Екатерина Оленева - Невеста для Дракона

За что она сражается? Ей не нужен трон Княгини Ада. Она не уверена в том, что любит Андриаса.

Что за упрямство? Что заставляет её бульдожьей хваткой держаться до конца? Вера в то, что Андриас рискнул всем, что имел, ради воссоединения с ней? Ирина действительно верила в это.

Он нарушил законы существ, гораздо сложнее, чем она могла себе вообразить и, наверняка, если всё рассыплется и что-то пойдёт не так, кара за это будет немалой?

Ирина верила в Андриаса. И если ошибалась, то жестокую, страшную цену заплатить придётся ей.

Даже на земле слово «ад» внушает трепет. А тут, посреди заснеженного Нигде, так близко от Ничто, поверить в Ад было не то, чтобы просто — не верить не получалось.

Кого выбрать? Себя? Или — его?

Что легче: предать или быть преданной?

Чего уж проще — опустить меч и позволить геяде одержать вверх над собой, чтобы это не значило. Пусть бессмертные сами разбираются между собой, а она очнётся в своём безопасном человеческом мире, в привычной реальности. Проживёт положенную ей богом жизнь.

Сколько времени потребуется на то, чтобы всё, случившееся здесь, стало лишь сном? Бредом? Галлюцинаций, в которую просто невозможно здравомыслящему человеку верить?

А всё забыв, она не сможет мучиться совестью за то, что подвела существо, поставившего на неё так много.

«С чего я вообще взяла, что Андирасу придётся расплачиваться? Он же никогда об этом не говорил. Напротив! Он сам предлагал мне вернуться».

Но ему и говорить было ненужно. Ирина сердцем, душой знала — проиграет не она, проиграют они вместе. А платить придётся ему. Потому что в жестоких Драконьих Играх платит сильнейший.

Со слабого какой спрос? Слабого просто вычеркивают.

Она не узнает, что случится с ним. Она забудет его. Словно ничего и не было. И даже не сможет плакать по потерянной частички самой себя, которую она отрежет от души из-за банальной трусости, что так удобно называть осторожностью.

Может быть Ирина делает неправильный и глупый выбор, но она не бросит и не предаст. А если обманут её… что ж? Лучше быть обманутой, чем предавшей.

Флёр опустила меч, отступая на несколько шагов. По выражению её лица Ирина поняла — геяда уже осознала сделанный ею выбор. И он её не радует и не злит, скорее печалит.

Медленно подняв меч, Ирина сама удивилась его преображению. Он больше не напоминал дым — выглядел чёрным и жутким. По тёмному, как агат, лезвию, пробегали огненные всполохи, будто внутри него гудело пламя.

«Адская игла», — промелькнула в голове мысль, будто пришедшая извне.

Флёр замерла напротив, покачав головой:

— Я пыталась помочь. Пыталась изменить твою судьбу, но ты сделала свой выбор.

Геяда вскинула меч над головой. В противовес мечу Ирины, он вспыхнул ослепительным белым сиянием, словно был соткан из белого света.

Со всей силы, размахнувшись, Флёр вогнала его в снег. Яркий свет, вспыхнувший из земли, больно ударил по глазам, заставляя Ирину прикрыть их рукой.

Свет сиял, ослепительно-чистый, разрастающийся, будто невиданный цветок раскрывал обжигающие лепестки.

Земля вздрогнула, как будто из-под неё, просыпаясь, поднималось невиданное чудовище, рвалось из недр земных наружу, обращая не только снега, но и саму землю в пепел. Кроша её в труху.

Всё вокруг закачалось.

С ужасом Ирина смотрела, как ширятся в земле трещины, разрастаясь в пропасть, откуда вырывалась лава.

Всё рушилось на глазах, будто невиданный программист нажал кнопку «программа delete».

Всё летело к чёрту. Летело в тартарары. Лишь Флёр спокойно парила над всем этим светопреставлением и рыжие, огненные косы её струились в горячем воздухе:

— Счастливой дороги в новый дом, госпожа Ада.

— Что?!

— Ваш новый дом ждёт вас. Не говорите, что вас не предупреждали?

То, что Ирина чувствовала, были не страх, и не паника — нечто более всеобъемлющее. Мыслей не осталось даже на то, чтобы о чём-то пожалеть. Уши закладывало от визга ветра, сердце рвалось от ощущения падения и предчувствия гибели, что невозможно предотвратить. Воздух, словно стараясь удержать её, уплотнился — не вздохнуть. Атмосферу можно было, наверное, топором рубить.

А когда Ирина уже смирилась с тем, что разобьётся, красное небо в чёрных клубах дыма разрезала молния. В хор истошно вопящих мучеников вплёлся резонирующий резкий клёкот и шум крыльев.

Как и положено по законам сказки, в решающий момент ей пришли на помощь. Огромный дракон пикировал вниз, устрашающе-огромный и мощный. Размах его крыльев в диаметре был, наверное, никак не меньше десяти метров. Сильные конечности венчали такие длинные когти, о каких на Земле ни один лев не в состоянии даже мечтать. Но они сомкнулись вокруг тела Ирины с такой бережностью, что не причинили ей ни малейшего вреда.

Каждый взмах крыльев Дракона порождал новый порыв ветра, с силой обдувающий лицо.

Поняв, что немедленная смерть ей пока не грозит, Ирина с просыпающимся любопытством посмотрела вниз.

То, что она поначалу приняла за чёрный дым, было облаками. Они составляли часть здешней атмосферы. Внизу было много открытого огня. Огонь тут тёк, как реки и озёра на Земле, то открытым потоком лавы, то перемежёвываясь с островами-сушей. Пики острых скал взрезали чёрно-алые небеса. Резко очерченные скалы возвышались над чуть более пологими склонами гор.

Ирина могла ошибиться, взирая с такой высоты, но ей казалось, что какое-то время они летели над лесом. Очертания деревьев напоминали те, к каким она привыкла раньше. А потом под ними открылся город. Было такое впечатление, что при его создании строители не строили, а вытёсывали его прямо из отполированных невидимой рукой до зеркального блеска скал, прорубая в них окна, двери, переходы.

Впрочем, вероятнее всего никаких строителей не было — магия она такая магия.

Из всего многообразия красок, к которому привык человеческий взгляд, здесь остались лишь все оттенки серого, чёрного и красного.

В воздухе, прямо перед ними, растеклась блестящая клякса, быстро принявшая форму всё увеличивающегося овала. Он подёргивался рябью, стремительно чернея. Перед глазами Ирины замелькало смазанное видение черного мрамора и стекла. Промелькнула какая-то тень перед тем, как они врезались в пол, по которому оглушённая, она распласталась, хватая ртом воздух.

Почему-то казалось очень важным услышать собственное сердцебиение.

Потребовалось немного времени на то, чтобы проморгаться.

Свет был бледным. Его источник было сложно определить, словно воздух светился сам по себе.

Дракон уже принял своё человеческое обличье. Его белые густые волосы спадали ниже колен, их роскошную массу удерживал серебряный обруч с крупным рубином. Свет вспыхивал в драгоценном камне так, что тот казался третьим глазом.