Марина Дяченко - Авантюрист

– Похоже, ты изучила его лучше, чем мы, – сказал я, в моем голосе яснее, чем следовало, прозвучал сарказм.

– Возможно, – Танталь подняла подбородок, – У нас мало времени, но у нас есть время… Черно не пойдет к Тории сейчас. Ему нужно… – она неуверенно запнулась. – Месяца полтора…

– Ты уверена?

Некоторое время мы смотрели друг на друга.

– Нет, – сказала Танталь честно. – Я предполагаю.

– А если ты неправильно предполагаешь? – это вмешалась Алана.

Танталь сжала губы.

– Мы должны поторопиться, – сказал я вкрадчиво. – Как можно скорее… кстати, Танталь, ты забыла сказать – что мы должны делать?

– К Эгерту, – она отвернулась. – Эгерт найдет… способ вызвать Скитальца. Ну, хотя бы связаться с ним…

– Здорово, – сказал я после паузы, и сарказм в моем голосе наливался соком, как ягода волчьего лыка.

Как случилось, что о человеке, который может… мог бы… страшно помыслить, но мог бы избавить меня от Приговора… я узнаю последним?!

Желчная улыбочка сама собой выползла мяе на губы.

Я не мальчик. Я давно уже не верю в падающих с неба спасительных Скитальцев…

– Пойдем обедать, – сказал я бодро.

Алана проскользнула на лестницу первая. Ступеньки стонали и визжали, звук перекатывался коридорами, все здание имитировало некий невозможный музыкальный инструмент, я поймал Танталь за рукав как раз в тот момент, когда моя жена, увлеченная музицированием, уже распугивала жильцов где-то на первом этаже.

– Один вопрос…

Ее глаза разом остыли. Именно так она смотрела давным-давно, в замке, когда сообщил ей, что некий злобный маг…

– Нет, – сказал я поспешно. – Я не о том… Ты уверена, что Черно несет миру погибель, а не, к примеру, процветание?

– Именно так спрашивали друг у друга те, кто не в силах был остановить ломящегося в Дверь Чужака… Именно этой надеждой тешились.

– А причем тут Чонотакс? Он ведь не Чужак?

– Это второй вопрос, – Танталь осторожно высвободила свой рукав. – Но если ты предлагаешь оставить все как есть…

– Нет, – сказал я поспешно, – Танталь… А когда, в какой момент ты поняла… ну, впервые предположила, кто такой Чонотакс и зачем ему Амулет?

Она нервно облизнула губы.

– Когда ходила с ним к Преддверью? Да?

Я говорил так тихо, что сам не слышал собственных слов.

– Танталь, ты действительно веришь во все это? В погибель мира?

– Тория, – Танталь невольно взглянула вниз, туда, где уже стихло завывание ступенек. – Тория не переживет похода туда. Ее сознание, поврежденное… раненное… Я не хочу, чтобы Тория умирала так.

Тоже верно…

– Но ведь Алана пережила, – сказал я тихо. Ступеньки визжали теперь в обратном направлении. Алана шла проверить, не секретничаем ли мы в ее отсутствие.

Танталь вдруг сама взяла меня за руку. Непривычно взяла – очень крепко. Очень тепло.

– Я хотела сказать тебе, Ретано… Спасибо. Я давно хотела это сказать. Ты…

– А ты? – быстро спросил я, пытаясь сдержать волну самодовольства, захлестнувшую меня от этих се слов. Волна была упоительная, горячая, кажется, еще чуть-чуть, и я покраснею…

Не время краснеть. Не время для сладкой истомы. Не тот момент.

Танталь выпустила мою руку. Нервно потерла ладони.

– А что я? Легко пережила… процедуру? Да? Ты об этом?

Ступеньки визжали уже совсем близко.

– Он меня прикрыл, – сказала Танталь, и я еле расслышал. – Я не хотела… Потому он настомко обессилел. Потому что тратился еще и на меня…

Над крутым веером ступенек показалась голова Аланы. Моя жена ничего не сказала. Только прищурилась – и взгляд был красноречивей слов.

– Мы идем, – сказал я бодро. Танталь молчала. Как она тогда говорила ему? «А если я попрошу тебя, Черно?» А он вполне внятно ответил в том смысле, что проси-не проси…

Странные люди эти господа маги. Впрочем, странности в них не больше, чем в любой наугад взятой женщине.

Мы собирались выехать сразу после полудня – но наши планы оказались неожиданным образом расстроены. Стоило нам усесться за обед, как в гостиницу прибыл расфуфыренный, в шелках и перьях гонец, и послание, которое он принес, предназначалось «двум благородным незнакомкам, впервые посетившим благословенный город Доц, прекрасным дамам Алане и Танталь».

– Ну ничего себе шпионская сеть, – сказала Танталь с отвращением.

Надо сказать, что в книгу постояльцев мы записались под своими именами, поскольку скрываться нам было уже не от кого.

Отправителями письма значились скромные «Л. и К.» Зато на печати оттиснута была герцогская корона; я поднял на гонца вопросительный взгляд. Тот поклонился.

– Властители Лларис и Колвин, милостью Неба владыки Лоца…

– Владыки? – переспросила Танталь. – Двое? Гонец сделал вид, что не заметил удивления и не расслышал вопроса. Поклонился снова:

– …прислали сие послание и велели передать ответ на словах…

Я отдал письмо Танталь – как-никак оно предназначалось не мне. Танталь помедлила – и вернула конверт обратно.

Я сломал печать. Письмо было написано каллиграфическим почерком, великолепной тушью и без грамматических ошибок:

«Благородные дамы, властители Доца будут счастливы видеть вас в своем замке – сегодня, за три часа до Полуночи. Разумеется, господина Ретанаара Рекотарса будем рады видеть тоже. Заранее благодарны, Л. и К.»

Я прочитал письмо и отдал его Алане. Та подняла брови и передала послание Танталь; бывшая актриса придала своему лицу приторное выражение светской любезности:

– Передайте на словах господам герцогам… герцогь-ям… властителям, что, к величайшему сожалению, неотложные дела зовут нас в дорогу. Наша карета готова – через час мы выезжаем… Наши извинения господам властителям.

– Ясно? – спросил я сухо. Гонец поклонился в третий раз:

– Господа… Но в Доце так не принято. Приглашение от господ властителей есть величайшая честь, и со дня основания города еще никто не отказывался… Тем более что ранний отъезд – недостаточно веская причина. Вы можете выехать завтра на рассвете, унося с собой прекрасные воспоминания о нашем городе… Господа властители редко покидают замок и потому особенно любят слушать рассказы путешественников обо всем, что происходит в мире…

– Путешественниц, – сказал я сквозь зубы.

– Но ведь наш город не так часто посещают столь блестящие женщины, – галантно усмехнулся гонец. – Разумеется, редко кто из дам путешествует без свиты – мужа или слуг…

Хорошие же нравы в большом селении, именующем себя «благословенным городом Доцем»… Адресуют письма женам, а муж, оказывается, это всего лишь «свита»…

– Сегодняшний визит совершенно невозможен, – сказал я ледяным тоном. – Надеюсь, право выбора остается все же за приглашенными… или нет?