Павел Кувшинов - Я – Игрок

На мгновение Санра замолкает, но затем вновь продолжает:

– Однажды ночью меня разбудили странные звуки. Дрожащей рукой я отодвинула занавеску, чтобы выглянуть в окно. Там я увидела, как порождение ночи вгрызается в ногу несчастному мужчине. Затем я услышала его приглушённые крики, которые пронзили мой слух, и я едва не потеряла сознание. Я узнала этот голос – это был наш сосед. Я знала его, ведь дружила с его дочкой. И вот, он умирал на моих глазах. Но стоило монстру вонзить когти ему в грудь, как огонь окутал голову этого чудовища, и оно с визгом помчалось прочь. К мужчине подошла моя мать, и быстро осмотрела его раны. Я была несказанно рада, что моя мамочка спасла ему жизнь.

И знаете, что я увидела в следующий момент? Как она вытащила из-за пояса нож, и вонзила его бедолаге между глаз. А затем, оставив его окровавленный и бездыханный труп на том самом месте, она побежала вслед за монстром. Не знаю, может, того мужчину было уже не спасти, но это не давало маме никакого права обрывать его жизнь таким варварским образом. Наутро на краю города нашли труп порождения ночи, а рядом с ним… тело моей мамы с торчащим из спины топором.

– Простите, Санра, мне очень жаль.

– Разве это ваша вина, Саймон? Вам не за что просить прощение.

– Убийцу вашей мамы нашли?

– Она сама виновата в своей смерти. Но, я понимаю, о чём вы. Да, им оказался родной брат убитого. Его посадили в темницу, где он вскоре и скончался. Я понимала, что должна ненавидеть этого человека, но вместо этого я возненавидела свою мать. Ведь она не только хладнокровно отняла жизнь человека, даже не дав ему шанса в последний раз увидеть лицо дочери, но и разрушила жизнь его близким.

– Я понимаю, о чём вы говорите. Но не все Игроки поступают одинаково.

– Знаю. И вы, Саймон, тому ярчайшее подтверждение. Но я немало путешествовала по миру и встречала многих Игроков. Большинство из них скорее походили на мою мать, чем на вас. Вы добрый человек, Саймон, и что бы с вами не происходило, никогда не сомневайтесь в этом. Вы говорите, что лишь выполняете свой долг, но многие ваши коллеги считают, что долг этот заключается лишь в убийстве порождений ночи. Вы же в первую очередь стремитесь спасти чужие жизни, и вините себя за тех, кого спасти не удалось. Знаю, я лишь случайная встречная, с кем вас свёл праздничный банкет, но, пожалуйста, послушайте меня. Не вините себя за то, что вы сделать не в силах.

– Я не могу закрывать глаза на собственные ошибки.

– И не нужно. Я лишь прошу не терзать себя за них, и помнить, что каждая душа, которую вы спасли, продолжает жить благодаря вам. Помните это.

Едва Санра замолкает, как стихает и музыка.

– Благодарю вас за танец, Санра, – говорю я, поклонившись и поцеловав руку девушки.

– Только за танец? – на лице её вновь проскальзывает лукавая улыбка.

– И за ценный совет, – добавляю я.

– Мне это было только в радость, – отвечает она, и, поклонившись, покидает меня, чтобы вернуться на своё место за столом.

В разгар трапезы я вдруг чувствую, как кто-то вкладывает в мою руку сложенный пополам клочок бумаги. Я оборачиваюсь, но не замечаю никого возле себя. Рядом лишь снуёт прислуга, меняющая блюда и разливающая напитки.

С любопытством и тревогой я опускаю руку под стол, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Затем разворачиваю листок и читаю написанные ровным почерком строки:

«Если не хочешь обнаружить поутру свою подругу с перерезанным горлом, то советую улизнуть из замка, когда объявят следующий танец. К северо-западу есть заброшенный погост. Найдешь меня там. Буду ждать тебя в течение двух часов».

Я перечитываю текст записки несколько раз, а затем яростно сминаю её в руке. Ещё раз окидываю взглядом зал и понимаю, что нет никакой возможности определить, кто передал мне это послание. В самом тексте также нет ни подписи, ни каких-то других намёков, которые могли бы указать на автора послания.

Тёмные Игроки – такова моя первая мысль по поводу того, кто может за этим стоять. Но я почти сразу отбрасываю её в сторону. Конечно, я сталкивался с ними всего дважды, и могу даже не подозревать на что они способны, но что-то подсказывает мне, что тайные послания с угрозами совсем не в их стиле. Скорее, они бы ворвались в замок, угрожая всем его обитателям и требуя, чтобы я сдался им на милость.

Что же делать?

Не знаю, сколько времени я провожу в раздумьях, но вдруг граф предлагает прерваться ещё на один танец. Решившись, я поднимаюсь со стола вместе со всеми, но вместо того, чтобы приглашать кого-то на танец, или ждать приглашения от других, я аккуратно выскальзываю из столовой. Я стараюсь не привлекать к себе внимания, но всё же боковым зрением замечаю парочку любопытных взглядов.

Впрочем, мне всё равно.

Выбравшись в главный зал, я пересекаю его, едва не сорвавшись на бег. Мысленно я благодарю волю случая за то, что на моём пути не встречается ни единой души. Однако едва я берусь за ручку двери, ведущую в замковый двор, меня останавливает чей-то окрик.

– Саймон, куда ты? – Кристина догоняет меня у самых дверей.

– Мне нужно уйти, – говорю я, собравшись открыть дверь.

Девушка обходит меня и бесцеремонно отпихивает в сторону.

– Не раньше, чем ты объяснишь, в чём дело, – заявляет она, преграждая своим телом единственный путь наружу.

– Я не могу. Не сейчас. Мне нужно уладить одно дело, – говорю я, показывая ей скомканный кусок бумаги. – Просто… доверься мне, ладно?

Кристина внимательно смотрит на записку в моей руке (только бы она не попросила показать ей, что на ней написано!), а затем переводит взгляд на меня. Если она заупрямиться, то, какие ещё доводы я смогу предъявить? Что я пытаюсь защитить её, отправляясь в расставленную ловушку?

Но вместо возражений или споров, девушка неожиданно отступает от двери.

– Хорошо, – говорит она ровным голосом, – но только при условии, что ты всё расскажешь мне, когда вернёшься.

Я не могу заставить себя ответить ей хоть что-нибудь. Даже простое «да» кажется мне сейчас неуместным. Поэтому я просто киваю, глядя ей в глаза, и выхожу за дверь.

Вскоре я покидаю замок, провожаемый обеспокоенным взглядом Кристины.

Глава 31

Копыта бьют по земле, выдирая из неё небольшие куски дёрна. Жухлая трава, контуры которой чётко контрастируют на фоне голой земли, колышется на холодном ветру. Ветер также развевает и мои волосы, и под его напором меня пробирает озноб.

– Да где же этот чёртов погост! – вырывается у меня гневный возглас.

Меня переполняют раздражение и злость. Уже несколько раз за последние недели я подвергался смертельной опасности, балансируя на грани жизни и того, что может ждать меня за её порогом. Каждый из этих случаев оставил на моём теле шрамы, как напоминание о том, что подобное вообще происходило.