Корнелия Функе - Чернильное сердце

Вошла Элинор. Ей тоже не понравилось это место.

Мо поцеловал Мегги и, направившись к двери, со вздохом сказал:

– Поверь мне, внутри безопасней!

Мегги взволнованно оглянулась:

– Ты куда? Тебе ведь тоже надо поспать!

– Да нет, я не устал. – По его лицу было видно, что он говорит неправду. – А теперь спи, ладно? – И Мо исчез за дверью.

Элинор ногами разгребла щепки, сняла кофту и постелила ее на пол.

– Иди сюда! Попробуем вместе устроиться поудобнее. Твой отец прав: просто представим, что находимся не здесь. Хотела бы я знать, почему читать про приключения приятней, чем попадать в них, – пробормотала она, растягиваясь на полу.

Немного поколебавшись, Мегги улеглась рядом с ней.

– Хорошо, хоть дождя нет, – заметила Элинор, глядя на провалившуюся крышу. – Зато можно любоваться на звезды. Хотя они уже поблекли. Может, дома тоже прорубить в крыше пару дырок? Можешь положить голову мне на плечо, чтобы пауки в уши не заползли. – Напоследок Элинор проворчала: – Боже мой! Похоже, придется купить себе новые ноги – эти уже никуда не годятся, – и с этими словами она уснула.

А к Мегги сон не шел. Она лежала с широко открытыми глазами и прислушивалась. За дверью Мо и Сажерук что-то тихо обсуждали, но о чем они говорили, Мегги разобрать не могла. Однажды ей показалось, что кто-то из них произнес имя Басты. Фарид тоже остался на улице, но его совсем не было слышно.

Элинор вскоре захрапела, а Мегги оставила всякие попытки заснуть. Она тихонько поднялась и прокралась к выходу. Мо тоже не спал. Прислонившись к дереву, он наблюдал за тем, как утро прогоняет ночь с окрестных холмов. В нескольких метрах от него сидел Сажерук. Когда Мегги вышла из хижины, он посмотрел на нее, но тут же опустил голову. Может быть, в этот момент он подумал о феях и гномах? Рядом с ним, свернувшись калачиком, как щенок, спал Фарид. У ног Сажерука сидел Гвин и что-то грыз. Мегги быстро отвела взгляд.

В предрассветных сумерках постепенно вырисовывались вершины холмов. Вдалеке Мегги разглядела рассыпанные по зеленым склонам домики. Отсюда они выглядели как кукольные. Где-то за ними должно быть море. Она положила голову на колени Мо и посмотрела ему в глаза.

– Они ведь не смогут нас здесь найти, правда?

– Конечно нет! – уверенно произнес Мо, но лицо его выражало сомнение. – Почему ты не спишь?

– Элинор храпит, – пробормотала Мегги.

Мо улыбнулся, а потом, нахмурившись, посмотрел на склон, где в зарослях ладанника, дрока и бурьяна терялась тропинка, по которой они пришли.

Сажерук тоже не сводил глаз с дорожки. Под охраной двух мужчин Мегги успокоилась и, как Фарид, скоро заснула крепким сном, как будто земля возле разрушенной хижины была устлана не колючками, а пухом. И когда Мо растормошил ее и закрыл ей рот рукой, она поначалу подумала, что это страшный сон.

Предупреждая, что надо молчать, Мо прижал палец к губам. Мегги услышала шорох травы и собачий визг. Мо поднял ее на ноги и втолкнул вместе с Фаридом в темную хижину. Элинор все еще храпела. В лучах утреннего света она выглядела молодой, но, как только Мо ее разбудил, на лице у нее вновь появились усталость, забота и страх.

Мо и Сажерук встали по обе стороны от дверного проема и прислонились к стене. Утреннюю тишину нарушили мужские голоса. Мегги показалось, она слышит, как жадно принюхиваются собаки, и ей захотелось исчезнуть, стать воздухом без цвета и запаха. Фарид с распахнутыми глазами стоял рядом с ней, и Мегги впервые заметила, что глаза у него почти черные. Ни у кого прежде она не видела таких темных глаз, а ресницы длинные-длинные, как у девочки.

Элинор вжалась в стену и от страха до крови прикусила губу. Сажерук подал Мо знак, и, прежде чем Мегги успела понять, что они задумали, оба выскользнули на улицу и спрятались за оливковыми деревьями со спутанными, опустившимися до самой земли ветвями. Ребенок легко мог бы за ними укрыться, но для двух взрослых мужчин деревья были слишком низкими.

Мегги украдкой наблюдала через дверной проем за тем, что происходит на улице. Сердце бешено колотилось, она задыхалась. Солнце поднялось уже высоко и освещало каждую впадину, каждое дерево. Мегги захотелось, чтобы снова настала ночь. Мо опустился на колени, и его голова скрылась за кроной оливы. Сажерук прижался к кривому стволу. И тут – ужасно близко! – самое большее в двадцати шагах от них Мегги увидела Басту. Он взбирался на холм, раздвигая чертополох и по колено утопая в траве.

– Да они давно уже спустились в долину! – послышался чей-то угрюмый голос.

Через мгновение рядом с Бастой появился Плосконос. С ними были два страшных пса. Пытаясь напасть на след, собаки зарыли большие головы в траву.

– С двумя детьми и толстухой? – Баста покачал головой и огляделся.

Фарид через плечо Мегги посмотрел на улицу и, увидев злодеев, отскочил как ужаленный.

По губам Элинор Мегги прочла немой вопрос: «Баста?» И когда она кивнула, бескровное лицо Элинор стало еще бледнее.

– Черт! Баста, сколько ты еще собираешься здесь торчать? – В тишине возглас Плосконоса разлетелся по всем окрестным холмам. – Скоро змеи проснутся. К тому же я голоден. Давай просто скажем, что их машина сорвалась со склона. Немного подтолкнем ее, и о нашем маленьком обмане никто не узнает! Скорее всего, змеи их все равно прикончат. А если нет, они заблудятся, умрут с голоду, получат солнечный удар, да мало ли что… Во всяком случае, мы их больше не увидим.

– Он давал им сыр! – Баста зло потянул собак за поводок. – Чертов пожиратель огня кормил их сыром, чтобы они ничего не могли унюхать. А мне никто не верил! Неудивительно, что они визжат от радости каждый раз, когда видят этого страшилу.

– Ты бы их еще сильнее бил! – пробурчал Плосконос. – Поэтому они и не стараются. Собаки не любят, когда их бьют.

– Чушь. Если не будешь бить собаку, она тебя же и укусит! Потому-то они и любят пожирателя огня: он тоже все время скулит, а на самом деле норовит укусить исподтишка. Предатель. – Один из псов улегся на траве и принялся лизать лапы. Баста в бешенстве пнул его в бок, рванул на себя цепь и крикнул Плосконосу: – Если хочешь, можешь возвращаться в деревню! А я не успокоюсь, пока не поймаю проклятого пожирателя огня и не отрежу ему все пальцы. Посмотрим тогда, сможет ли он так же ловко жонглировать своими шарами. Я всегда говорил, что ему нельзя верить, но босс находил его игры с огнем такими забавными!

– Ладно, успокойся. Все знают, что ты никогда его не выносил, – скучающим тоном произнес Плосконос. – Но, может, он и не имеет отношения к их побегу. Ты же знаешь, он себе на уме: то появляется, то исчезает. Вполне возможно, что завтра он придет и скажет, что ни о чем и слыхом не слыхивал.