Алина Углицкая - Перст судьбы. Эсмиль

– Хорошо, – глухо проговорила она через пару минут, – забирай. Но зачем тебе…

Арнеш улыбнулась:

– Ты же знаешь, даже мы, боги, ничего не можем создавать на пустом месте. Для любого действия нужен потенциал. У Дарвейна и Эсмиль одна судьба на двоих, им суждено было встретиться. Иначе, как думаешь, почему игральные кости выбрали именно их?

– Ну, все, убирайся! – схватив подушку с софы, Бенгет раздраженно запустила ее в сестру. – Обойдусь без твоих моралей!

Рассмеявшись, Арнеш растаяла, превратившись в порыв теплого ветра. Всеблагая поджала губы, подсчитывая потери. Что ж, будущее Амарры казалось не таким уж и важным по сравнению с ее собственным.

Вздохнув, она поднялась, махнула рукой, создавая перед собой огромное зеркало, и вгляделась в свое отражение. Взбила волосы, поправила грудь, слегка оголила плечи. Подумав, ущипнула себя за соски, от чего те соблазнительно затвердели, и облизнула пухлые губы. Подпустила истомы в глаза. Ну вот, в таком виде можно и к мужу, умолять о прощении… В конце концов, Громовержец всего лишь мужчина.

Богиня еще раз вздохнула и растворилась.

В хрустальном зале запахло грозой.

***

Боль…

Все тело горит, как в огне.

Но это чистый, искупительный огонь.

Это плата за возможность начать все сначала…

Эсмиль боялась пошевелиться. Лежала голая, растерзанная, на холодном грязном полу, и по ее щекам катились молчаливые слезы.

Где-то неподалеку капала вода. За спиной, совсем рядом, раздавался мощный раскатистый храп. И лишь тусклый свет, проникавший в крошечное окошко под потолком, разгонял немного густой, пахнущий кровью и перегаром мрак подземелья.

Такой поруганной она не чувствовала себя никогда. Даже в тот раз, когда Дарвейн впервые взял ее, как свою рабыню. Казалось, будто нет ни одной косточки, ни одного сухожилия или мышцы, которые бы не болели…

Ее насиловали. Долго. Втроем. Но рассудок был не в силах осознать это. Все внутри восставало против попытки принять действительность.

Несколько минут она лежала, не открывая глаз. Думала: что теперь? Ее Дара больше нет, он мертв, упал со скалы, получив предательский удар в спину. А она осталась одна в этом страшном месте, где у нее нет права даже на жизнь. Скоро вернется мучитель, объявивший ее своей собственностью, и снова начнет пытать ее тело и душу.

Мужской храп, наконец-то, дошел до сознания.

Эсмиль напряглась. Кулаки неосознанно сжались. Кто-то снял с нее кандалы и просто бросил ее в углу. А еще, кто-то спит сейчас за спиной. Кто-то из тех, что насиловали ее в этой камере…

Она открыла глаза.

Прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, валялось несколько пустых бутылок из толстого темного стекла. Пузатые, с широким дном и узким длинным горлышком. Вокруг них расплывалась смердящая алкоголем лужа. Вино.

Похоже, ее мучители неплохо повеселились, перемежая насилие с выпивкой…

Не думая, не отдавая отчета в собственных действиях, Эсмиль протянула руку. Грязные худые пальцы, все в царапинах, с обломанными ногтями, коснулись ближайшей бутылки и сжались на ее горлышке так, словно это была шея врага. Храп за спиной неожиданно стих.

Девушка замерла. Сердце в груди грохотало так, что, казалось, этот звук должен быть слышен на несколько лиг. Тот, кто был позади, завозился, то ли вставая, то ли устраиваясь поудобнее.

Эсмиль закусила губу. Нет, пожалуйста, Пресветлая Арнеш, сделай так, чтобы он спал!

Мужчина чмокнул губами и опять захрапел.

Перед глазами у девушки все потемнело от пережитого напряжения. Лопнула прокушенная губа, и рот наполнил привкус железа.

Пару минут она выжидала, копила силы. Заталкивала как можно дальше все мысли и чувства. Запирала эмоции там, где они не смогут ей помешать. Все, она не станет валяться тут, тратя время на жалость к себе. Не станет покорно ждать, что еще подкинет судьба. Она не станет игрушкой в руках мерзавцев. Нет. У нее свои планы на этот счет!

Ун просыпался медленно. Открыл глаза. Уставился в каменный потолок, пытаясь припомнить, где он сейчас. Но одурманенный алкоголем разум плохо соображал. Какие-то размытые образы вяло ворочались в голове, и каждый из них не имел ни малейшего смысла.

Он лежал на деревянной лавке в углу камеры, куда свалился после очередной дозы райсблера. Голова трещала, язык распух, а тело настоятельно требовало справить нужду. Но вставать не хотелось.

Шорох в углу заставил его скосить глаза вбок. Пленница пошевелилась, и Ун тут же похабно ухмыльнулся, припоминая какой сладкой она была. Может быть, повторить, пока они тут вдвоем? Он представил, как заталкивает свой напрягшийся член ей в рот, и по его позвоночнику пробежала волна удовольствия. Да, именно так он сейчас и сделает. А потом заставит эту благородную сучку проглотить все, что скопилось в его организме…

На его глазах девушка медленно поднялась и обернулась. Тусклый свет упал на ее лицо, выхватив из полумрака расширенные зрачки, в которых блестело безумие. Темные круги под глазами, плотно сжатые губы, жилку, напряженно бьющуюся на виске, и растрепанный ореол волос.

Их взгляды встретились, и мужчина, у которого руки по локоть были в крови, невольно похолодел. Голая, грязная, вся в ссадинах и кровоподтеках, она была похожа на выходца с того света. В ее руке он увидел бутылку из-под вина.

Ун не успел ничего сказать. Даже подумать. Лишь удивился, когда первый удар проломил ему переносицу и вогнал внутрь перебитые кости. Второй пришелся чуть выше – в бровь. Брызнула кровь. Он еще попытался вскочить, но уже было поздно…

Словно обезумев, Эсмиль колотила бутылкой по ненавистному лицу, усыпанному следами оспы. Сжав зубы, в неудержимой ярости наносила один удар за другим. И холодно отмечала, как оно превращается в кровавую кашу. Перед ее глазами клубился красный туман, и только одна мысль билась в мозгу – убей!

Насильник так и не закричал, он только хрипел, пуская красные пузыри. И когда этот хрип прекратился, бутылка выпала из ослабевших рук девушки и покатилась, шурша, по земле.

Эсмиль застыла, глядя на то, что лежало на лавке.

Моргнула, сбрасывая с глаз кровавую пелену. Огляделась, судорожно вздохнув, обхватила себя руками. И только теперь поняла, что ее тело трясет от озноба, а горло сжимается, не давая дышать.

Слуха коснулись знакомые голоса. Они раздавались со стороны единственного окошка. Эсмиль пересекла камеру и замерла под окном, пытаясь успокоить сердцебиение. Ей казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди.

– Ты понял, что нужно сделать? – это был голос Родрика Баллорда, она узнала его сразу же, как только услышала.

– Да, Ваша честь, можете не сомневаться.

Кажется, его собеседником был один из тех мерзавцев, что посмели надругаться над ней. Что ж, один из них уже заплатил за это собственной жизнью! Очередь за другими.