AlmaZa - Другая жизнь [СИ]

— Знаешь что, Беллона, если тебе больше нравится компания таких, как твой Сноб или мадам Бланж, то флаг тебе в руки. Я здесь никого не держу. Я вижу твой настрой и не собираюсь заставлять тебя менять что-то в себе.

— Энжи, прости. — Беллона подошла ближе и взяла девушку за руку. Ей совсем не хотелось терять такую подругу, она ей действительно нравилась. Пусть бесшабашная, откровенная, где-то безнравственная, но она была доброй и готовой прийти на помощь в любой ситуации, она была первой, кого узнала Беллона из высшего света, кто развеял её одиночество, когда она сидела в своём восточном крыле, в то время как все веселились. — Прости меня, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть. Просто вокруг меня столько нового, неожиданного. Мне просто нужно привыкнуть.

Энжел посмотрела в глаза девушке. Они были примерно одного роста, но Беллона была младше на два года. «Что ж, она на самом деле ещё просто мала. Ей нужно показать жизнь, нужно многому научить. Я думаю, что вполне подойду для этой роли» — наследница Гиганта смягчилась и обняла подругу. Счастливая Габриэль бросилась туда третьей и обняла обеих. Ведь это она когда-то познакомила их!

— Так что, куда идём гулять? — спросила Белл, сдавшись под многочисленным напором.

Девушки стали собираться. Энжел щедро давала свои украшения Габи, которая хотела выглядеть сверхпрекрасно, чтобы стражи, стоявшие во дворце, рты поразевали. Аделина отказалась от прогулки, сославшись на усталость, а заодно запретила и Каролине идти куда-либо без неё. Ведь они ещё не спали сегодня, а ночью положено спать. Разумеется, если Беллона прикажет, то они последуют за ней. Та, в свою очередь, настаивать не стала и отпустила спокойную старшую и расстроенную младшую маркиз Итали на заслуженный отдых. Обе виконтессы, успевшие вздремнуть днём, были полны сил и энергии, поэтому готовы были следовать за принцессой Гиганта хоть на край света. Покинув дворец, весёлый квартет остановился у тех ворот, на которых были выкованы молнии. Беллона решила провести ночь с пользой, поэтому стала задавать различные вопросы.

— Энжи, а почему у вас везде изображены эти зигзаги?

— Это наша гербовая символика — молния.

— Но разве здесь часто бывают грозы?

— Дело не совсем в этом. Хотя когда идут дожди, гроза у нас на самом деле ужасающая. Она считается гневом Богини. Таков и второй смысл молнии на нашем гербе — в гневе гигантцы страшны! Мы можем простить обиду, но не предательство или оскорбление.

— У нас на Феире природу с Богом не связывают, но к человеческим поступкам относятся так же. Знаешь, а между нашими державами можно найти много общего.

— О, поверь, я и Робин это уже давно заметили… — Энжел осеклась, увидев, как посмотрела на неё подруга, хотевшая что-то сказать по этому поводу, поэтому скорее отвлекла её внимание на посторонние предметы. — Я вот всё думаю, куда бы нам отправиться? У нас столько замечательных мест, что все и не пересмотришь, а хотелось бы показать самое главное.

Беллона вспомнив фразу Жоржеты, когда она искала наследницу, решилась снова спросить.

— Энжел, а кто такой Вормон?

— Святая Богиня, а я смотрю, ты времени здесь зря не теряла! Я то было подумала, что в тебе есть что-то от тихони, а ты уже вон о чём успела прослышать. Теперь понятно, что мы поедем смотреть.

— Но ты не ответила, кто это?

— Ни кто, а что! Это название небольшого водопада, но место это исключительное! Не буду забегать вперёд. Когда прибудем к нему, сами всё увидите!

Все три феирские девушки были заинтригованы до глубины души, поэтому с нетерпением спешили за Энжел, которая потребовала в конюшне немедленно оседлать лучших лошадей, а ей подать её любимого коня. Нужно отметить, что всё это время дочь королевы Бетти передвигалась без своих постоянных спутниц — амазонок, что ещё раз доказывало то, о чём толковала княгиня Ормонди: в королевском дворце ни о какой опасности речи идти не может, все чувствовали себя надёжно и уверенно. Уверенность! Вот что снова чувствовала Беллона, как и всякий раз, оказываясь близко к Энжел.

Но стоило из конюшни показаться четырём прекрасным скакунам, как Беллона внезапно ощутила слабость. Её руки задрожали, ноги подкосились. Всё тело прошиб холодный пот, и она издала сдавленный крик. Ладонями прикрыв глаза, принцесса чувствовала себя всё хуже и хуже, пока не упала на траву, шепча что-то невнятное. Энжел подбежала к ней и потрясла за плечо. Реакции никакой не было, но теперь можно было разобрать, что она проговаривает. «Дерек, Дерек» — неустанно твердила она, пока не потеряла сознание. Наследница Гиганта подозвала одного из стражников, который, даже не заметив веса принцессы Феира, как будто ему на руки ничего не опустилось, поднял девушку и понёс туда, куда ему указали. Стало ясно, что ночное гуляние отменяется.

Беллона очнулась в полном порядке, но по-прежнему ощущала слабость. Рядом с ней сидели всё те же три девушки. У Доры вид был, словно ей сейчас повстречался сам чёрт. Она была испугана и бледна. Габи безмолвно плакала, принцесса даже не поняла, почему?

— Габи, ты чего? Со мной всё в порядке, у меня ничего не болит, и умирать я не собираюсь.

— Белл, ты… ты, — сквозь всхлипывания говорила виконтесса, — ты была лучшей наездницей во всём королевстве, а теперь…

Беллона сама чуть не разрыдалась, но сумела удержать себя в руках. Как же она любила лошадей, быструю езду, дикую скачку, ощущение свободы, которое испытываешь, мчась в седле, на спине мощного животного. И вот, с этим покончено. Её панический страх перед лошадьми, появившийся после всего прожитого, не прошёл, но твёрдо укоренился в её подсознании и засел там, не желая убираться прочь.

— Это я виновата, — начала Энжел. — Я совсем позабыла о том, что было. Прости…

— Ты здесь совсем не при чём. Не ты кидала нож в мою Фиалку, не ты неслась на всех скоростях возле театра, чтобы убить меня. Но даже то, что я теперь знаю, кто всё это делал, ничего не меняет. Этот человек просто исчез из моей жизни, оставив о себе болезненное напоминание в виде фобии…

— Ничего, это пройдёт. Время всё лечит. Отдыхай, а завтра я придумаю тебе нормальное развлечение, а если это не поможет, то вызову лучших лекарей со всего Гиганта! Обещаю.

— Спасибо, Энжи, но мне ничего не надо. Я счастлива уже оттого, что у меня есть ты, Габи, Дора, все вы…

Принцессу Феира оставили одну, чтобы она успокоилась. Дали маковый отвар для быстрого и крепкого сна, потушили свет. Не стоит пытаться сразу поменять ей режим, постановила Энжел, у себя на родине девушка никогда не ложилась позже десяти и не вставала позже восьми, за исключением некоторых редких случаев, праздников и торжеств. Дверь затворилась и только тогда засыпающая Беллона произнесла вместе со скатившейся по щеке слезой: