безопасные гнёзда Вейсхаупта, прежде чем кулак огра или стрела гарлока примут решение за Иссенью.

Страж закрыла глаза и зарылась лицом в жёсткую грифонью шерсть. Знакомый мускусный запах животного - эта смесь львиного духа, пойманного солнца и крови от предыдущих схваток - заполнил её ноздри. Ей не хотелось отпускать Ревас.

Но в конце концов ей пришлось это сделать. Когда она отошла, её глаза вдруг наполнились слезами. Она сморгнула их, подняв голову к небесам, чтобы не дать им упасть.

Амадис кружила на восходящем воздушном потоке, Гараэл и Крюкохвост летели позади, но совсем рядом. Иссенья едва могла разглядеть женщину, но зато быстро узнала грифона. Она была молодая, маленькая, с особенным голубым отливом на пепельно-серой шерсти и разбросанными тут и там чёрными полосами на крыльях. Грифон летела весьма уверенно, несмотря на неопытного наездника на своей спине.

Её звали Дымка, и её первый наездник погиб от отравленного клинка порождения тьмы месяц назад. Дымка только-только вошла в строй, и у неё не было времени привязаться к тому наезднику, погибшему в засаде. С тех пор молодая грифон использовалась для курьерских поручений любым Стражем, которому требовалось добраться до какой-либо другой крепости.

Это была не самая худшая жизнь, и во многом это было лучше, чем мчаться в самую гущу схватки… но редкий грифон предпочёл бы курьерскую службу яростной круговерти боя рядом с надёжным товарищем. Иссенью не удивило ни то, что Дымка выбрала Амадис, ни то, что Амадис выбрала Дымку.

Она пожелала им удачи, а затем сама подняла Ревас в воздух, чтобы отправиться в свой полёт.

Трепетное удовольствие от этого никогда не иссякнет: ветер в её волосах, остро-чистый воздух в лёгких, свобода парения и освобождение ото всех земных забот и печалей. Ничто во всём сотворённом Создателем мире не сравнится с этим. Ничто.

Она быстро пролетела над дымящимися полями сражений вокруг Хоссберга и кострами из трупов порождений тьмы, отравляющими небо жирным чёрным дымом. Ей не хотелось смотреть на эту мерзость.

Иссенья направила Ревас вдоль каменистых равнин и степей Андерфелса, подальше от тех мест, где сражались и умирали их друзья. Внизу под ними Латтенфлюсс казалась сверкающей серебряной нитью на широкой ленте насыщенного зелёно-коричневого цвета. С этой высоты можно было представить, что река здорова, не смотря на обмелевшие берега, что деревья, выстроившиеся вдоль неё в грязи, не такие уж и чахлые от недостатка солнца и длящегося Мора. Она могла почти - почти - представить мир вновь нормальным.

Но он не был нормальным. Не совсем. И скоро им придётся лететь обратно сквозь грязную вонь тех костров, возвращаясь к Хоссбергу, Мору и этой ужасной бесконечной войне.

Но Иссенья хотела поддерживать эту иллюзию так долго, как только можно, и она цеплялась за неё, даже когда они вернулись в замок.

Гараэл и Амадис вернулись раньше, чем она. Эльфийка увидела их грифонов во внутреннем дворе, уже рассёдланных и вычищенных. Крюкохвост кокетливо наклонял голову, предлагая Дымке куски свежей козлятины - похоже, его чувства к голубой самке отражали привязанность его всадника к её.

Ревас фыркнула при виде этого зрелища, и Иссенья повторила за ней. Эльфийка расседлала своего чёрного грифона и отправила Ревас есть её собственную козу, а сама направилась в замок. Его тени окутали её плечи прохладной мантией.

Ей хотелось удержать эту иллюзию лучших дней, и поэтому она хотела избежать разговоров с кем-либо, но судьба не пошла ей навстречу. Едва лишь Иссенья заглянула на кухню в поисках хлеба и вина, появился Калиен.

- Ты слышала? - спросил маг. - Нас отправляют в крепость Эн.

- Крепость Эн? - тупо повторила Иссенья, доставая хлеб из одной из кухонных корзин. Она никогда не слышала об этом месте.

- Это в Виммаркских горах. Глубоко в Виммаркских горах. Кишащие летучими мышами руины. Раньше это место принадлежало лорду Норберту де ля Эн, запомнившемуся потомкам неудачной любовью к маринованным миногам и провальной попыткой захватит власть в Вольной Марке. Вороны убили его, и замок на протяжении жизни двух поколений стоял пустым. Теперь Серые Стражи объявили его своей крепостью, и нас отправляют туда.

Иссенья добавила четверть жареного цыплёнка и бутылку вина к своей ноше. Бутылка была полна только наполовину, причём кислым красным вином, которое раньше бы и для готовки не сошло… Но сейчас, во время Мора, любой виноград, доживший до того, чтобы достичь бочки, считался сокровищем.

- Почему?