Марина Дяченко - Авантюрист

В последний вопрос я вложил как можно больше сарказма. Гонец виновато улыбнулся:

– А разве… здесь есть из чего выбирать?..

Карета не была готова к отбытию. Кучер раздумал наниматься, а хозяин гостиницы сообщил, что предсказатель погоды, живущий по соседству, прислал мальчика с предупреждением о надвигающейся непогоде.

– Он всегда так делает, – объяснил хозяин, самодовольно почесывая под мышкой. – Я ему приплачиваю, надо сказать, за предсказание погоды, зато постояльцы довольны, кто ж поперек бури в дорогу сунется?

Мы вернулись в наш с Аланой номер, расселись вокруг стола и угрюмо уставились в разные стороны. Танталь морщилась, будто прислушиваясь к скверному вкусу во рту, Алана вертела в пальцах фитилек прогоревшей свечки, а я в сотый раз перечитывал письмо. «Благородные дамы, властители Доца будут рады видеть вас…»

– А что это вы надулись, как индюки? – безмятежно поинтересовалась Алана. – Не ехать же, в самом деле, «поперек бури»…

– Вдоль бури, – сказал я желчно.

– Что? – Алана удивленно обернулась.

– Видывали мы эти бури, – я тоже поморщился, совсем как Танталь. – Видывали. И бури, и заносы, и распутицу…

– У него не так много сил, – негромко напомнила Танталь. – Устраивать стихийное бедствие каждый день, это, знаете…

– До города еще тянуться и тянуться, – сказал я горько. – Сколько сил ему понадобиться, чтобы нас задержать? Чтобы кто-нибудь из нас сломал ногу? Отравился грибами? Попал в гости к разбойникам?

– Я все понимаю, но ты бы придержал язык, – сухо попросила Танталь. И была права – несчастье, если его помянешь вслух, становится ближе и вероятнее.

– Мы будем осторожны,-объявила Алана. – Только и всего.

– И для начала не пойдем к господам властителям, – я сложил письмо пополам. – Тем более, что гонец уже передал им наш официальный отказ.

– И для начала просидим весь вечер в гостинице? – тихо спросила Алана.

Я обернулся к ней.

Привольно облокотившись о край стола, передо мной сидела молодая женщина, носительница совершенно оригинальной красоты, светловолосая и насмешливая. И где, спрашивается, все это пряталось? Под личиной хмурого взбалмошенного подростка?

– Алана, я не вполне тебя понял, ты хочеш пойти?

Жена усмехнулась – глаза ее из серых сделались ясно-синими:

– Они сидят в своем благословенном Доце, им скучно… Только и всего. Чем это может нам угрожать?

– Естественнее было бы прислать приглашение на имя Ретано, – небрежно заметила Танталь. – И пригласить нас вместе с ним, а не наоборот…

– Предрассудки, – Алана пожала плечом. – С каких это пор обыкновенная галантность перестала быть естественной? Чужой город, другие обычаи… И ведь Ретано все равно будет с нами. Кто вздумает нас обидеть в присутствии моего мужа?

Молчи, сказал я собственной спеси. Для того и говорится, чтобы ты распустил перья. Чтобы ты воспарил на крылышках гордыни, чтобы поступил так, как поступать не собирался…

– Что это ты такой красный? – удивилась Алана.

– Покажи-ка письмо, – Танталь перегнулась через стол, развернула бумагу, с который раз просмотрела, хмыкнула. Покосилась на меня.

– Неужели вам интересно общество каких-то там герцогьев? – удивился я. – Неужели… действительно охота?

– Видишь ли, – Алана вздохнула. – Честно говоря… я этих приемов… всегда терпеть не могла. Еще там, в городе…

– Светская жизнь, – пробормотала Танталь сквозь зубы.

– Но теперь, – Алана виновато улыбнулась. – Мы так долго… таскались… по дорогам, в грязи, в этих гостиницах…

Она вздохнула. Я смотрел на нее так, будто видел впервые в жизни. Да, ведь не так давно они с Танталь разжились выходными платьями – на денежки, добытые в норе Чонотакса Оро…

Я тряхнул головой. Чонотакс был ни при чем, но перед глазами у меня встала незатейливая картинка: портной снимает мерки, Танталь выбирает ткань, а Черно Да Скоро стоит в сторонке, заказчик, даритель…

– Если ты против, – услышал я негромкий голос Танталь, – то и не пойдем никуда… Как скажешь…

Я посмотрел на Алану.

Моя жена глядела в сторону. С показным, преувеличенным равнодушием.

Властители Доца были столь любезны, что прислали за нами карету. Это было тем более кстати, что обещанная непогода не заставила себя долго ждать; мы правильно поступили, задержавшись в гостинице. Вряд ли в этой кромешной тьме, в мешанине ветра и дождя, мы добрались бы до следующего селения. Мы и до замка не добрались бы, если бы не любезность властителей.

К моей неожиданной радости, ни Алана, ни Танталь не надели нового платья – обновки оказались безнадежно провинциальными, и та, и другая удивились, как не заметили этого раньше. В дорожных туалетах, со скромным достоинством высокородных путешественников мы погрузились в карету с гербами; я был при шпаге,да и кинжал, спрятанный под одеждой, приятно холодил бок. Свой нож Танталь оставила в гостинице – с ножом в рукаве, объяснила она со вздохом, любая женщина чувствует себя синим чулком.

Уже в карете – а колеса горделиво грохотали по мокрой мостовой, заглушая вой ветра – Алана спросила, склонившись к самому моему уху:

– Будешь рассказывать о Маге из Магов?

Я покачал головой, и в карете не произнесено было больше ни слова.

Экипаж прогрохотал по подъемному мосту – исправному, а не то что у меня! Миновал стражу – вооруженную, в красных мундирах! – и подкатил к парадному входу. Навстречу выскочили два лакея – ого, куда там моему бедняге Итеру! – и офицер, весь обвешанный звенящими цацками. Лакеи опустили подножку, вычистили ее до блеска, распахнули дверцу и натянули полотнище тента – все это в мгновение ока. Офицер помог дамам спуститься – внутренний двор замка оказался мощеным, да получше, чем городская площадь. Камни поблескивали чистыми спинками, вода бессильно скатывалась с них, желая, но не умея разлиться здесь лужей; я вспомнил, во что превращается во время дождя внутренний двор моего собственного замка. И скрипнул зубами.

Офицер, галантный до тошноты, уже вел нас бесконечными лестницами и коридорами; нет, в этом великолепии никогда не заведется призрак. Здесь не было ни единого темного уголка – все было залито светом бесчисленных свечей, и к каждому канделябру прилагалась круглая розовая физиономия под белыми буклями парика. У меня возникла дикая мысль, что лакеи за нашей спиной срываются с мест, стремглав бегут потайными ходами и снова встречают нас за поворотом – слишком одинаковыми были рожи, да и как прокормить такую прорву слуг?!

На стенах сверкали рамы, в рамах сверкали чьи-то предки, глаза у предков сверкали шаблонной мудростью и традиционной отвагой. Сверкали пуговицы, галуны, сверкали белым голым телом мраморные статуи в нишах, мне становилось все грустнее и грустнее. Какого пса мы влезли в эту шкатулку с драгоценностями, что нас ждет здесь, кроме головной боли и приторных сверкающих улыбок, а ведь завтра на рассвете выезжать…