Екатерина Бэйн - Найденыш [СИ]

— Да, ваше величество.

— Хорошо. Теперь дальше. Дождись его ответа, он должен быть положительным. Потом придешь сюда и скажешь мне об этом.

Ромейн присела.

— Полагаю, тебя излишне предупреждать о молчании, Роми.

— Совершенно излишне, ваше величество, — согласилась она.

— В таком случае, ты можешь идти, — и Оливетт недвусмысленным жестом указала ей на дверь.

Ромейн именно так и собиралась поступить, в последнее время ей почему-то хотелось проводить в обществе королевы как можно меньше времени, но было еще кое-что.

— В чем дело? — недовольно спросила та, видя, что наперсница не уходит, — тебе требуется особое приглашение?

— Вы не дали мне записку, ваше величество, — учтиво напомнила ей Ромейн.

— Нужно было сразу сказать мне об этом, а не строить из себя идиотку. На, — Оливетт сунула ей письмо и едва не вытолкала за дверь силой.

С королевой происходит нечто серьезное, это Ромейн поняла еще три дня назад. Остается только поинтересоваться, зачем она настраивает против себя тех немногих, кто находится на ее стороне. Случайно или намеренно? Зачем говорить то, без чего вполне можно было обойтись?

Чуть позднее девушка не могла не подумать о том, с какой стати Оливетт понадобилось передавать Генри Лукасу какие-то послания. Она что, решила забыть о принце и обратить свое внимание на кого-нибудь более доступного? Это была вполне трезвая и разумная догадка, заставившая Ромейн скривиться. Ей стало противно. Неужели, это и в самом деле так? Очень хочется надеяться, что нет, что у королевы есть другая причина встретиться с Лукасом. Хотя, честно говоря, девушка не могла придумать таковой.

Лукаса ей удалось разыскать без особого труда. Еще легче получилось привлечь его внимание. Даже такой человек, как Лукас, имея даму сердца, прекрасный и недоступный образ, лелеемый в душе, не мог не обращать внимания на хорошеньких молодых девушек. Тем более, что даже среди них Ромейн сильно выделялась.

— Неужели, мне удалось привлечь внимание самой очаровательной девушки в Инвере? — полушутя-полусерьезно осведомился он.

— Не знаю, сэр. Вам лучше узнать у нее самой, — с полнейшей серьезностью отозвалась Ромейн, хотя ей очень хотелось фыркнуть.

Лукас приподнял брови:

— Кого же вы считаете прекраснее себя?

— Мистер Лукас, у меня очень мало времени. Отойдем в сторону.

Это предложение удивило его еще больше, но мужчина последовал за ней. Ромейн завернула за массивную колонну, где было довольно темно и совершенно пусто.

— Уж не пытаетесь ли вы меня соблазнить? — спросил Лукас со смешком.

Девушка в ответ смерила его таким взглядом, что даже в полутьме было ясно, что именно она думает о нем самом и о его дурацком предположении. Лукас стушевался.

— Это вам, — после паузы сказала Ромейн и протянула ему записку, — быстро прочтите и дайте мне ответ. Полагаю, вам не нужно спрашивать, от кого это.

Глаза мужчины стали огромными. Он почти выхватил у Ромейн письмо, развернул и приблизил к глазам, жадно вчитываясь в текст.

В Оливетт он был влюблен давно, тайно и прочно. Однако, помня о разнице в положениях, Лукас ограничивался лишь взглядами исподтишка и вздохами. Свои чувства он держал при себе, что, правда, не мешало ему искать утешения на стороне. Но происходящее сейчас произвело на мужчину такое огромное впечатление, что на некоторое время он лишился дара речи. Просто стоял, опустив руку с запиской, с вытаращенными глазами и лицом, по которому медленно расплывалась блаженная улыбка.

Ромейн, которая прислушивалась к посторонним звукам, обратила на это внимание не сразу. Но когда обратила, ей стало ясно почти все.

— Мистер Лукас, — она бесцеремонно прервала его мечтания, — мне нужен ваш ответ и как можно скорее.

— Да, — очнулся он, — да, конечно. Разумеется, я согласен. Могли бы и не спрашивать.

И он медленно начал разрывать записку на узкие длинные полоски.

— Замечательно, — отозвалась девушка, понаблюдав за его действиями несколько секунд.

После чего развернулась и ушла.

Королева, кажется, нарочно ищет неприятностей на свою голову. Как будто, их у нее мало. Интересно, что скажет король, если вдруг узнает о новых предпочтениях супруги? Подумав об этом, Ромейн невольно фыркнула. Да он ее в порошок сотрет. После того, конечно, когда подберет свою челюсть с пола.

Оливетт она, конечно, не стала докладывать о своих крамольных мыслях. Ей требовалось лишь сообщить ответ Лукаса, что Ромейн и сделала.

— Прекрасно, — сказала Оливетт, выслушав это, — в таком случае, ты должна сделать еще кое-что. Дождись, пока эта негодная, дрянная шпионка отправится спать, — королева махнула рукой в сторону двери, — и отправляйся за Лукасом. Он будет ждать тебя в конце корридора. Проведешь его сюда, после чего пойдешь к себе.

— Да, ваше величество, — присела девушка.

Королева внимательно посмотрела на нее.

— Об этом никто не должен знать. Ни одна живая душа. Дай мне слово, Роми, что будешь молчать.

— Конечно, ваше величество, я даю слово, что буду молчать об этом.

Помедлив, Оливетт кивнула. Иногда, чужие принципы, подобные этому оказываются полезны. Девчонка считает, что свое слово нарушают линь последние негодяи. Пусть и дальше продолжает так считать. Это очень удобно.

Нужно заметить, что королева вовсе не была спокойна насчет Лукаса. Она очень боялась, что его приходу может что-то помешать. Она, правда, ни минуты не сомневалась в том, что Лукас обязательно придет. О да, он явится, и вот тут-то нужно постараться сделать так, чтобы он окончательно потерял голову. Оливетт знала один безотказный способ. На Лукаса это подействует наверняка. Но все же, для того, чтобы обезопасить себя, нужно еще кое-что. Впрочем, торопиться пока не стоит, у нее есть время. Пока еще есть.

Беспокойство Оливетт было напрасным, Лукас пришел в точно назначенное время и никто не пытался его остановить, задержать или хотя бы спросить, что он делает у королевских покоев в столь поздний час.

Войдя в комнату, Лукас склонился в почтительном поклоне, отчего Оливетт почувствовала невыразимое облегчение. Он здесь, значит, все получится.

— О, встаньте, мистер Лукас, прошу вас! Я так рада, что вы пришли.

Разумеется, после этих слов на лице ее гостя показалась радостная и несколько глуповатая улыбка. Что ж, он в самом деле к ней неравнодушен.

— Садитесь, мистер Лукас, — Оливетт указала ему на стул.

— О нет, что вы, ваше величество, я не смею! — запротестовал он.

— А я говорю, что смеете и более того, я сама вам это разрешаю. Сядьте же, прошу вас.

После этих слов Лукас, разумеется, сел. Оливетт довольно улыбнулась, подошла к нему и облокотилась на спинку его стула. Ни к чему тратить время на ненужные подходы. Он влюблен в нее, и как все влюбленные мужчины, резко поглупел.