Анна Бэй - Вопреки. Том 5 [СИ]

— Это… — хрипло заговорил он, часто моргая, — Я знаю это ощущение. Это… она, это моя Али, клянусь жизнью!

— Чуть-чуть не угадал, — хмыкнула незнакомка, — Это то, что ей когда-то принадлежало, а теперь по праву должно быть у её мужа. Теперь понимаешь насколько это важно?

— Почему на земле Вон Райнов? Как это оказалось здесь?

— Так уж я устроена. Я всегда буду появляться тут. — она вздохнула и сделала шаг в хрустящем снегу, — Сейчас я приложу руку к этому мешочку и уйду туда, откуда пришла. Ты должен мне позволить.

— Хорошо, — кивнул Артемис очень спокойно и повернулся лишь в тот момент, когда холодная рука девушки коснулась содержимого его ладони, — Ого… — изумился он уже будучи один среди заснеженной лесной тропы, где изабелловый конь рыл копытом сугроб и нетерпеливо фыркал, — Крем, ты её видел?

Артемис поднёс бархатный мешочек к своей груди и улыбнулся, кладя его за пазуху с нежностью. Ещё спустя некоторое время он с этой же самой улыбкой стучался в дверь комнаты прислуги, стоя в холодном коридоре, где повсюду был сквозняк.

Милое создание в тёплом халате открыло дверь с хмурым видом, но тут же лучезарно улыбнулось:

— Арти… — сорвался с пухлых губ шёпот, — Ты как здесь оказался?

Он смотрел на изящную стройную девушку заворожено. Она только что вышла из душа и одела халат на голое разгоряченное тело, от которого ещё шёл пар на холодном коридорном воздухе.

— Ты простынешь… тут очень холодно. — сказал он с неловкостью, на что девушка сделала несколько маленьких шагов назад в комнату, приглашая гостя войти, — Это ты зря, Кэт… очень зря.

Волосы её были мокрые, а глаза… глаза завораживали его больше всего, в них он находил покой даже после долгой и насыщенной событиями дорогой. Артемис вступил на порог комнаты Катрины и осторожно посмотрел на неё, будто провинившийся ребёнок, но она не стала его останавливать.

— Ты устал? Замёрз?

— Признаться да… — робко улыбнулся он, — Но что-то сейчас кровь вскипает. Было бы разумно меня прогнать.

Она не задавала лишних вопросов, не ждала объяснений, а лишь взяла его за руку и повела за собой вглубь комнаты. Подоконник был уютно застелен матом и подушками, а радом красовалась книжная полка с несколькими томиками любимых Катриной книг, которые она привезла с собой. Артемис вдруг понял, что вторгся на нетронутую территорию, ему стало жарко и усталость как рукой сняло. Он неуклюже сел на мягкий мат и посмотрел в окно, за которым была кромешная тьма и вид на снежные равнины с редколесьем.

— Как тебе моя комната? — спросила она, не зная к какой теме обратиться.

— Просторная… — он обвёл комнатушку взглядом и остановился на кровати, которая была зазывно расправлена, отчего он сглотнул слюну, — Я тебя разбудил?

— Нет… не могла уснуть. — прошептала она и чуть перенесла вес, становясь ближе, — Говорят в Форте никогда так холодно не было. Я так замёрзла, что полезла в ванную.

Он снова сглотнул слюну и медленно повернулся к девушке, которая опустила голову и нервно поправила волосы. Пауза была неловкой, но слова застряли в горле, кровь била в виски и в голове совершенно не выстраивалась ни одна внятная фраза.

— Кажется, я забыл, как говорить. — честно сказал он, запинаясь на каждом слове, — Можно я буду молчать?

— Делай, как хочешь…

Мурашки пробежали по коже девушки, она отвела глаза и томно выдохнула. Это провоцировало Артемиса, дразнило, как и осознание того, что под халатом Кэти была почти голой. Он серьёзно посмотрел на неё, наблюдая за её реакцией, пока рукой медленно развязывал пояс халата, но Катрина лишь смотрела на его руки в ожидании, и наконец, он скользнул пальцами под её халат, обвивая тонкую талию и притягивая к себе.

— Вот так хочу… можно? — прошептал он томно, а она была не в силах ничего ответить, лишь села на него сверху, расправила плечи, давая осмотреть свою обнажённую грудь, торчащую из-под махрового халата.

Артемис рассматривал её с упоением, а потом будто слетел с тормозов, жадно целуя соблазнительное тело, ещё не обсохшее после душа. Было безветренно, тихо, темно и очень холодно, но горячая кровь бурлила в жилах любовников, не давая им замёрзнуть, а потом уже чуть остывшая бежала по внутренней стороне бедра Катрины тонкой струйкой, но она не замечала боли от страсти.

Ночь на юге была такой же не спокойной, как и Крайнее море Севера, пытающееся сломать толщу льда, ведь в этот миг что-то шло не так.

Lifehouse — Everything, Rob Dougan-Born Yesterday.

Артемис спал очень крепко, будто до этого бодрствовал много недель без отдыха. Но сейчас всё изменилось с появлением кристаллов в бархатном мешочке, делающими магию чистой, спокойной, разряжающей воздух. Сны были лёгкими, сменяли друг друга ненавязчивой чередой, будоража приятные моменты прошлого, но ни один из этих моментов не напрягал, пока вдруг картинка не сменилась.

Это было что-то наподобие воспоминания, но изменённого сознанием Артемиса. Он с Алисой в тот день пришёл в западное крыло Мордвина в отсутствии Герцога и осматривали старые комнаты, но картинка началась уже с того момента, как Алиса сидела на подоконнике почти пустой блёклой комнаты первого сына Феликса Блэквелла и крутила в руке маленькую ветряную вертушку, тревожно глядя на море. Она была такой же, как тогда: настороженной, молчаливой и очень грустной. Артемис преодолел дверной проём и медленно подошёл к подруге, которая всплыла в сознании так чётко, будто была живой. Стоило лишь подойти и коснуться, позвать её, но она и без того обернулась, вскользь смотря на друга большими тревожными глазами, полными вселенской тоски:

— Ну как? — спросила она тихо и снова повернулась к окну.

— Что «как»?

— То, что случилось. Как тебе?

— Ты… про Кэтти? — смущённо спросил он и робко улыбнулся, хотя на душе была нарастающая тревога, которой веяло от Алисы волной, — Волшебно. Кажется…

— …Ты влюблён. — закончила она фразу и опустила голову, смотря на вертушку в своих руках, — Я рада за тебя.

— Рада? Малышка, ну кого ты обманываешь? Ты не рада вовсе… и я не понимаю почему.

— Может потому что ты променял меня на неё? — в её голосе был хрип, какой бывает, когда голос готов сорваться, но человек вкладывает силу, чтобы закончить фразу.

— Али, ну что ты такое говоришь? Ну как кто-то может мне тебя заменить? Ты ведь моя Али, а Кэт… Кэтти — это совсем другое. Я люблю её иначе, как женщину, а ты — моя семья.

— Знаю. Ты мстишь мне наверно, — усмехнулась она как-то печально, — Я ведь тоже как-то так с тобой поступила, помнишь? Как мы оказались с тобой в этой комнате… вспоминай!

Артемис нахмурился с трудом понимая к чему ведёт Алиса, но она оторвала свой взгляд от ветряной вертушки и посмотрела на него, проговаривая свою мысль: