Пола Брекстон - Полночная ведьма [litres]

Я долго думала, кого же пригласить на эту встречу. Лорд Граймс и Друсилла мои старые друзья, и я, конечно же, выбрала их, что же касается Мэнгана, я решила его не приглашать. Он уже рассказал мне все, что ему известно о нависшей над кланом угрозе, а кроме того, его присутствие иногда сбивает с толку. Вместо него я позвала Викторию Фэркрофт, которая почти так же стара, как Друсилла, однако совершенно на нее не похожа. Она очень трепетно относится ко всему, что касается магии и общения с духами, и всю свою жизнь мучается от необходимости держать существование Клана Лазаря в секрете. Мой выбор пал на нее именно потому, что она по всем вопросам займет позицию, в корне отличающуюся от мнения Друсиллы. Такое многообразие мнений будет, как я надеюсь, полезно. Последним в списке приглашенных был лорд Харкурт, граф Винчестер. Пусть он мне и не нравится, но отец его уважал, и он безраздельно предан клану. К тому же я скоро стану его невесткой. Я должна научиться видеть в нем союзника.

На стенах круглого зала горят семь факелов. От них исходит благодатное тепло, а пляшущее пламя несколько оживляет торжественность, царящую в нашей святая святых. Именно здесь я получила большую часть своих знаний, и именно здесь я занималась магией. Притом порой успешнее других.

Услышав приближающиеся шаги, я возвращаюсь мыслями в настоящее. Распашные двери отворяются, и я вижу четырех волшебников и волшебниц, стоящих на пороге зала. Проходит несколько секунд, прежде чем я наконец понимаю, что они ждут моего приглашения войти.

– Добро пожаловать, – говорю я. – Прошу вас, входите.

Прежде чем двери успевают закрыться, в зал вбегает Яго и начинает тереться о мои лодыжки. Его мурлыканье отдается гулким эхом.

– Ах, какая прелесть! – восклицает Виктория Фэркрофт. – Сейчас редко увидишь ведьму с домашним духом, а мне так нравится, когда кто-то поддерживает добрые старые традиции.

Друсилла фыркает.

– Право же, Виктория, не стоит к месту и не к месту употреблять выражение «домашний дух». Раньше, знаешь ли, за подобные разговоры людей, бывало, вешали, – говорит она, сидя на скамье. Она держит свое худое тело очень прямо; старушка аккуратно одета во все черное.

Виктория же облачена в несколько слоев одежды, выдержанной в пастельных тонах. Ее платье выглядит как маскарадный костюм, а поверх него на ней надета безрукавка и длинный шарф. Ее голова непокрыта, а волосы не заколоты шпильками или гребнями, а заплетены в косы, которые уложены вокруг головы и держатся на месте, поскольку их перевязывают шелковые ленты. На ней сегодня, как всегда, длинная нитка бус, и, обнимая меня одной рукой, другой она опирает свое полное тело на палку с серебряным набалдашником. Время было к ней не так милостиво, как к Друсилле, и ее суставы скрючены артритом. Мы нежно целуем друг друга в щечку, и мне бьет в нос аромат ее духов. Сейчас она благоухает лепестками роз, но у нее вошло в привычку менять цветочные запахи примерно каждые двадцать минут.

Не обратив ни малейшего внимания на замечание Друсиллы, она нагибается, чтобы погладить Яго и повосторгаться им.

– Какая лапочка, – воркует она. – Я сама много лет держала у себя дома снежного барса. Мне с ним было очень хорошо, он был весьма умен. – Она морщится, пытаясь распрямиться.

Лорд Граймс выходит вперед и, взяв ее под руку, помогает ей сесть на скамью.

Граф Винчестер не обращает внимания ни на кого, кроме меня. Взяв мою руку, он подносит ее к губам.

– Утренняя Звезда, – говорит он, – ты, как всегда, прекрасна. Надеюсь, ты совершенно оправилась после тех… нелегких событий, которые омрачили твое назначение главой клана?

– Да, вполне, – отвечаю я. – С вашей стороны было очень любезно прийти ко мне. Вы все очень добры.

Друсилла, как всегда, говорит без околичностей:

– Ты теперь Верховная Ведьма, моя милая. Никто из нас никогда тебе не откажет. Никогда.

Виктория тихонько кряхтит, пытаясь удобно устроиться на скамье. Интересно, почему за столько лет никому не пришло в голову поставить здесь стулья со спинками и подлокотниками для самых старых членов клана?

– Приятно, когда кто-то думает, что ты еще можешь быть полезна, – замечает она. – Видит Бог, во Внешнем мире на людей нашего возраста смотрят как на обузу. Как на гостей, которые отказываются покинуть вечеринку и уйти домой.

– Говори за себя, – отвечает ей Друсилла.

Лорд Граймс делает все от него зависящее, чтобы сохранить спокойствие и порядок.

– Нам и впрямь очень повезло, что не все молодые считают нас обузой. Утренняя Звезда, позволь мне еще раз выразить тебе мои соболезнования по поводу гибели твоей служанки. Прошу, всегда помни, что, если мы можем хоть чем-нибудь помочь в исполнении твоих новых обязанностей, тебе достаточно только попросить.

Четверка волшебников замолкает, в ожидании глядя на меня. Я остро осознаю, что все они намного более опытны и умелы, чем я, и как маги, и как некроманты. Но я стараюсь не показывать неуверенность в себе, особенно в присутствии отца Льюиса.

– Я пригласила вас сюда, ибо узнала, что над Кланом Лазаря нависла угроза.

Друсилла пожимает плечами:

– Всегда были те, кто завидовал тому, чем обладаем мы, и хотел у нас это отнять.

Лорд Граймс кивает:

– Мы всегда бдим.

Виктория смеется:

– Не проходит и года, чтобы какой-нибудь ведовской клан не объявил себя истинными последователями Лазаря. Или же не поддался влиянию политики и не захотел положить конец такому клану, как наш, состоящему в основном из аристократов.

– Я понимаю, – говорю я, – но сейчас нам грозит нечто… другое. Эта опасность более осязаема… и от нее не убежать. – Я колеблюсь, потом продолжаю: – Я хочу сказать, что, хотя угроза и нова, противник у нас старый.

Снова воцаряется молчание, но совсем не такое, как прежде. Затем наконец лорд Харкурт задает вопрос, который вертится на языке у всех остальных:

– Ты имеешь в виду Стражей?

Я киваю.

– Как ты и сказала, – продолжает он, – это наши старые враги. Едва ли можно назвать новостью то, что они желают нанести нам ущерб.

– Ха! – Друсилла сверлит его взглядом. – Они не просто хотят нанести нам ущерб . Они желают нас убить. Нас всех. Покончить с нами. Истребить нас, как крыс. Они желают уничтожить всю нашу работу, наше учение, наши обряды, вообще все.

Лорд Граймс кладет ладонь на ее руку.

– Они считают, что мы отобрали у них Великую Тайну.

– Вот именно! – говорит Друсилла. – Нам пришлось это сделать. Они были и остаются недостойны владеть такой силой.

Виктория спешит согласиться с ней:

– Они не знали удержу. Использовали Эликсир безжалостно и безрассудно. Они пользовались им не для того, чтобы добыть или сохранить знания, не для общего блага, а только для того, чтобы стать еще более могущественными. А могущество некроманта, восставшего из мертвых, – это поистине ужасная вещь.