Стивен Эриксон - Охотники за костями. Том 1 [litres]

Убийца проверил свои длинные ножи, затем сказал, обращаясь к чародею:

– Ну?

Быстрый Бен помедлил, затем кивнул:

– Ладно.

– И что вы двое сейчас решили? – спросил Геслер. – Вам что, невыносимо тяжело объяснить остальным?

– Ублюдок саркастичный, – заметил Быстрый Бен, одарив сержанта широкой, белозубой улыбкой.

– Я много кому в рожу засветил за свои годы, – проговорил Геслер, улыбаясь в ответ, – но ещё ни разу – Высшему магу.

– Иначе бы тебя здесь не было, сержант.

– Давайте по делу, – низко проворчал Калам. – Мы собираемся подождать и посмотреть, кто за нами гонится, Геслер. Бен не знает, где мы, и это само по себе уже очень тревожно.

– А потом уходим, – добавил маг. – Никакого геройства.

– Это просто девиз Четырнадцатой армии, – с громким вздохом протянул Ураган.

– Что именно? – уточнил Геслер. – «А потом уходим» или «Никакого геройства»?

– Сам выбирай.

Калам окинул взглядом взвод: сперва Геслера, затем Урагана, затем молодого Истина, Пэллу и взводного чародея, Песка. Какая жалкая компания.

– Давайте просто его убьём, – проворчал Ураган, переминаясь с ноги на ногу. – А потом обсудим, что это такое было.

– Одному Худу известно, как тебе удалось прожить так долго, – заметил Быстрый Бен, качая головой.

– Всё потому, что я – разумный человек, Высший маг.

Калам хмыкнул. Ладно, тут они меня уели.

– Как далеко преследователь, Бен?

– Рядом. И не преследователь. А преследователи.

Геслер снял с плеча арбалет, а Истин и Пэлла последовали его примеру. Установив стрелы на ложе, морпехи рассыпались полукругом.

– Преследователи, говоришь, – пробормотал сержант, недовольно поглядывая на Быстрого Бена. – Это сколько же? Два? Шесть? Пятьдесят тысяч?

– Не в том дело, – сказал Песок, у которого вдруг задрожал голос. – Тут соль в том, откуда они пришли. Из Хаоса. Прав я или нет, Высший маг?

– Значит, – протянул Калам, – Пути и правда в беде.

– Я тебе говорил, Лам.

– Говорил. И адъюнкту то же самое повторил. Но она хотела, чтобы мы попали в И'гхатан прежде Леомана. А это значит, что придётся идти по Путям.

– Смотрите! – прошипел Истин.

Из серого морока выступило нечто массивное, огромное, чёрное, как грозовая туча, загородило собой небо. А позади него – ещё, и ещё, и ещё…

– Пора уходить, – выдохнул Быстрый Бен.

Эта земля была просторна, но отнюдь не пустынна. Некий древний катаклизм прокатился по голым скалам так, что по всей равнине разошлись спутанным узором расселины и трещины. Если некогда песок и укрывал их, ветра и воды с тех пор унесли его до последней песчинки. Камень казался отполированным и яростно сверкал отражённым солнечным светом.

Прищурившись, Маппо Коротышка разглядывал истерзанный ландшафт. Через некоторое время он покачал головой:

– Никогда прежде я не видел этого места, Икарий. Всё выглядит так, словно здесь что-то содрало с мира кожу. Расселины… как же вышло, что они идут в совершенно случайных направлениях?

Стоявший рядом яггут-полукровка помолчал, он не отводил взгляда бледных глаз от пейзажа, словно выискивая в нём какую-то закономерность. Затем он присел на корточки и подобрал осколок камня.

– Неимоверное давление, – пробормотал ягг. – А затем… насилие. – Он поднялся и отбросил камень в сторону. – Трещины пошли против природы. Видишь ближайшую? Она пролегла точно поперёк скального стыка. Я заинтригован, Маппо.

Трелль положил на землю свой джутовый мешок.

– Хочешь осмотреться?

– Да, – с улыбкой ответил Икарий, взглянув на друга. – Мои желания тебя не удивляют, ведь так? Не будет преувеличением сказать, что мы знаешь мою душу лучше меня самого. Будь ты женщиной…

– Будь я женщиной, Икарий, я бы серьёзно забеспокоился по поводу твоего вкуса.

– Спорить не буду, – отозвался ягг, – ты несколько… волосат. Даже, честно говоря, шерстист. И учитывая твоё телосложение, я полагаю, ты вполне способен повалить на землю быка-бхедерина.

– Ну, если только придётся… хотя не могу пока придумать, зачем.

– Идём, давай осмотримся.

Маппо зашагал по выжженной равнине следом за Икарием. Жара стояла невыносимая, иссушающая. Скальная порода под ногами несла следы огромного давления – длинные, извилистые завихрения. Даже лишайник здесь не прижился.

– Долгое время всё здесь было укрыто песком.

– Да, и лишь недавно земля обнажилась.

Друзья подошли к обрывистому краю ближайшего провала.

Солнечный свет частично проникал в него, очерчивая зазубренные, крутые стены, но дно тонуло во тьме.

– Я вижу спуск, – заявил Икарий.

– А я-то надеялся, что ты его не заметишь, – отозвался Маппо, присматриваясь к той же каменной трубе с удобным расположением выступов и трещин. – Ты же знаешь, как я ненавижу карабкаться вверх-вниз.

– Не знал, пока ты этого только что не сказал. Приступим?

– Погоди, захвачу свой мешок, – проговорил Маппо, поворачиваясь. – Мы там, скорее всего, ночь проведём.

Трелль вернулся к краю равнины. Радость от удовлетворённого любопытства заметно обесценилась для Маппо с тех пор, как он поклялся странствовать с Икарием. Теперь это чувство для него плотно связывалось с ужасом. Увы, Икариевы поиски ответа не были безнадёжны. И если правда откроется, она обрушится, как лавина, а Икарий не сумеет, не сможет пережить подобного откровения. О самом себе. Обо всём, что он совершил. И ягг попытается свести счёты с жизнью сам, если никто другой не окажет ему такой милости.

На краю этой бездны они оба оказались совсем недавно. И я нарушил свою клятву. Во имя дружбы. Трелль сломался – и по сей день стыдился этого. Но куда хуже было видеть сочувствие в глазах Икария, сочувствие, что мечом пронзало сердце Маппо, оставляло незаживающую рану.

Однако любопытство – чувство переменчивое. Оно поедает время, отвлекает Икария от его неумолимого странствия. О да, время. Отсрочки. Иди туда, куда он поведёт тебя, Маппо Коротышка. Больше ты ничего не можешь сделать. Пока не… что? Пока ты наконец не потерпишь неудачу. А потом – придёт другой и, если ещё не будет поздно, примет на свои плечи бремя великого обмана.