Гарднер Дозуа - Книга Мечей (сборник) [litres с оптимизированной обложкой]

– Ты объяснил, что война – это всего лишь война? Что каждые несколько поколений человечество охватывает насилие и что его отец слишком хорошо поддерживал мир?

Бледный человек снова кивнул.

– И мальчик тебя услышал?

Помедлив, бледный человек покачал головой. Нет, не услышал.

Старуха Ау хмыкнула.

– Что ж, мы попытались. Все юнцы одинаковы. Думают, их родители никогда не были молодыми, никогда не мучились сомнениями и желаниями, от которых страдают они сами. Будто мы родились до изобретения секса, страсти и утраты. Им всем приходится учиться на собственном опыте, как бы мы ни хотели им помочь. – Она помешала чай. – Ты предупредил его, что случится, когда он захватит трон?

Бледный человек кивнул.

– Этого он тоже не услышал, да? Ну ладно. Надо думать, он вспомнит об этом, когда состарится, но будет слишком поздно.

Старуха Ау протянула морщинистую руку и взяла лишенную пальцев ладонь бледного человека. Сжала ее, и он вновь превратился в длинный бледный корень. Покрытый шрамами и ранами, бледнее там, где была содрана кора. Старуха отнесла корень к хижине. Позже она сделает из него мульчу или что-нибудь вырежет. Например, свисток. Вернет его природе или превратит в нечто такое, что природе даже и не снилось. Это была простая магия – и потому глубинная.

Она налила чай в старую чашку и принялась потягивать его, с прищуром глядя на небо. Кажется, день будет хороший. Теплое утро, но небольшой дождь после обеда. Это несколько часов доброй работы. Старуха сняла с пояса лопатку и, напевая себе под нос, счистила ногтем большого пальца грязевую корку под рукоятью. Потом взяла садовый нож с зазубренным краем, чтобы резать корни, и именем Раан Сауво Серриадан, выцарапанным на лезвии на языке, которого никто не слышал долгие столетия.

– Луковицы на западном поле неплохо бы проредить, – сообщила она. – Что скажешь, любимый?

На мгновение ветер и пение птиц словно слились в единую гармонию, стали музыкой, напоминавшей шепот. Старуха Ау рассмеялась.

Она допила чай, выплеснула остатки воды из котелка и зашагала в сад, где ее ждала работа.

Кэролайн Черри – автор более сорока романов, лауреат премии Джона В. Кэмпбелла и четырех премий «Хьюго», известная фигура в мире научной фантастики и фэнтези. В жанре научной фантастики она опубликовала восемнадцатитомный цикл «Иноземец» ( Foreigner ), семитомный цикл «Войны компании» ( Company Wars ), пятитомный цикл «Компактное пространство» ( Compact Space ), четырехтомный цикл «Сытин» ( Cyteen ) и множество других циклов и отдельных романов. В жанре фэнтези К. Дж. Черри является автором четырехтомного цикла «Моргейн», трехтомного цикла «Русалка», пятитомного цикла «Тристан» и двухтомного цикла «Арафель», а также редактором семитомной антологии «Ночи Меровингена». Среди самых известных ее романов – «Последняя база», «Гордость Шанур», «Измена», «Врата Иврел», «Кесрит», «Район Змеи», «Бегущие по краю» ( Rimrunners ), «Праздничная луна» ( Festival Moon ), «Эльфийский камень сна», «Порт Вечность» ( Port Eternity ) и «Братья Земли». Ее рассказы публиковались в сборниках «Солнцепадение» ( Sunfall ), «Видимый свет» и «Избранные рассказы К. Дж. Черри» ( The Collected Short Fiction of C. J. Cherryh ). Среди ее последних книг – два новых романа из цикла «Иноземец», «Гость» ( Visitor ) и «Сходимость» ( Convergence ). Она живет в Спокане, штат Вашингтон.

Всем известна история Беовульфа, одна из самых знаменитых поэм всех времен, – но что произошло через поколение после смертоносных событий в Хеороте, когда безмолвные руины заросли сорняками? Черри дает нам возможность увидеть последствия и поучаствовать в приключении молодого человека, который ищет свое фамильное наследие, – не менее опасном, чем события той давней чудовищной судьбоносной ночи.

– Пусть твое путешествие будет быстрым. Пусть боги приветствуют тебя крепким медом и красивыми женщинами.

Халли погладил грязными руками печальный курганчик, сморгнул туманившую глаза морось, пытаясь не думать о высохшем теле, что лежало, свернувшись, под его ладонями, пытаясь не представлять, как грязь сочится сквозь камни и застывает на старом, мудром лице. По ту сторону луга великие лорды покоились в каменных кораблях или спали в могучих курганах, окруженные могильными богатствами.

Раба можно похоронить в грязевой яме. Они хотя бы поступили немного лучше. Дедова кружка, рог для питья и свинья отправились вместе с ним. Ему расчесали бороду, а волосы заплели в косы. Подстригли ногти, чтобы в час Рагнарёка йотуны не смогли призвать его на строительство корабля Нагльфар [14] Нагльфар – в германско-скандинавской мифологии – корабль из ногтей мертвецов, на котором в Рагнарёк армия великанов йотунов отправится на последнюю битву против асов. . Остается надеяться, что дед будет в безопасности за стенами Валгаллы. Он умер не геройской смертью, и его не вознесут сразу на небеса, но Один призывал и великих людей. А дед был брегоном, судьей, мудрым советчиком. Его лорд к нему не прислушивался… поставит ли Всеотец это ему в вину?

Дождь моросил, скапливался лужами на утоптанной земле. Сегодня утром сияло солнце. Вечером дождь застал их за печальной работой. Халли с отцом продолжали трудиться, возводили земляной курган. Они почти не разговаривали, берегли дыхание, чтобы вырыть яму в мокрой земле и насыпать над камнями курган. В конце концов земля превратилась в слякоть, а место, где они копали, – в лужу.

Отец кинул лопатой мокрую грязь на курган, который поднимался не выше колена. Грязь сочилась водой.

– Хватит. Достаточно. Свет меркнет. Мы сделали что могли.

– Я могу работать дальше.

– Он был сварливым, своенравным стариком. По крайней мере, теперь не встанет. Мы отдали ему проклятую лучшую свинью.

Отца это не обрадовало. Халли выбрал свинью, вытащил на улицу и зарезал на могиле прежде, чем тот вернулся с камнями.

– Иди в тепло, отец. Я закончу.

Отец лишь смотрел на него, вода стекала с его шапки и капала на бороду. Они сломали лопату. Одну из двух, что у них были. Теперь ее требовалось починить – очередное дело в бесконечной череде дел, которые следовало завершить до листопада. Только это имело значение для его отца, Эгглафа, сына Унферта, сына Эгглафа, героя Скьёльдунгов [15] Скьёльдунги – королевская династия данов, предков датчан. , владевшего великим мечом Хрунтингом. Отец собрал обломки и уцелевшую лопату, швырнул их в грязную тележку и потащил ее прочь, пустую и легкую.

Смерть деда стала для отца облегчением. Под конец дед нуждался в постоянном уходе. Старость лишила его всего. И отец сказал над могилой: дед Унферт был постоянным напоминанием о том, как низко пала их семья. И они выбрали это место, рядом с одним из великих курганов, но скрытое кустарником, чтобы деревня могла о нем позабыть.