Корнелия Функе - Чернильное сердце

Во второй половине дня Пиппо, Рико и Паула зашли за Мегги и отправились гулять. Они купили поесть в магазинчике, куда утром заходил Мо, сели на забор на краю деревни и стали наблюдать, как муравьи тащат по неровным камням сосновые иголки и цветочные семена. Когда им это наскучило, они принялись считать проплывавшие вдалеке корабли.

Следующий день прошел так же. Иногда Мегги спрашивала себя: «Интересно, где сейчас Сажерук? С ним ли Фарид? Как там поживает Элинор? Не потеряла ли она нас?» – но не могла ответить ни на один из этих вопросов. Ей не удалось даже выяснить, над чем в своем кабинете работал Фенолио. Паула один раз спряталась у него под столом, но все, что она сообщила: «Он ходит туда-сюда и грызет карандаш».

– Мо, когда мы поедем к Элинор? – спросила Мегги на вторую ночь, снова почувствовав, что он не может уснуть.

Девочка села на край его кровати, и та заскрипела.

– Скоро, – ответил он. – Спи.

– Ты по ней скучаешь? – неожиданно спросила Мегги и сама удивилась этому вопросу: он просто сорвался у нее с губ.

Мо долго молчал.

– Иногда, – сказал он наконец. – Утром, днем, вечером и ночью. Почти постоянно.

Мегги почувствовала, как коготки ревности впились ей в сердце. Знакомое ощущение: оно просыпалось каждый раз, когда у Мо появлялась новая подруга. Но ревновать к собственной матери?

– Расскажи мне о ней, – тихо попросила Мегги. – Но не надо этих придуманных историй, которые ты рассказывал раньше.

Когда Мегги была маленькой, она пыталась найти подходящую мать в книгах, но в ее любимых историях такого персонажа не было. Том Сойер? Сирота. Гек Финн? Нет матери. Джим Пуговка и Питер Пэн с потерянными мальчишками? То же самое… Список можно было продолжать. А в сказках встречались либо злые мачехи, либо матери, которые не знали сострадания. Это часто утешало Мегги: казалось, нет ничего необычного в том, чтобы не иметь матери. По крайней мере, так было для героев ее любимых книг.

– Что тебе рассказать? – спросил Мо, глядя в окно, за которым, визжа, как дети, опять дрались коты. – Ты больше похожа на нее, чем на меня. К счастью. Она смеется, как ты, и точно как ты жует прядь волос, когда читает. У нее близорукость, но она слишком гордая, чтобы носить очки…

– Я ее понимаю. – Мегги села рядом с Мо.

Рана от укуса собаки у него на руке почти зажила. И все-таки на этом месте останется шрам. Такой же, как от раны девятилетней давности, когда Баста полоснул Мо ножом.

– Почему это ты ее понимаешь? – спросил Мо. – Мне нравятся очки.

– А мне нет. Расскажи еще.

– Она любит камни, круглые плоские камни, которые приятно держать в руке. Пара таких всегда есть у нее в сумке. Еще она кладет их на книги, особенно на карманные, потому что ей не нравится, когда обложка оттопыривается. Ты всегда отнимала у нее эти камни и катала их по полу.

– Нехорошо я себя вела.

– Да нет, она щекотала твою лоснящуюся маленькую шейку до тех пор, пока ты не выпускала камни из рук. – Мо повернулся к Мегги. – Скажи, ты правда по ней не скучаешь?

– Не знаю. Только когда злюсь на тебя.

– То есть примерно дюжину раз в день.

– Неправда!

Улыбнувшись, Мегги пихнула его локтем в бок. Они прислушались к ночной тишине за окном. Коты замолкли, наверное зализывая свои раны. У магазинчика Мегги несколько раз видела полосатого кота с разодранным ухом. Вдруг ей показалось, что она слышит шум моря, но возможно, это был просто гул машин с автострады.

– Как ты думаешь, где сейчас Сажерук? – спросила Мегги.

Тьма окутала ее мягким покрывалом, и она подумала, что будет скучать по здешнему теплому воздуху.

– Не знаю, – рассеянно ответил Мо. – Надеюсь, далеко отсюда. Но не уверен.

Мегги тоже сомневалась в том, что он далеко.

– Думаешь, мальчик все еще с ним?

Фарид. Ей нравилось это имя.

– Скорее всего, да. Он побежал за ним, как верный пес за хозяином.

– Потому что Сажерук ему нравится. Думаешь, это взаимно?

Мо пожал плечами:

– Трудно сказать, что нравится Сажеруку.

Мегги положила голову отцу на грудь. Дома она всегда так делала, когда он рассказывал ей истории.

– Он все еще хочет добраться до книги, да? – прошептала она. – Баста разрежет его на кусочки, если поймает. Наверняка он давно уже раздобыл новый нож.

На узкой улочке послышались шаги. Кто-то открыл и тут же захлопнул дверь. Залаяла собака.

Мо сказал:

– Если бы не ты, я бы тоже вернулся.

На следующий день, часов в десять утра, Элинор позвонила Фенолио. Мегги была на чердаке и наблюдала, с какой осторожностью Мо снимает с книги покрытую плесенью обложку. Он словно доставал из капкана раненое животное.

– Мортимер! – крикнул Фенолио в лестничный проем. – Тут звонит какая-то истеричная бабенка: утверждает, что твоя подруга. Больше я ни слова не смог разобрать.

Мо отложил раздетую книжку в сторону и спустился. Фенолио мрачно протянул ему трубку, и тихий кабинет наполнился криками гнева и отчаяния. По отдельным возгласам Элинор Мо с трудом, но все же восстановил картину произошедшего.

Мегги услышала, как он говорил:

– Но как он узнал? Ах да, конечно… Сожжены? Все? – Мо провел рукой по лицу и взглянул на Мегги, но ей показалось, что он смотрит сквозь нее. – Ладно, договорились, – сказал он наконец. – Но, боюсь, здесь они тебе тоже не поверят. А за то, что произошло с твоими книгами, здешняя полиция ответственности не несет… Да, хорошо. Конечно, я тебя встречу. Да.

Мо положил трубку.

Фенолио не мог скрыть своего любопытства. Старик почуял новую историю.

– Что это было? – с нетерпением спросил он у Мо, который не сводил глаз с телефона. Была суббота. Рико, как обезьянка, сидел на спине у дедушки, а Паула и Пиппо еще не появлялись. – Мортимер, что случилось? Ты с нами больше не разговариваешь? Словно воды в рот набрал! Мегги, посмотри на отца! Стоит, не шелохнется.

– Звонила Элинор, – проговорил Мо. – Тетушка Мегги. Я тебе про нее рассказывал. К ней вломились люди Каприкорна, во всем доме побросали книги на пол и растоптали. А книги из библиотеки, все самое ценное, они… – Мо на мгновение замолчал, – вынесли в сад и сожгли. В пустой библиотеке она нашла только мертвого петуха.

Сняв Рико со спины, Фенолио сказал:

– Пойди посмотри, как там котята! Не стоит тебе это слушать. – Малыш стал было возражать, но дедушка без лишних разговоров выставил его за дверь. Повернувшись к Мо, Фенолио спросил: – Почему ты так уверен, что это дело рук Каприкорна?