Екатерина Бэйн - Найденыш [СИ]

— Да, конечно, — тот сделал над собой гигантское усилие и перестал смеяться, — но это было великолепно. Браво, Роми.

— Так вот, — еще заметнее сдвинул брови старший брат — я спросил у тебя, как тебе понравился Лэверли?

— Ну… он довольно забавен, — отозвалась она, — хотя, если честно, я не знаю. Я с ним не разговаривала.

— Ничего. У тебя еще будет такая возможность.

— Да? Звучит заманчиво.

Фыркнувший Реджин понял сарказм, Роннан — нет.

— Вот и прекрасно. Я рад, что ты так настроена. Я полагаю, тебе нужно знать, что ты с младенческих лет помолвлена с Лео.

Ромейн вытаращила глаза:

— Что?

— Я говорю, ты помолвлена с Лэверли и должна будешь выйти за него замуж. Пока тебе следует привыкнуть к этой мысли.

Девушка молча смотрела на него, не в силах ничего сказать. «Она должна привыкнуть к этой мысли»? Она должна выйти замуж за этого престарелого мага? Ну, пусть не престарелого, пусть он в рассвете магических сил, все равно. Она уже привыкла к мысли, что может делать все, что хочет. Хочет, а не должна. И теперь выясняется, что в мире магов все так же, как и в мире людей.

— Я не хочу, — сказала Ромейн.

Теперь настал черед Ронанна говорить «что».

— Не хочу, — повторила девушка, — она мне не нравится.

— Ничего, понравится.

— Ты еще скажи: «стерпится — слюбится», — не выдержала она.

Реджин захихикал.

— Так, — суровый брат повернул к нему голову, — если не можешь сдерживать свои буйные эмоции, лучше ступай отсюда.

— Я молчу, — торопливо проговорил тот.

— Я не буду выходить замуж за Лэверли, — твердо сказала Ромейн, — я не стану к нему привыкать. Это все? — она встала.

— Нет, не все, — казалось, в комнате похолодало, — сядь.

— Нет.

— Сядь, мы не закончили.

— Я закончила.

В гостиной в самом деле стало намного холоднее. На окнах появились морозные разводы. Стекла задрожали.

— Сядь, — едва ли не по буквам повторил Роннан.

Его глаза сузились.

— Нет.

— Хватит, — не выдержал Реджин.

Он уже не смеялся.

Зрачки Ромейн расширились. Красивый стол из резного горного хрусталя покрылся трещинами, а ваза на нем дрогнула и разлетелась на мелкие осколки. Реджин подпрыгнул в кресле.

— Перестаньте! — взмолился он, — хватит. Вы с ума сошли? Рон!

Тот как не слышал.

— Сядь, — снова сказал он, не сводя глаз с сестры.

— Я не сяду. Ты меня не заставишь.

Неровные, большие осколки, секунду назад бывшие красивым предметом мебели, посыпались на пол.

— Черт, хватит! — рявкнул Реджин, вставая между ними, — не дави на нее, Рон. Это ни к чему хорошему не приведет, — и он пихнул брата в грудь, — остынь!

— Это ты мне говоришь? — словно очнулся тот, — кому из нас следует остыть? Разве Меор не научил тебя сдерживаться, Ромейн?

— Научил, — ответила девушка, — я умею сдерживаться. Но не сейчас.

— Ты выйдешь замуж за Лэверли. Я так сказал.

— А ты женишься на собственной поломойке. Так я сказала, — прошипела Ромейн, — нравится?

— Вы просто два психа, — резюмировал Реджин, тяжело дыша, — хватит на сегодня. Вам обоим следует остыть. Уходите, пока все здесь не разгромили.

Словно в подтверждение его слов два оконных стекла лопнули.

— Прекрасно, — протянул Роннан, — ты прав. Ромейн, иди к себе. Поговорим завтра.

— Я не изменю своего мнения. Не дождешься.

И девушка, развернувшись, вышла. Дверь за ее спиной грохнула на весь замок.

Братья переглянулись.

— Говорил, рано, — проворчал Реджин, — но ты всегда слушаешь только себя.

— Сильная, — пробормотал Роннан себе под нос, — она очень сильная, Рэд. Она меня едва не сломала.

— Тебя? — не поверил тот своим ушам, — ты серьезно?

— Я когда-нибудь такое говорил?

— Нет.

— Вот именно. У нас в роду никогда не было таких сильных женщин. И если на то пошло, и мужчин очень немного.

— И ты хочешь выдать ее за Лео?

— А за кого? За Меора? — оба фыркнули.

— Зачем ты начал сразу так… сурово? — спросил Реджин чуть погодя, — она упрямая, как не знаю, что. Нужно было мягче. Ну да, — тут он покачал головой, — ты ведь не умеешь.

— С меня и так достаточно, — отрезал Роннан, — тебя еще не хватало. Упрямая девчонка уперлась, как осел.

— Да, и перебила все стекло в комнате.

Братья огляделись по сторонам и наконец заметили, что пострадало не только стекло. Металлические рожки для ламп и факелов искривились, словно змеи, а некоторые так вообще вывернулись лепестками наружу. Реджин присвистнул.

— Она сильно злилась.

— Она еще плохо умеет концентрировать свою Силу. Но если бы умела, весь удар был бы направлен на меня.

— Тебе повезло, — заключил брат, пристально глядя на исковерканный металл.

Ромейн стрелой взлетела вверх по лестнице, стискивая кулаки. Маленькие лампы под стеклянными колпаками, освещающие лестницу, дрожали, а стекла сыпались на пол, отмечая ее путь наверх.

Никто не смеет заставлять ее. Никто не смеет на нее давить так бесцеремонно. Даже братья. А если и посмеет, то пожалеет, что появился на свет. Она влетела в комнату, хлопнув дверью и остановилась посередине, скрежеща зубами. Но громкий треск немного привел ее в чувство. Повернув голову, Ромейн увидела, что огромное зеркало пересекает длинная, неровная, уродливая трещина, словно раскалывая ее изображение пополам.

— К черту все! — рявкнула девушка и зеркало немедленно разлетелось на тысячу кусков, сверкающих брызг, выплеснувшихся во все стороны.

Нужно успокоиться. Нужно прийти в себя, наконец. Хватит бесноваться.

Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза и попыталась отрешиться от своих мыслей хоть ненадолго. Это помогло. Постояв так пару минут, Ромейн немного успокоилась.

Они не заставят ее. Никогда. Ни за что. За кого ей выходить замуж, она будет решать сама. Вот так.

Не было Станы, чтобы помочь ей готовиться ко сну, видимо, служанка не решалась показываться на глаза гневающейся хозяйке, но Ромейн отлично справилась сама. Забравшись, наконец, под одеяло, она поудобнее устроила голову на подушке. Нужно поспать. Если Ронанну угодно продолжить разговор завтра — милости просим. Пусть попробует.

С такими воинственными мыслями Ромейн заснула.

Обычно, девушка спала крепко и спокойно, но сегодняшнее событие, вероятно, что-то нарушило, поскольку спокойствием тут и не пахло.

Ей снился странный сон. Слишком яркий, насыщенный красками, слишком четкий и слишком последовательный.

Она стояла на зеленой лужайке и оглядывалась по сторонам с любопытством. Был день, светлый и солнечный, легкий ветерок шевелил ее волосы, рассыпанные по плечам, трава вокруг была сочной и яркой. Красивая бабочка порхала с цветка на цветок. Она протянула руку, чтобы поймать ее, но бабочка легко ускользнула, взмахнув крыльями. Словно дразня, устроилась на следующем цветке, шевеля усиками. Ее следовало непременно поймать. Она затеяла веселую игру.