Екатерина Оленева - Невеста для Дракона

— Но боль-то мы чувствуем? — с сомнением покачала головой Диана.

— Я и раньше во снах чувствовала не только боль, но и запахи, и даже вкус пищи. Хотя в большинстве учебниках говорится, что это невозможно.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Риневьева.

— Может быть всё, что окружает нас — иллюзия? Не настоящее?

— Ты хоть сама понимаешь, что говоришь? С таким же успехом каждая из нас может оказаться нереальной.

— Думаю, мы-то как раз настоящие. То есть, в смысле, сознание нас троих присутствует здесь на самом деле. А вот всё вокруг — игра разума. Я с самого начала чувствовала подвох… и теперь поняла, в чём он. Мы как будто попали в специально для нас сгенерированную реальность.

— Сгене… чего?!

— Не важно, — отмахнулась Ирина. — Главное, что всё ненастоящее. Тот, кто с нами играет, просчитался. Упустил из вида одну маленькую, но значимую деталь. Мы — живые существа, состоящие из органической материи и, если бы всё было на самом деле уже сдохли бы, если не от голода, так от жажды и недосыпания.

— Но…

В это самое мгновение раздался громкий стук в окно. Риневьева и Диана переглянулись между собой.

— Что это?

— Да уж точно ничего хорошего. Деревня мёртвая. Чтобы не пришло, оно такое же.

Девушки, замерев, прислушивались.

Послышался звук шагов и шорохи за стеной.

Звуки были тяжёлые. И они приближались.

— Дверь! — рыкнула Диана и они обе с Риневьевой, не сговариваясь, успели привалиться к ней, удерживая.

Трясущимися руками Диана задвинула тяжёлую чугунную задвижку, не позволяя двери отвориться.

Но вздрогнула она так, как будто в неё ударился кто-то тяжёлый, да ещё с разбега.

Сердце у всех колотилось неистово. Так, что казалось вот-вот лопнет.

То, что их пугало, не издавало никаких противоестественных звуков. Не было хрипов-стонов-завывания. Просто нечто со всего маха то ударяло в дверь, то затихало.

«Твой страх — их пища, — зазвучали в голове сказанные Шахом слова. — Чем сильнее ты боишься, тем оно становится сильнее и опасней».

— Откройте дверь! — скомандовала она.

— Что?! Да ты в своём уме?!

— Открывайте! Мне надоели эти игры разума. Хочу посмотреть в глаза своему страху.

— Точно рехнулась! — всплеснула руками Диана.

— Я в полном разуме. Противостоят нам вовсе не монстры, а наши соперницы. Пока мы прячемся за дверью, питая их заклинания собственными страхами, нам их не победить. Вспомните, что нам говорили в самом начале? В ходе испытания мы будем отбирать силы друг у друга, поглощая её и становясь сильнее. В итоге победительнице достанется всё.

В серых глазах эльфийки отразилось понимание.

— И ты думаешь, нам противостоят…

— Как минимум — трое. Я склонна думать, что это Моритан и Шанди — наверняка. И, судя по тварям, что на нас нападали в лесу, Эфара.

— Тёмная магия Пустоты и Хаоса? В этом есть смысл. Их мир иллюзорен, но населяющие его твари способны уничтожать. Только почему ты думаешь, что третья из них это Шанди?

— Потому. Открывайте двери, девочки. Покончим с этим мерзкий мороком раз и навсегда.

— А если ты ошибаешься? — колебалась Диана.

— Если она ошибается, — резко ответила Риневьева, — будем драться. Всё лучше, чем сидеть здесь и дрожать, поджав хвост.

— Хватит споров. Я не ошибаюсь, — уверенно заявила Ирина. — И хотя точно не уверена в том, что случится дальше, одно знаю — нас окружает сомнительной реальности действительность. Пора проснуться и надрать соперницам зад.

— В прямом или переносном смысле? — загорелась идеей Диана.

— Уж как получится.

Ирина судорожно пыталась вспомнить то немногое, что успела узнать за короткий срок подготовки к проклятому конкурсу. Пустоту руками не потрогать и глазами не увидеть.

— Как противостоять ментальному воздействию идеи есть?

Идей не было.

В голове зазвучал тихий, спокойный голос Шаха: «В основа магии лежит способность управлять изменяющейся реальностью. Нужно научиться изменять реальность под себя, как ты меняешь обстановку в доме, согласно своим вкусам. Усилием воли добьёшься всего».

Старая формула Чародеев: «Вижу цель — не вижу препятствия».

— Открывайте!

Диана с Риневьевой послушно отодвинули засов и в комнату диким потоком хлынула вода — вода, которой совершенно неоткуда было здесь взяться! Совсем как в сновидениях, когда из одного места ты мгновенно переносишься в другое без всякой последовательности и логики.

Поток воды нёс их течением, не давая выплыть на поверхность. Но уже то, что Ирина нисколько в нём не задыхалась, говорило о правильности её догадки.

В следующую секунду волной её выбросила на — нет, не берег, — на пол.

Строганные грубые доски больно обдирали ладони. Мокрые волосы противно лезли в глаза, налипая на щёки. Руки и ноги дрожали, как бывает после физического перенапряжения, так, что не сразу удалось приподняться.

В центре тёмной избы располагалась пентаграмма. На острых гранях её многоугольника стояли свечи. Огоньки, танцующие на их фитильках, не казались зловещими.

Лицо колдуньи скрывал капюшон. Сидя в позе лотоса, разведя в сторону руки, как медитирующий йог, она медленно тянула мантры. Свечи мягко вздрагивали, когда тёмные сгустки отделялись от распростёртых в пустоту рук и уплывали, принимая причудливые очертания. Картина выглядела мирной и даже по-своему красивой, но от самого круга веяло леденящим холодом, безошибочно выдающим тёмную, с привкусом смерти, магию.

Злость, словно кобра, всё шире раскрыла чёрный капюшон в сердце Ирины и когда она почувствовала, что сдерживаться просто не может, ей осталось лишь взмахнуть рукой, пожелав, чтобы свечи погасли и вместе со светом рассеялась сама магия.

Свечи, зашипев, угасли, хотя остаточный свет, вопреки привычным на земле законом, ещё продолжал держаться.

Колдунья подняла голову, и Ирина с тайным удовлетворением узнала Моритан. Значит, она не ошиблась в своих подозрениях.

— Ты? — удивлённо зашипела последовательница Пустоты. — Но как?..

— Какая разница? Игра закончена. В этом забеге вы проиграли.

«В моей руке волшебная пыльца. Она развеет злые чары», — подумала Ирина. Так раньше в пугающих её сновидениях она сама придумывала альтернативные концовки, убегая от преследующих чудовищ.

Вскинув ладонь, дунула на неё, словно сдувая золотистую пыльцу фей.

И засмеялась, когда в исказившееся от злобы лицо Моританы понеслась, звеня причудливой мелодией невидимых колокольчиков, её магия, разрушая тёмное плетение чужих заклинаний.

Несколько слепящих минут тишины и темноты, а потом Ирина проснулась, удивлённо озираясь по сторонам.

Комната, в которой она лежала, напомнила больницу. Белый потолок, белые стены, пустой серый пол, не покрытый даже дешёвым ковриком. Рядом стояли две кровати.